Дарен Кинг - Том Стволер
Я прячусь в кустах и ползу по земле. По канавкам и кочкам. Приподнимаюсь, чтобы оглядеться, и опять пригибаюсь, чтобы меня не заметили. Мне смешно, я смеюсь. А потом не смеюсь. Потому что все очень серьезно. Я же в армии, я солдат, и мне надо прятаться от врагов.
Сад очень-очень большой. А я — нет. Я маленький. И чем дальше я забираюсь в глубь сада, тем он больше и больше, а я — меньше и меньше. Я уже совсем маленький. Кажется, я потерялся. Сад все больше и больше, тишина — громче и громче. Деревья — все выше и выше. Звери — пушистее. Колючки — колючее. А потом как-то вдруг получается, что я добираюсь дотуда. До конца света.
Тут уже ничего не поделаешь. Я сдаюсь. Я встаю и иду назад. Прямо к девочкам. Пусть они меня ловят. Они победили.
Я иду совсем мало, не больше минуты, и вот они, девочки. Вышли из-за деревьев, бегут ко мне. Сейчас они меня схватят. Та девчонка, которая самая громкая, она у них за командира. Она кричит им:
— Хватайте его.
Девочка, которая не из Дании, хватает меня за руку и держит. Она говорит:
— И что мы будем с ним делать?
Громкая девочка думает. А потом говорит:
— Мы его будем пытать и допрашивать.
— Где?
— У ворот.
Меня ведут к воротам, как пленного. Девочка, которая не из Дании, выкручивает мне руку. Громкая девочка идет впереди. Она командир, она показывает дорогу. И вдохновляет примером. И еще отдает приказы. Мы идем по дорожке в саду. Идем к дому.
Я поднимаю глаза. Марко Меккано снова выглядывает в окно. Живой автомат для плевания косточками. Он — тоже мальчишка, и он — за меня. Сейчас он будет меня спасать. Расстреляет девчонок сверху. Вот только зарядится косточками. Но он не стреляет. Он уже так объелся оливками, что в него больше не лезет.
А значит, и косточек тоже не будет.
Громкая девочка ведет нас дальше. Мимо дома, к воротам. Она открывает ворота, и девочка, которая не из Дании, выходит наружу. Потом громкая девочка закрывает ворота, и та, которая не из Дании, остается снаружи. А которая громкая и еще одна, третья, которая редко когда говорит, просовывают мои руки через прутья решетки. Девочка, которая не из Дании, берет меня за руки и держит. То есть сам я внутри, а мои руки — снаружи.
Там, снаружи, уже начинается улица, где ездят машины. Если бы я был большим, ну, в смысле, взрослым, я бы вышел на улицу, сел бы в машину и уехал. А девчонки бросились бы в погоню. В своей девчоночьей машине, которая розовая. А я, в синей машине, ехал бы быстро-быстро, и они никогда бы меня не догнали. Но я не взрослый. И я не могу выйти на улицу. Потому что меня поймали и крепко держат. Девочка, которая не из Дании, крутит мне руки. Громкая девочка сидит на воротах сверху. И еще одна, третья, девочка стоит на страже. Она — из Испалии. Она сестра Марко Меккано, и она редко когда говорит, потому что она не умеет правильно говорить. А остальные две девочки — это ее подружки, они пришли к ней поиграть в саду.
— Ладно, приступим. — Громкая девочка говорит: — Тебя как зовут?
— Том Стволер.
— А еще как-нибудь? Ну, придуманными именами.
— Ствол, — говорю. — Еще Ствол. Я все скажу, только не бейте меня. Пожалуйста.
— Девочки никогда не бьют мальчиков, Том. Я буду тебе задавать вопросы. И если ты мне не ответишь. Если ты не расскажешь мне все-все про мальчишек… Тогда я сделаю пи-пи. Прямо тебе на голову.
— Нет. — Я пытаюсь вырваться, но у меня ничего не выходит. Эта девочка, которая не из Дании, держит меня крепко-крепко. Громкая девочка пододвигается и теперь сидит прямо надо мной. Она раздвигает ноги. — Нет, не надо. Пожалуйста. — Я говорю: — Мама будет ругаться.
— Да, она будет ругаться. И больше не пустит тебя на улицу. Так и будешь всю жизнь сидеть дома. — Громкая девочка говорит: — А теперь рассказывай. Про мальчишек. Все-все рассказывай. Они какие?
— Они такие же, как девчонки. Только лучше.
— Лучше?
— Ну. — Я пожимаю плечами. Получается как-то не очень. Неудобно пожимать плечами, когда тебя держат за руки. — Не лучше, а больше.
— Ты что-то не очень большой.
— Да, я знаю. Я маленький. Эта девочка, — я киваю на девочку, которая из Испании, — мы с ее братом учимся в одном классе. Он ее младший брат, и мы с ним в одном классе, и поэтому я меньше вас.
— Значит, мальчишки не больше.
Я соглашаюсь:
— Не больше. Они сильнее.
— Ты не сильнее.
