Марианна Рейбо - Письмо с этого света
Что мог изменить один голос, слабый голос опального архангела в сонме послушных марионеток Сущего? Решение о всемирном потопе было поддержано почти единогласно, и мой одинокий протест потонул в восхищенном гуле ангельских голосов, поющих славу Великому Правителю Вселенной.
Покинув совет, я уже знал, что должен делать. Время споров закончилось. Настало время решающей схватки, итогом которой могло стать из двух только одно: победа или смерть.
7
Да, на небесном совете один мой голос не мог перевесить раболепное единодушие серафимов. Но я знал: есть и другие голоса. Голоса, которые никто не слышал. Голоса тех, кто никогда не бывал на небесных советах, но держал Господство, Силу и Власть Сущего на своих плечах. Это были рядовые ангелы-воины, простые солдаты небесной армии, с которыми мы не раз с оружием в руках отстаивали старый мировой порядок. Мы сражались за гармонию против хаоса, за хрупкую жизнь против колосса небытия и за жемчужину творения – живородящую Землю. И вот теперь то, за что мы сражались, должен был слизать пенистый язык мощного водяного потока. И мы ничего не могли с этим поделать…
Или все же могли?..
Времени оставалось мало. Надо было действовать быстро, но тихо. Пользуясь тем, что вновь нахожусь в обители ангелов, я начал исподволь прощупывать почву, встречаясь то с одним, то с другим бывшим боевым товарищем и подчиненным. При этом перед самим Сущим и его ближайшим окружением я не стал изображать смирения. Зная мой вспыльчивый и непокорный характер, они бы все равно не поверили, что я так легко сдался. А это в свою очередь породило бы ненужные и опасные для меня подозрения. Поэтому, тщательно скрывая переговоры, которые я вел с верными мне ангелами, параллельно я продолжал громко скандалить, требуя новых и новых аудиенций у Сущего. Во время этих аудиенций я ревностно отстаивал свою позицию.
– Господин, подумай, уничтожая людской род, Ты уничтожишь и всех других сухопутных животных! – взывал я к его благоразумию. – В чем же они перед Тобой виноваты? Вспомни, сколько сил, сколько фантазии Ты вложил, создавая земных тварей во всем их разнообразии! И теперь все они должны потонуть, стать кормом для рыб?
– Вода не огонь, Люцифер. Когда воды отступят, вновь откроется зеленая суша, способная рождать и кормить. И тогда животный мир заново переродится, как переродился он после великого обледенения.
– И сколько времени на это потребуется?! тысячи? десятки тысяч лет?
Но что могло значить время для того, кто никуда не спешит, для того, кто пребывает вовеки?…
Впрочем, это было уже не важно. Я и не надеялся переубедить Старикана. Куда важнее было выиграть время и сохранить в строжайшем секрете то, что готовилось.
К своей великой радости я обнаружил, что в низших слоях ангельской иерархии уже давно накипало недовольство, которое, правда, до сих пор никак не выражалось, во многом из-за отсутствия яркого лидера. Особенно на руку мне сыграло то, что среди серафимов и высокопоставленных херувимов тоже не все оказались довольны политикой Сущего, хоть ранее они и не решались открыто выразить свое недовольство. С их помощью тайные переговоры с рядовыми ангелами и разработка генерального плана заговора пошла намного быстрее. Когда же наступил час «икс» и войско восставших ангелов было готово выступить, мы составляли одну треть от общего числа ангелов, населявших небесные сферы.
«Братья! – обратился я к своим верным воинам, желая воодушевить их перед началом смертельной схватки. – Каждый из вас хорошо помнит все пройденные битвы. Битвы, которые мы с вами выстояли бок о бок, плечом к плечу. Битвы, в которых мы теряли своих товарищей и рисковали жизнью, отстаивая то, во что верили. Битвы, в которых раз за разом, несмотря ни на что, мы побеждали, друзья! Теперь нам предстоит самая главная и самая тяжелая битва в нашей жизни. Она тяжела не тем, что войско противника намного превосходит нас численно. И не тем, что теперь мы – в новой, доселе незнакомой нам роли восставших. Предстоящая брань тяжела тем, что мы направляем оружие против наших вчерашних братьев. Против тех, с кем привыкли считать себя единым целым.
Да, друзья, не может быть войны страшнее, чем война братоубийственная. Но мы с вами твердо знаем – сейчас она необходима. И мы готовы сделать это! Мы направим наши мечи против вчерашних братьев, потому что нам не оставили выбора! Мы с оружием в руках будем отстаивать свою правду, потому что от этого зависит будущее целого мира! Мы будем драться и победим, потому что пришло наше время!
