Джонатан Летем - Бастион одиночества
— Пошли посмотрим, дома ли Мингус.
Артур вытаращился на него.
— Я не ослышался?
— Конечно, нет.
— Ты познакомишь меня с Мингусом Рудом?
Лицо его выражало изумление и одновременно торжество. Как будто, десять дней изводя Дилана утомительными партиями в шахматы, он стремился именно к этому результату.
— Почему бы и нет, — ответил Дилан.
— Я обеими руками «за».
Дилан пожал плечами, не желая показывать, что для него такой поступок — нечто запредельное. Он дал себе слово никогда не приводить Артура даже в окрестности Дин-стрит, по крайней мере тогда, когда их могли увидеть шатавшиеся по округе компании. Теперь он нарушал еще одну данную себе клятву. Но, если подумать, она ведь и не имела особого смысла. Белая кожа Артура не могла усугубить положение Дилана и не делала его еще более светлым.
А при виде пешек, снова возвращающихся на доску, он бы не выдержал и точно тронулся бы умом.
Мингус оказался дома. Сидел на боковом крыльце, наполовину скрытый в густой тени, мечтательно глядя на предмет в руках, будто на живое существо, нуждающееся в защите. Новенький, без единой царапины сполдин.
Когда они подошли к крыльцу, Мингус поднял голову, и Дилан мгновенно определил, что его друг опять заглянул в морозилку отца, угостился ее содержимым и теперь ловит кайф, наслаждаясь одиночеством. Глаза его неестественно блестели.
— Нашел, — объявил Мингус, показывая сполдин.
— Это Артур, — негромко произнес Дилан, стремясь поскорее оставить позади момент представления друг другу двух своих приятелей, знакомить которых он прежде и не собирался. — С Пасифик.
Мингус с преувеличенным интересом взглянул на Артура и протянул руку.
— Здорово, Артур! Как поживаешь?
— Нормально, — застенчиво пробормотал Артур.
— Па-си-фик, — протянул Мингус, с трудом шевеля языком, будто пробуя слоги на вкус. — А на Пасифик у тебя нет друзей, Артур?
— Там… Хм… Нет ребят моего возраста.
— Правда? — Мингус скорчил удивленную гримасу. — Кажется, я понимаю, о чем ты, м-да. Как ты думаешь, кто потерял этот мяч, а, Артур? Какой-нибудь маленький пацаненок?
— Скорее всего, — промямлил тот. Ему было неловко поддерживать этот разговор, он чувствовал себя не в своей тарелке в этом чужом дворе и выдавал глупые ответы.
— Сыграем? — предложил Мингус.
Артур беспомощно глянул на Дилана.
— Что скажешь, Ди-мен?
— Если бы еще вспомнить, как это делается, — небрежно бросил Дилан, показывая Артуру, насколько давно и крепко он дружит с Мингусом.
— Сейчас я такую подачу тебе покажу!
— Валяй.
Может, это лето как раз ждало тот момент, когда они вернутся к прежнему, чтобы окутать их, как мягким желе, светом и теплом. Квартал внезапно превратился в музей под открытым небом — в музей прошлого. Двор заброшенного дома принял их так радушно, словно давно мечтал опять стать полезным. Хорошо, что на них смотрел Артур, если бы не он, Дилан и Мингус так не старались бы. Им захотелось вдруг показать этому парню, что такое Дин-стрит, рассказать, с чего все начиналось. Если бы не Артур, Дилан и Мингус опять отправились бы расписывать ДОЗОЙ фонарные столбы или затеяли бы очередную секретную операцию.
И еще новенький сполдин. Розовый мяч тоже нес ответственность и смотрелся сейчас в руках Мингуса нерешенной проблемой, давней, снова занывшей раной.
Сначала их было трое. Мингус стоял на крыльце и, поворачиваясь то вправо, то влево, бросал мяч. Дилан перешел на другую сторону улицы. Артур встал посередине, надороге, под навесом из ветвей и играл в пределах поля, а когда проезжала редкая машина, отбегал к тротуару.
— Черт, вот это да! — крикнул Мингус безупречно поймавшему мяч Дилану и ответил на удачу товарища красивым броском к центру. — Помешай ему, Арти, Артур Фонзарелли, Фонзи, А-мен.
К игровому полю стали стекаться и другие ребята, выбираясь из дома или приходя оттуда, где болтались без дела, как будто притянутые магнитом, тайным зовом. Никто из них и не догадывался, что скучает по детству, пока не увидел Дилана и Мингуса посреди улицы, как будто вышедших из прошлого. Былые дни для всех незаметно превратились в историю, в светлую мечту. С Диланом и Мингусом играл никому не известный неуклюжий белый парень, то и дело вскрикивая, не успевая ловить точно брошенный Мингусом мяч.
Кто мог пройти мимо, не остановиться, не поглазеть на это?
— Король Артур, старик, ты опять промазал!
