Ирвин Уэлш - Экстази

Джаско начинает надо мной прикалываться. Обычно он — ничего мужик, но в последнее время что-то наглеет. Слишком много наркоты, по-видимому.

— Слышь, Ллойд, если у меня башка заболит, то я могу твой парацетамол схавать.

— Чего? — спрашиваю.

— А когда живот прихватит, то и бикарбон сойдет. Что-то я торможу сегодня — никак не просечь, в чем тут фишка.

— Да ладно тебе, оставь парня, Джаско, — говорит

Монтс.

— Да нет, ты послушай, — продолжает Джаско, — штука в том, что у меня тогда ни башка, ни живот не болели. Нет и нет. А хотелось мне одного — срубиться на экстази. Так чего же этот парень мне сдал парацетамол и бикарбон? — показывает он на меня.

— Отвали, Джаско, — говорю я, защищаясь, — то, конечно, были не лучшие таблетки, согласен, я тебе же так сразу и сказал, но не такое уж дерьмо.

Я не очень-то напирал, потому что Джаско был в таком настроении, когда непонятно, то ли он на полном серьезе, то ли в шутку себя накручивает.

— Только вот мне от них ни хера не было, — простонал он.

— Да ладно, в них МДМА сто двадцать милиграм, мне парень говорил, — заявляет Сучка.

Хотя это, конечно, полная лажа. Хорошо, если там хоть пятьдесят милиграм было, в этих «птичках». Их надо было по паре сразу глотать, чтобы хоть какой-нибудь приход словить.

— Ага, конечно, — говорит Джаско.

— Да точно. Ринти их из Голландии привез, — настаивает на своем Сучка. Слава богу, что она вступилась, хоть Джаско от меня отвлекла.

— Может, во сне он их и привез. Шотландские футбольные клубы больше в Европе проводят, чем те таблетки, что вы тут толкаете, — огрызнулся на нее Джаско.

Я знал, что этот разговор может длиться вечность, и быстро скурил свой косяк. Когда я вышел на улицу, вдруг увидел парня с девчонкой, идут в обнимочку, явно влюбленные, и уж точно без наркотиков. И тут мне подумалось: а когда я сам в последний раз вот так с девчонкой был, так, чтобы не на экстази? Да в прошлой, блин, жизни, вот когда. Пнул камень, лежащий на дороге, и тот попал, но не разбил, прямо в лобовое стекло припаркованной машины.

Часть вторая. Всепоглощающий экстаз любви

13. Хедер

Сейчас он что-то скажет. Брайан Кейс. Что-то, что он произносит каждое утро. Он скажет что-то неприятное. Мистер Кейс. Что же мне делать? Буду улыбаться, как и всегда. Будто мне в рот ложку засунули. Улыбайся. Улыбайся, даже когда чувствуешь себя раздетой догола, выставленной напоказ для осмеяния. Нет. Я слишком болезненно это воспринимаю. Надо понимать, что все зависит от того, как ты это воспринимаешь. Надо научиться так не реагировать, не сжиматься от неприязни. Не делать этого. Сама виновата. Я должна контролировать свое восприятие.

— Как поживает свет моих очей? — обычный уже вопрос Кейса.

Я готова выдать свой традиционный ответ: все в порядке, но что-то ломается.

— А с чего вы решили, что я — свет ваших очей?

Черт. Что я несу? Так нельзя… а почему, собственно? Можно. Я могу говорить все, что захочу. И если он делает непонятные или неуместные замечания, я могу попросить его объясниться, рассказать мне, что, черт подери, он имеет в виду. Что стоит за этим его вопросом?

— Ну, я вижу тебя, и моя жизнь становится ярче.

Как бы я ни старалась, мне уже не остановить «плохую Хедер». Раньше она могла всего лишь думать. Сегодня вдруг заговорила. У меня шизофреническое раздвоение личности, и плохая Хедер вырывается наружу…

— Странно, правда, то есть это неравновесие. Вот я вижу вас каждый день, но это абсолютно никак не отражается на моей жизни.

Важный момент — когда то, что я не могла сказать, становится тем, что мне нельзя говорить. Мой бунт перемещается из головы в большой открытый мир. Да! Нет! Да! Черт.

— О, — говорит он, — явно обиженный, не прикидываясь, а на самом деле, действительно, неподдельно обиделся, бедняга, — вот так вот, да?

— Я не уверена, что точно понимаю, что «так вот», — говорю ему я, — но я так вижу, и я так чувствую.

— Слушай, — говорит он с озабоченно-таинственным видом, — если что-то не так, можешь мне прямо рассказать. Не обязательно мне голову откусывать. Не такой уж я дурак, — говорит он с глупой улыбкой.

— Дурак вы или нет, совершенно меня не касается. Это ваше дело. А со мной все в полном порядке, лучше и быть не может.

— Н-да… но ты ведешь себя слегка странновато… Я выдерживаю безразличную мину.