Уверен, никто из нас не хочет лишних жертв. Ведь мы не убийцы, мы воины. И, идя в бой, мы твердо знаем, за что боремся. Своей грудью мы не раз защищали Сущего и его творения. Но сегодня настало время защитить главное творение Сущего от него самого! Он хочет затопить землю – мы спасем ее! Он хочет убить людской род за несовершенство – мы сделаем людей совершеннее, сохранив им жизнь! Он хочет разрушить старый мир – руками смертных мы построим новый!
Создавая нас, тиран отвел нам роль безмолвных исполнителей. Так отвоюем свое право быть хозяевами собственной жизни! Победив, мы низложим власть одного и установим власть равных. Отстояв землю, мы заберем ее себе и возродим потопленный Эдем. Но нашим Эдемом станет целая планета! Божественное семя из утробы зверя породило человека, мы же, наполнив чрева земных женщин, породим сверхчеловечество. Немало жизней в этой войне мы потеряем, немало жизней унесем на острие своих мечей. Но великие цели стоят великих жертв! Вперед, мои возлюбленные братья! За правду, за равенство, за новый мир – победа или смерть!»
Так говорил я, обращаясь к своему войску. И пока я говорил, верные воины отвечали мне едиными устами:
– Да здравствует Люцифер! Да здравствует Освободитель!
8
Ангела нельзя ранить, нельзя искалечить, его можно только уничтожить. Смерть ангела похожа на яркую флуктуацию, световую вспышку энергии, подобную взрыву маленькой звезды. Случайный наблюдатель, если б таковой нашелся, невольно восхитился бы красотой этого редчайшего явления, но только ангелам известно, какая непоправимая трагедия скрывается за ним.
Сначала мы наступали, практически не встречая сопротивления. Архангел Микаэль, всегда отважный и решительный, на этот раз почему-то медлил с ответным выступлением. У меня даже закралось подозрение, не колеблется ли он, чью сторону следует принять… Раздумья и сомнения были несвойственны его натуре, но здесь был случай исключительный – ему предстояло убивать тех, кто еще вчера прикрывал его спину в боях.
Но колебания Микаэля, если таковые были, длились недолго. Войско ангелов-карателей выступило и стеной преградило нам путь к небесному престолу.
«И произошла на небе война…»
Сейчас я понимаю: в каком-то смысле мы победили. Но это была пиррова победа.
С самого начала мы знали, что нам предстоит сражаться с войском, вдвое превосходящим нас в численности. Но мы знали также: число – это в бою далеко не все. Мы верили, что победим, ведь мы готовы были идти до конца. Победить или погибнуть – у нас не было иного выбора, мы были смертниками, которым в случае поражения незачем ждать пощады. И сознание этого, равно как и вера в свою правоту, вдвое прибавляли нам сил.
Непоколебимая вера, однако, вела не только нас, но и противника. Каратели Микаэля шли в бой, защищая свою истину и своего Создателя. Кому, как не мне, было знать, на что они способны, ведь это были мои бывшие ученики. И они и мы были поистине достойными противниками. Потому это было не сражение, а кромешное месиво.
Мы несли тяжелые потери, но еще большие потери несла армия Микаэля. Каждый мой павший воин забирал в небытие по две жизни на острие своего меча. Мы чувствовали – силы на исходе, но и враг был измотан до предела, все более и более уступая нашему натиску. И вот, когда победа, казалось, была уже близка, появились они…
Свежее подкрепление, новый, полный сил отряд карателей. В это невозможно было поверить! Праведные упыри просто сидели и ждали своего часа, наблюдая за тем, как гибнут их собратья! В критическую минуту Сущий не пожелал считаться с потерями.
Да, небесное воинство сильно изменилось…
Появление неприятельского подкрепления стало для нас смертным приговором – впереди была неминуемая гибель. Но мы продолжали сражаться как дикие звери. Став попарно спиной к спине, мы сыпали удары еще неистовее, чем прежде. Теперь нами управляла новая сила, еще более мощная и сокрушительная, чем вера в победу, – ненависть.
Вспышки, вспышки, вспышки. Мои воины один за другим салютовали огнем на прощанье, рассыпаясь искрами в потемневшем, сгустившемся эфире. Они знали, ради чего умирают, но это я привел их на смерть. Я не смог уберечь их и теперь готов был последовать за ними, однако у меня оставалось еще одно, последнее дело. Я несся сквозь клочья разорванной битвы, во весь голос вызывая предводителя небесного воинства принять последний бой, один на один.