— Извини.
— На кой черт мне твои извинения? Мяч лови!
Мингус бросил сполдин, и тот, прочертив в воздухе дугу, пролетел высоко над припаркованными на противоположной стороне улицы машинами и устремился к полуразрушенному крыльцу дома. Дилан рванул назад, подпрыгнул, и прохладный резиновый мяч, только что лежавший в руках Мингуса, теперь у него в ладони. Небрежным броском Дилан послал его обратно. Мингус покрутил головой, сдержанно выражая восхищение, чтобы не переборщить.
Подошел вразвалочку Альберто, держа руки в карманах. Быстро оценив ситуацию, он встал позади Артура, не желая мешать, но надеясь, что и ему выпадет шанс поймать мяч. Потом к ним присоединились Лонни и двое младших испанских ребят, чьи имена все постоянно забывали. Мингус показал, куда кому встать, и продолжил игру.
У ограды дома Генри появились Марилла и Ла-Ла, старательно делающие вид, что им нет никакого дела до играющих парней.
Самого Генри, который теперь учился в Авиационной школе в Куинс, здесь давно не видели. Он был призраком, легендой игры в мяч, человеком, подарившим свое имя всем известному крыльцу.
Кого-нибудь из пятерых, ловивших мяч, следовало сделать игроком нападения. Но сегодняшние правила устанавливал Мингус. Артур и маленькие мальчишки вообще не знали толком, как играть, Альберто был доволен, Дилан, сообщник Мингуса, тоже со всем соглашался. Он знал, насколько упрямым делается его друг, когда испробует травки, не раз наблюдал за ним, рисующим в таком состоянии тэги или пытающимся что-то доказать. Сегодня Мингус намеревался играть до последнего, до тех пор, пока не сделает решающий бросок — то есть перекинет мяч через забор.
Артур бросал на приятеля безумные взгляды, толкаясь с младшими посреди дороги. Теперь уже Дилан был одним из старших ребят Дин-стрит. И чувствовал себя в сто раз увереннее, бросаясь к летящему мячу и хватая его обеими руками.
Марилла пела тонким голоском: «На вечеринках я просто стояла…»
Дилан подпрыгнул в тот момент, когда мяч летел у него над головой, вновь уверенно поймал и приземлился, довольный собой. Белый парень работал сегодня как машина для ловли мячей.
Ты летал.
«Боялась выйти, потанцевать…»
Артур выбил летящий близко к земле мяч куда-то в сторону и побежал за ним, остальным пришлось ждать.
— Эй, Мингус, — наигранно весело сказал Лонни. — К твоему отцу недавно приезжали «Фанк Моб».
— Понятия не имею, о чем ты, — ответил Мингус с бесстрастным видом.
— Ты должен был видеть их, старик. Они приехали на белом лимузине, перегородившем всю улицу. Разодетые как придурки.
— Ты какую траву сегодня курил, Лон?
— Только не говори, что не понимаешь, о чем речь, — вмешалась Марилла.
Накануне Дилан краем уха слышал, как Эрл и еще пара ребят болтали о каком-то лимузине и толпе музыкантов в нелепых нарядах.
— Я никого не видел, — заявил Мингус, довольный собой, увлеченный бессмысленностью отрицания очевидного факта.
— Врешь, — воскликнула Ла-Ла, качая головой.
Мингус вскинул руку, и сполдин взвился высоко над позолоченной солнцем листвой.
— Лови! — насмешливо крикнул Мингус.
Дилан рванул вперед, подпрыгнул, и мяч вновь влетел прямо ему в руки.
Словно кольцо и сполдин состояли в какой-то магической связи. А ты был посредником между ними.
— Черт! Мой приятель классно прыгает!
Дилан бросил мяч Мингусу, чувствуя на себе пораженные взгляды всех, кто был тут.
— Только посмотри на своего друга, король Артур. Вот как надо играть.
— Да, — кисло ответил Артур.
Марилла вскинула голову и опять запела, как-то зло растягивая слоги: «Хоть об э-э-этом только и мечта-а-ала — отдаться зву-у-укам, свободной ста-а-ать…»
К моменту появления Роберта Вулфолка Дилан с блеском предотвратил девять верных бросков мяча за забор и превратился почти в живую легенду, в волшебную охрану дальнего тротуара и воздушного пространства над ним. Никто уже не играл, кроме них двоих — обкуренного Мингуса и летучего Дилана.
Всех остальных будто выбросило на берег, они прыгали посередине как обезьяны, которым скармливают жалкие объедки с человеческого стола.
Марилла и Ла-Ла предпочли не заметить прошедшего мимо них Роберта. Прославиться на всю Дин-стрит стремительным исчезновением за углом у него теперь не получилось бы — вот что выражали они своим звучным, высокомерным пением: «Вы-ышла я в улицу и вижу: мне навстре-ечу шага-аешь ты…».