— Сильнее.
— Тогда докажи. — Громкая девочка говорит: — Докажи, что ты сильный. Вырвись от нас.
Девочка, которая не из Дании, говорит:
— Мне его отпустить?
— Нет. Держи. — Громкая девочка говорит: — Пусть он сам вырывается. Если он вырвется, значит, мальчишки сильнее.
Девочка, которая не из Дании, кивает. Держит меня крепко-крепко. Крутит мне руки. Я пытаюсь вырваться. Делаю такое лицо, ну, как будто я самый сильный. Но у меня ничего не выходит. Не могу вырваться. Не получается.
Громкая девочка говорит:
— Давай рассказывай про мальчишек. Чем они отличаются от девчонок?
Я думаю, думаю, думаю. Что бы такого сказать.
— Быстрее. — Громкая девочка задирает платье. Она сидит надо мной, и снизу мне видно, какие у нее трусики.
— Не надо, — говорю я со слезами. — Не писай на меня. Пожалуйста.
— Сейчас буду писать. — Громкая девочка говорит. — Мне уже хочется. Я выпила целый стакан апельсинной газировки. И еще съела мороженое. Так что давай говори быстрее. А то я уже не могу терпеть.
Я думаю, думаю, думаю. Чем мальчики отличаются от девочек? Что они умеют такого, чего не умеют девчонки? Мальчишки играют в футбол. И в войнушку. У них есть игрушечные пистолеты. Они вечно пачкаются в грязи. И еще любят драться. Но это не то. Совершенно не то. Это что они делают. А надо — что у них есть. Что у них есть такого, чего нет у девчонок?
Я думаю, думаю, думаю.
— Быстрее.
Я поднимаю глаза. Смотрю на трусики этой девочки, которая громкая. Смотрю на них, думаю, думаю, думаю. Все, я придумал. Я знаю, знаю. Я говорю быстро-быстро:
— У меня есть пиписка.
Все молчат. А потом громкая девочка сдвигает ноги и говорит:
— Покажи.
— Нет.
Громкая девочка опять раздвигает ноги.
— Все, не могу больше терпеть. Буду писать.
— Хорошо, — кричу я со слезами. — Я покажу, покажу. Только не говорите маме. Она будет ругаться. Она говорит, что пиписку нельзя показывать. Никому.
Я показал ей пиписку. Этой девочке, которая громкая. Мы с ней пошли в деревянный домик, который в саду. А девочка, которая не из Дании, и еще третья, которая из Испалии, они ждали снаружи. Громкая девочка закрыла дверь и сказала мне: «Ну, давай. Доставай». А мне было страшно. Я испугался, что она будет смеяться. Но она не смеялась. Она просто смотрела и думала, очень задумчиво думала. Наверное, пыталась понять, что это такое, когда у тебя есть пиписка. У нее такой нет. Я точно знаю, что нет. Я сам ни разу не видел, но я точно знаю, что у девочек нет пиписки. У них только дырочка.
Мы посмотрели мою пиписку, и теперь началось заседание девчоночьего клуба. Девчоночий клуб — он только для девочек. Мальчишек туда не берут. Только девчонок. Даже если бы я захотел вступить в клуб, меня все равно бы не приняли.
— А можно мне тоже в ваш клуб? — говорю. — В ваш девчоночий клуб.
— Нет. — Громкая девочка говорит: — Это клуб только для девочек.
— Ага.
Громкая девочка закрывает дверь. Они все там, в деревянном домике. А я снаружи. Меня не взяли. Я стучусь в дверь, говорю:
— Пустите меня. Если вы меня пустите, я покажу вам свою пиписку.
— Нет. — Громкая девочка кричит через дверь: — Я уже видела твою пиписку. Она дурацкая.
— Тогда пустите меня просто так, — говорю. — Я не буду показывать вам пиписку.
Все молчат, ничего не говорят. Не происходит вообще ничего. Только птицы поют на деревьях. Птицам весело, они поют. А потом дверь открывается. Громкая девочка высовывается наружу и спрашивает:
— Где твоя пиписка?
— У меня в брюках.
— Ну, тогда заходи.
Я захожу в домик.
Громкая девочка закрывает дверь.
Я говорю:
— Мне не нравится быть мальчишкой. Мальчишки — такие противные.
И тут дверь опять открывается, и в домик заходит еще одна девочка. Она совсем маленькая, даже меньше меня. А я очень маленький. Она заходит и говорит:
— От мальчишек воняет какашками.
Громкая девочка смотрит на мелкую. Она, кажется, сердится.
Она говорит:
— Стейси, уйди. Мы сейчас заняты. Мы потом с тобой поиграем.
Стейси хмурится. Она тоже сердится. А потом разворачивается и уходит.
— Так на чем мы там остановились?
— Мы принимали меня в ваш клуб, — говорю. — Можно мне тоже в ваш клуб?
Громкая девочка смотрит на других девочек. Другие девочки смотрят на громкую. Только она уже больше на них не смотрит, она смотрит на меня.
Она говорит:
