Алистер Кроули - Дневник наркомана
Я пишу эти строки, находясь в состоянии записывающего ангела. Я проживаю в вечности, и временные предметы превратились в докучные и глупые символы. Мои слова - покровы моей истины. Но я испытываю вполне определенный восторг, заполняя сей дневник.
Царь Лестригонов постоянно пребывает в основании моего мозга. Он - Юпитер, и я проистекла из его мысли; Минерва, Богиня Мудрости!
Самые грандиозные в жизни события - это недостойные мелочи. Мои возвышенные понятия так и носятся из никуда в никуда. За моим членораздельным гимном стоит незапятнанное безмолвие.
Я пишу не по какой-либо причине; даже не для себя; это автоматическое действие.
Я - дитя-первенец Царя Лестригонов, рожденный без матери. Я есть эмансипация его сущности.
Целую ночь я лежу не шевельнув и мышцей. Близость моего супруга окончательно дополняет магнетическое поле нашего уединения. Действие, слово и мысль в равной мере упразднены. Элементы моего сознания вовсе не являются мной. Они были лишь искрами, высеченными из наших Сущностей. И обе они были единой Сущностью, что и есть целое. Всякое позитивное выражение этого было при необходимости частичным, неполным и неадекватным. Звезды - это несовершенство Ночи; но по крайней мере эти мысли несоизмеримо быстрее и яснее всего другого, о чем я думала всю мою жизнь.
Если мне когда-нибудь придется очнуться - кажется, этому никогда не суждено произойти - я не смогу разобрать эту запись в дневнике. Она написана не с целью быть разборчивой или с каким-либо другим намерением. Сама идея наличия цели вообще ниже всякого презрения. О таких вещах могут мечтать только человеческие существа.
Как может иметь намерение высшее существо, обитающее в Вечности? Абсолютное, всецелое не может измениться; как же тогда оно может желать перемен? Оно действует в согласии со своей природой; но всякое такое действие не дает никакого эффекта. По существу это иллюзия; и чем глубже проникаешь в свою Сущность, тем меньше такие иллюзии оказывают на тебя влияние.
Пока длилась ночь, мои изысканные эмоции беспокоили меня все меньше и меньше. Я чувствовала, что в восхищении растворяюсь в отсутствии вмешательства в безмятежность моей души...
Думаю, эта запись напомнила мне о том, что я почитала за реальность. Пора было выйти к ланчу. Роскошная летаргия казалась мне непреодолимой...
Нет, это не голод; скорее привычка. Некий инстинкт, нечто темное и непристойное - память затаившегося животного побуждает вас подняться и выйти. Уклониться от этого можно приняв три или четыре малые дозы в быстрой последовательности. К. подошел бы лучше, но у нас его нет совсем.
1 Сентября
Столетие пролетело за столетием! Эти грязные апартаменты оказались Эдемом без Змея. Мы жили в невинном Неведении; без трудов, без мыслей. Мы даже не ели, ничего, кроме легких завтраков, которые приносила хозяйка.
Мы ее, между прочим, напугали. Она не может или не хочет доставать нам ни Г., ни К. А девушка-морфинистка пропала.
Я не уверена, да это и неважно, но по-моему домохозяйка - я никак не запомню как зовут эту бабу; она напоминает мне о наших ужасных днях в Неаполе - рассказала нам, что эта морфинистка своровала в магазине кое-какие вещи и угодила в тюрьму. Это большая неприятность, потому что из-за нее мне пришлось одеться и навестить Мэйбел. На мою удачу она оказалась дома и у нее было полно того, что я хотела.
Наверное мы очень быстро увеличиваем дозу; но в этом я не вполне уверена, так как мы за этим не следим, да и за днями тоже. Считать вещи - какое презренное занятие! Чувствуешь себя таким униженным. Разница между духом и материей конечно же в этом. Быть ограниченным - это скотство!
Петушок соглашается со мной на этот счет. Он считает, что я сочиняю в некотором роде чудесные штуки. Но как только дело доходит до обыденных дел, мы то и... все время ссоримся. Цапаемся из-за ничего. Причина очевидна.
Потребность в разговоре разрушает симфонию тишины. Нестерпимо, когда тебя прерывают; а тебя перебивают, даже попросив передать сигарету.
Я не собиралась больше беспокоить себя походами в город, поэтому я заставила Мэйбел отдать мне все, чего ей не жалко. Она пообщала достать еще немного и прислать это к следующему воскресению...
Нам обоим нездоровится. Возможно эта темная, грязная комната с ее дурной атмосферой и уличный грохот действуют мне на нервы.
Мы могли бы уехать в Барли Грандж, но это чересчур хлопотно. Кроме того, этим можно разбить чары нашего счастья. Это нас обоих немного пугает.
Однажды такое уже было, и мы совсем не хотим рисковать. Нужно быть умелым рулевым, чтобы держаться избранного курса. Например, однажды вечером мы приняли слишком много, и этим довели себя до тошноты. Потребовалось три, а то и четыре часа, чтобы выйти, и это был абсолютный Ад. Временами в моем сердце поселяется страх. Конечно прекрасно, что у Питера есть познания в медицине. Он сходил и принес немного стрихнина, и с его помощью привел меня в порядок.
Шампанское изрядно содействует Г. Но вы не должны пить его залпом. Его нужно пить медленно, глоточками - в этом все дело. Это помогает вам шевелить руками. Мы отправили мальчика, и теперь у нас есть три дюжины маленьких бутылочек.
5 Сентября
Этот мир - свинья. И он сует свое рыло, куда его не просят. Мы исчерпали кредит в банке. Коки был вынужден написать мистеру Вольфу.
- Когда же это кончится! - восклицал он. - Дело доходит до ругани в Храме Божьем!
Отблеск былого Питера Пена!
8 Сентября
Хозяйка говорит, что сегодня вторник, а у нас осталась до ужаса мало денег. Почему люди не сдерживают обещаний? Я уверена, что Мэйбел сказала: "В воскресенье".
ГЛАВА III
СКРИП ТОРМОЗОВ
9 Сентября
У нас с Питером произошла долгая, омерзительная ссора, и мне пришлось потаскать его за волосы. Из-за этого я сломала себе ноготь. Я отращивала их слишком долго. Не помню, когда последний раз делала себе маникюр.
По какой-то причине, они были сухими и ломкими. Я должна была привести их в порядок. Я послала на улицу мальчика, но мне не по душе мысль о том, что сюда заявится какая-то странная девица. Никогда не знаешь, что может произойти не так. На самом деле, это неважно. Тело просто невыносимо, и оно болит.
Так и кровь ввинчивает свою боль Сардонически сквозь сердце и мозг.
Я начала ненавидеть эту ужасную поэму. Она преследовала меня. Не понимаю, почему я должна ее вспоминать все время?
"Читала ли я ее?" - задавала я себе вопрос в изумлении. Или, наверное, это следствие невероятного прилива интеллектуальной мощи, вызванного героином, освежило мою память. В любом случае, сам факт того, что в моем мозгу всплывали эти странные фрагменты, напоминал золотую рыбку, выскакивающую из воды и снова ныряющую посреди струящихся морских водорослей.
Ах да, моя ссора с Петушком. Он заявил, что мы не должны рисковать, стоя одной ногой в судебном деле; и я обязана пойти и выпросить новый запас у Мэйбел до того, как мы останемся совершенно на мели. Я не могу закрыть глаза на то, как Петушок морально деградирует. Ему следует стыдиться самого себя. Вместо того, чтобы перекладывать все на мои плечи, он должен был сам установить надежные контакты для того, чтобы нас регулярно обеспечивали порошком.
А Питер, абсолютно бесполезный, валяется все время на кровати. Он не мылся или брился в течение месяца, а ведь прекрасно знает, что я не переношу грязь и нечистоплотность. Среди всего прочего меня больше всего привлекало в нем то, какой он опрятный, ухоженный и живой. Он целиком изменился с того момента, как мы приехали в Лондон. Я чувствовала, что на него что-то плохо влияет...
Это место кишит вшами. Я обнаружила, что меня так раздражало. Полагаю, мне надо коротко подстричься. Я ужасно горжусь длиной своих волос, но надо быть практичной...
Немного полежала. Собираться, чтобы выйти наружу, такая чудовищная мука! Петушок придирался и постоянно ворчал.
Я вся окоченела. Умывание и одевание кажутся такой тратой времени, а кроме того еще раздражает постороннее вмешательство. Моя одежда выглядела просто ужасно. Я в ней спала. Хотела бы я, чтобы мы взяли с собой несколько чемоданов из "Савоя". Нет, не хочу, это вызвало бы массу неприятностей, и нарушило наш героиновый медовый месяц.
