Ясутака Цуцуи - Паприка (Papurika)
– С ума сошел! Ей только приснится, что она задыхается. Умереть не умрет, а вдруг это не пройдет бесследно? Что мы тогда будем делать? – осадил увлекшихся подчиненных Конакава.- Так нельзя! Способ выбраться из сна – в ней самой.
Кикумура не сумел скрыть удивления – это было видно по глазам.
– Неужели других способов нет? Что же тогда делать? Конакава раздвинул волосы Ацуко – МКД не было.
– Это ты снял с нее МКД? – спросил он Убэ.
– Да, часов в семь утра. Подумал, что эта штука, наверное, мешает ей проснуться. Что, не надо было трогать? – Он вынул из кармана МКД.
– Почему ты так подумал? – спросил Конакава, беря из рук Убэ маленький серебристый конус.
– Поздно ночью, когда госпожа Тиба упомянула об опасности уснуть крепким сном прямо во время проникновения, ее встревожил мой вопрос о МКД, и она умолкла. Мне кажется, она догадывалась о воздействии модуля на сон и подозревала при этом, что сон становится глубже.
– Правильный вывод,- похвалил Конакава. Вот же память у молодого инспектора Убэ – и до чего он наблюдателен! – Если даже это не так, пока на ней остается МКД, противнику проще к ней подключиться и загрузить… как ее там… глючную программу.
Разумеется, они не догадывались, что Убэ, сняв с Ацуко МКД, лишил Осаная возможности отнять у нее этот модуль.
– Точно.- Убэ достал из другого кармана еще один МКД.- Госпожа Тиба сжимала это в руке. Видимо, сняла от греха подальше. Я и подумал – пусть полежит у меня.
– Погоди.- Конакава взял с ладони Убэ МКД и присмотрелся.- Зачем для лечения Токиды ей понадобился еще один МКД?
– Она держала его про запас вот в этом ящичке.- Открыв ящичек под консолью, Убэ вскрикнул: – А! Есть! Здесь тоже есть. Шеф! Того, третьего МКД у нее раньше не было. Выходит, она отобрала во сне еще один.
10
Сразу после долгого совещания, длившегося с раннего утра, Тацуо Носэ вернулся к себе в кабинет.
Проснулся он рано и теперь то и дело клевал носом, просматривая проектный план. И дома, и на совещании Носэ пил кофе, но это не помогло.
Физическую усталость людям такого возраста и положения, как Носэ, приходится терпеть. Ее вызывают не заботы и тревоги. Да и проектный план при необходимости может подождать. Стоило ему опуститься в просторное кресло с подлокотниками, и он весь утонул в приятной неге. Носэ охватило какое-то свежее онемение – так бывает, когда затекают конечности. Это уже не утренний сон, для дневного слишком рано. Носэ называл такое состояние «сном вдогонку».
Звонил телефон. Слыша его сквозь дрему, Носэ протянул руку. А может, ему просто послышалось во сне и никакого звонка не было. Сейчас он даже не уверен: где он с трубкой возле уха? В своем ли кабинете?
«Носэ-сан, Носэ-сан».
Кто-то зовет. Чей-то голос пытается докричаться до его сердца. Это не секретарша и не сотрудницы фирмы.
«Кто это? Кто говорит? – спрашивает Носэ.- Алло. Кто?»
Слышит ли она его? Слышит ли голос, исчезающий в пустоте? На том конце провода она снова зовет его. Печально. И торопливо.
«Кто это? Кто ты?»
Однако Носэ уже знает, кто это. Это он – милый сердцу голос. Той девчушки. Как же ее зовут? «Как тебя зовут?»
«Паприка. Спасите! Спасите меня!»
«Точно, Паприка. Имя девушки, которую я люблю. Она тоже сейчас спит. И мучается, не в силах проснуться. Нужно ее спасти».
«Ты где?» – спрашивает Носэ.
"На вокзале Синдзюку, в сновидении«,- отвечает Паприка.
«Вокзал Синдзюку, во сне? И как мне туда добираться?» Ему кажется, стоит только подумать об этом, как все получится. Он спрашивает: «Как туда добраться? Как добраться?»
«Только не буди меня, пока я сплю. Насильно не буди, пока я сплю. Войди, пожалуйста, в мой сон. Надень МКД. Прошу тебя. Прошу».
"Прошу тебя. Прошу«,- повторяя за ней в полусне, он просыпается. Сидит перед столом, прижав к уху трубку. Из трубки слышится непрерывный гудок. «Она уже положила трубку? Нет, никакого звонка вообще не было. Сон». Он разговаривал с ней во сне.
Однако Носэ знал о возможностях МКД и не мог игнорировать просьбу Паприки из сновидения. Он отчетливо помнил их разговор: Паприка действительно взывала о помощи. Похоже, она попала в коварную ловушку и не может проснуться. Но как же быть? Она упомянула вокзал Синдзюку. Но вряд ли стоит ехать на реальный вокзал. Надев «Дедал», проникнуть в ее сон и там спасти. Пришла пора исполнить обещание. МКД у нее дома. Нужно идти. И он поднялся.