— Слушайте, ваше поведение по отношению ко мне основывалось на предположении, что мне есть дело до того, как вам кажется я выгляжу. Дело не во мне. Вы — мой менеджер в компании, компании, для которой прежде всего важна выполненная работа, а не эстетика, сексуальность или что-нибудь еще в этом роде. Меня это не касается, и я не намерена об этом задумываться, но если то, как я выгляжу, делает вашу жизнь ярче, как вы изволили предположить, я посмотрю на себя очень внимательно и спрошу сама себя, что же за жизнь я вела до сих пор.

— Ну спасибо, что все мне разъяснила, — дуется он, — я же всего лишь пытался показать свое расположение.

— Ну да, но это я прошу прощения. К вам это не имеет никакого отношения. Принимая как должное ваше ребяческое, занудное поведение по отношению ко мне, я тем самым молча давала вам понять, будто я одобряю его, что было неверно с моей стороны с самого начала. Простите меня за это, я и в самом деле прошу меня простить.

Он кивает со смущенным видом, потом робко улыбается и заявляет:

— Ладно… ну, тогда я пойду.

Смущенно улыбается. Мистер Кейс. Господи Иисусе!

Я расслабляюсь за компьютером, ощущая легкую эйфорию. Во время обеда я шагаю в бар Ист Порт и поощряю себя джином с тоником. Сижу сама по себе, но не чувствую одиночества.

Весь последующий день я ощущаю прилив сил и энергии, а когда возвращаюсь домой, на автоответчике — сообщение от Хью: «Дорогая, сегодня немного задержусь. Мы с Дженни работаем над новой презентацией для команды».

14. Ллойд

Неплохо я повеселился с Абдабом в Ньюкасле, только чертовски устал. Он дал мне несколько грамм кокса, отвезти Злобной Сучке, и пакетик жег мой карман всю дорогу в автобусе. Это была, конечно, типичная отходняковая измена, но я постоянно вспоминал о Ньюксе и на каждой остановке ожидал появления старшего инспектора. Ничего такого не случилось, я благополучно добрался до дома и сделал себе супа.

Вечером пошел с Алли в Трайбл. Вообще-то мне хотелось одного — свалиться в постель, но этот кекс настоял на своем, и я пошел с ним. Мне даже пришлось употребить парочку экстази из своих запасов, что говорило само за себя. Эта партия оказалась полна неожиданностей, вроде с кетамином или еще с чем. Я прибился — не то слово, танцевать вообще не смог. Засел в чил-ауте, а Алли развлекал меня трескотней.

— Как себя чувствуешь, Ллойд?

— К чертям, — говорю я.

— Тебе точно нужно попробовать моего чистейшего кристаллического мета, я дома оставил. Нюхнул раз, и глаз не сомкнешь. У меня от него три дня такой стояк был, вообще. Я уже собирался забыть про свои поиски любви и вызванивать Эмбер, чтобы пришла на лицо мне села. Но не хотел девчонке башню сносить, так вот.

— А сегодня она где?

— Да там, наверху. Она с Хэйзел, да еще Джаско. Он уже притерся к этой Хэйзел, — заметил Алли с грустинкой в голосе, цедя слова сквозь зубы и закидывая волосы назад. — Пойду, схожу их проведать.

Эмбер не заставила себя долго ждать. Убежала от Алли, оставив его отплясывать там, наверху.

— Да ладно, не обязательно было меня навещать, — прошелестел я. — Со мной все в порядке. Просто слегка

прибило…

— Всё нормально, — быстро ответила она, взяв мою ладонь в свою, а потом задумчиво прибавила: — Да, знаешь, тебя там эта Вероника искала.

Мне, как обычно, потребовалась еще пара минут, чтобы понять, о чем речь, потом дошло. Вероника, этим вульгарным прозвищем некоторые иногда называют Злобную Сучку.

— А она сегодня здесь? — осмотрительно осведомляюсь я, а сам поглядываю на часики Эмбер — успеем ли мы свалить отсюда в Сублим или в Сативу, если ответ положительный.

— Не-е, до клуба еще в Сити Кафе виделись. Ну и славненько. Глотаю еще одну, и мы с Алли, Эмбер и еще с одним приятелем по имени Колин тащимся ко мне. Я пробую исполнить что-нибудь на вертушках, но чувствую себя слишком затраханным, чтобы делать что-то осмысленное. Скоро же та вечерина будет и все такое. Пришлось убавить громкость из-за этого дерьма-яппи из соседней квартиры, что он вообще в Лите делает, пожаловался на шум, а мне копов не очень-то хочется у себя видеть, особенно после того, что произошло с Ньюксом. Было смешно, потому что Эмбер слегка накидывалась на Алли, а этот молодой чувак Колин приставал к ней. Если бы я обладал хоть каплей того, что называют сексуальной амбивалентностью, мне стоило бы подъехать к нему, просто чтобы завести всю честную компанию. Но в конце концов он свалил, а за ним и Алли, и по мне бы и Эмбер тоже домой пошла, но она все сидела и музыку крутила. Мне было так хреново, и я сказал, что мне пора на боковую. Когда я проснулся, она лежала на моей кровати головой в другую сторону, а ее ноги упирались мне в лицо.