11
– Я считаю, другого выхода нет: спасти ее можем только мы. Как? Наденем МКД и войдем в ее сон,- сказал Носэ после разговора с Конакавой. Придя сюда, он сослался на дурное предчувствие, а о звонке Паприки умолчал. Конакава – тот, пожалуй, ему поверил бы, но остальные двое могли решить, что он не в своем уме. Конакаве он собирался рассказать о звонке позже и наедине.
– Но это под силу только психотерапевтам – причем высшей квалификации. Справимся ли? – Конакава сомневался.- А если мы тоже завязнем в сне?
– Тогда и будем думать вместе с Паприкой, как вместе проснуться.
– Во сне?
– Во сне.
Кикумура и Убэ слушали их разговор, затаив дыхание.
– Допустим, ниточку к пробуждению удастся найти лишь в ней самой – тогда нам не остается ничего другого,- решил Конакава.- Как поступим? Сначала пойду я. А если не проснусь, тогда следом ты?
– Нет-нет, лучше подключиться вместе,- сказал Носэ.- Мы ведь не знаем, кто ей больше пригодится, ты или я?
– Смотрите не забудьте снять МКД сразу после того, как мы уснем,- напомнил подчиненным Конакава.- Если МКД действительно погружают глубже в сон, оставлять их после подключения надолго опасно.
– Вы сказали – спать,- обеспокоенно произнес Кикумура.- Неужели прямо так и уснете… вот здесь? Только где вы собираетесь лечь? Кроватей всего две. Если положить госпожу Тибу, останется одна. Или кто-то устроится на диване в гостиной? Но на том диване уснуть будет непросто.
– Лучше всем троим спать рядом,- решительно произнес Носэ.- Кто знает, чего можно ждать от МКД? Думаю, впредь нам нельзя делить происходящее на реальность и сон.- Тут он сообразил, что ляпнул лишнего, и покраснел под пристальными взглядами недоуменной троицы.- Но это ладно. А вот оставлять Паприку долго в такой позе вам не жалко? Положим ее на кровать. Хоть она и шевелится, но сейчас не в состоянии управлять установкой, как во время лечения. Лучше я постараюсь уснуть прямо на этом стуле. В компьютерах кое-что понимаю и, если Паприка во сне будет давать указания, глядишь, как-нибудь справлюсь с управлением.
– Ты что, сможешь уснуть прямо так – на стуле? – Конакава скептически посмотрел на Носэ.
– Ну да. В последнее время я умудряюсь спать даже на совещаниях – делаю вид, будто о чем-то задумался,- ответил тот.- К тому же сегодня рано проснулся и совсем не прочь вздремнуть.
Кикумура и Убэ подняли Ацуко и перенесли на кровать. Конакава, не раздеваясь, лег на соседнюю кровать для пациентов, а Носэ разместился на стуле перед психотерапевтической установкой. Раскинувшись на кровати, Ацуко постанывала, иногда шевелилась. Ее лицо оставалось бесстрастным, лишь мельком по нему скользили тени мучений. Она казалась ребенком, и Носэ, прикрепляя себе на голову МКД, подумал, что во сне она непременно предстанет ему в облике Паприки.
У Конакавы же сна не было ни в одном глазу, хоть плачь. Он настраивал себя на сон, для верности щупал прикрепленный к голове МКД. Оставалось надеяться только на гипнотический эффект модуля.
– Я не смогу заснуть, пока вы там стоите,- сказал Конакава застывшим в дверях подчиненным.- Побудьте немного в той комнате.
В любом случае пока от них ничего не требовалось.
– Понятно. Тогда подгадаем момент, когда вы заснете, тогда и снимем МКД.
Кикумура и Убэ ушли в гостиную. Теперь в темноте слышалось лишь тихое дыхание.
– Сейчас она, похоже, в парке с маленьким фонтаном,- глядя на экран, произнес Носэ и зевнул. Он понимал, что этим гипнотизирует Конакаву, чтобы тот поскорее уснул.- Ждет нас там. Наверняка.
– Нужно скорее туда.
– Паприка позвонила из сна и попросила помочь.
– Вот как? То-то я думаю – раз ты так поспешно явился, выходит, откуда-то знал об опасности.
– Теперь и ты знаешь откуда.
– Ясно.
Диалог прервался. Носэ, сидя на стуле, уронил голову на грудь. «Кажется, я тоже засыпаю,- поймал себя на мысли Конакава. Его сознание постепенно мутнело.- Звонок из сна. Раз мне это уже не кажется бредом, я на пороге мира снов. Не оплошать бы…»
Паприка видит двухкомнатный домик – такие строят на продажу. Видит столовую на первом этаже. В этом доме она родилась. Она надеется увидеть родителей молодыми, ищет их, но в доме никого. Входная дверь не заперта, а на дворе ночь. Паприка не знает, как быть,- а вдруг в дом зайдет кто-нибудь страшный? Она помнит, что родителей никогда не бывало дома, она вечно оставалась одна. «Ну вот, кто-то вошел! Но не тот дядька, который навязывает свои товары, а иногда скандалит. Сегодня – женщина с распущенными волосами и в бледно-желтом платье».
