Яна Тимкова - Повесть о каменном хлебе
— Неплохо, — проговорила девушка, — очень даже неплохо. Ладно, сейчас мы спешим, но ты… Ты вообще кто?
— Большой Такс.
Свита захихикала, Айрэнэ улыбнулась уголками губ:
— Большой-то понятно, а почему Такс?
— Так вышло, — пожал плечом, улыбнулся.
— Ну ладно. Ты же московский, так? Ну телефон я тебе дам… — и девушка полезла было в поясную сумочку, но Такс мягко прервал ее:
— Айрэнэ. Можно, я пойду с вами сейчас. — и это был не вопрос.
"Надо же, настырный… Забавно…" — мотнула головой, улыбнулась, — Ну хорошо. Кстати, можешь как раз понести мой рюкзак, и еще возьми сумку у Йолли. Ага, молодец. Ну, вперед.
— Откуда ты вообще обо мне узнал? — тон вопроса оказался немного более наглым, чем Айрэнэ того хотела — стараясь скрыть смущение, она переигрывала, к тому же изрядное количество пива уже давало о себе знать легким шумом в ушах и круговертью в мыслях. Чуть не выругалась с досады, но все же сдержалась, отбросила с лица пряди, заглянула Таксу в глаза.
— Сначала просто слышал о тебе. — отвечая, Такс слегка наклонил голову к плечу, — Потом увидел твои картины. — и умолк, словно полагая это достаточным объяснением.
— А… — девушка так не считала. Поднесла к губам пиво, сделала большой глоток, — И как тебе?
Такс ответил не сразу:
— Сильно. — и, помолчав, — Они настоящие.
— Да? А что тебе там больше всего глянулось?
— "Портрет неизвестной". И "Эльфийский лес". Только он у тебя какой-то не очень эльфийский…
Айрэнэ чуть не подавилась пивом. Это действительно был не эльфийский лес: однажды в полусне она увидела эту картинку и поспешила нарисовать — но не всю. Она отсекла ту часть, где прямо из покрытой мхом земли вырастала широкая лестница — ступени словно мраморные (но мрамор не бывает таким прозрачным…) или стеклянные (но кто же строит лестницы из стекла…). А если проследить взглядом, то оказывалось, что это — мост, изящной аркой взмывающий выше деревьев и уходящий вдаль. Айрэнэ подозревала, что этот образ — один из немногих настоящих, действительно Увиденный. Так же, как и "портрет неизвестной".
— Лес действительно древний, — задумчиво проговорил Такс, крутя в пальцах кольцо, — но нет в нем ощущения фэйри. Свет, тень, красота… Но тайны нет. И к тому же картина неполная. Мне почему-то кажется, что в ней чего-то не хватает… Но это только я так думаю, — с улыбкой заключил Такс и потянулся за своим бокалом.
"Как он… Откуда… Неужели… Нет." Сейчас бы вцепиться, расспросить, вытянуть подробности — ну откуда он это все понял?! Но…
Кивнула, притворяясь равнодушной:
— Ты прав, в общем-то… Но мне проще написать, что лес эльфячий, чем сто раз объяснять… Хорошо просек, ценю. Тхэсс, дай Балрога…
* * *— Извини, Ай, — смущение в голосе Ородрета было слышно даже несмотря на помехи на межгороде, — так уж получается…
— Почему?! — Айрэнэ было возмутилась, но тут же сбавила тон, — не, серьезно — почему? Договаривались же…
— Понимаешь… То ты одна, а то целая студия. У них там… — шорох бумажек, — человек десять будет…
— Эй, но ты же не отберешь у меня выставку?! — девушка очень надеялась, что ее голос звучит уверенно и даже чуть шутливо. — Я тут, понимаешь, старалась, новые работы готовила…
— Ну ты ж понимаешь, это не только от меня зависит…
— И на ярмарку кучу всего везу! — не дала себя перебить Айрэнэ, и была вознаграждена — со внезапно прорезавшимся интересом Ородрет осведомился:
— Да? А что именно?
— Да как всегда: венцы, фибулы, браслеты, пряжки поясные…
— А у тебя там, случаем, пряжки с волчьей головой не найдется?
Айрэнэ тихонько фыркнула, поспешила превратить смешок в кашель:
— Я посмотрю, должно быть. Вроде было…
— Хорошо… Кстати, через пару дней тебе могут позвонить — это от меня, рисунки твои смотреть…
— Картины!
— Ну хорошо, пусть картины. И заодно ярмарочное, если уже что-то есть… Так ничего?
— Разумеется, на здоровье.
— Хорошо… По результатам созвонимся. В крайнем случае — недели через две. Пойдет?
— Ну так. Удачи.
— Удачи.
Айрэнэ повесила трубку и зашипела, как рассерженная кошка. "Треклятая студия! Откуда она взялась на мою голову?!" Все шло так хорошо: накатанная давняя договоренность с Ородретом (хотя и пришлось подипломатничать немного; все-таки ее уход от Лави не прошел незамеченным "широкой общественностью"), зал в полном распоряжении, вешай работ — сколько влезет, а теперь… Придется поделиться, и хорошо еще, если не запихнут в какой-нибудь закуток. "Больше их, видите ли! А я одна! Зато качество, господа существа, качество… Ну что могут наклепать какие-то детки-студийцы?"
— Удоды! — с этим возмущенным воплем Айрэнэ вошла на кухню, и Тхэсс, не отрываясь от вышивки (серебряная нить по подолу темно-синей бархатной туники), спросила:
— Что там такое?
— Да вот… — и девушка в лицах пересказала всю беседу с Ородретом.
— Мнэ… — Тхэсс закрепила нитку и склонила голову к плечу, любуясь узором, — Кстати, как тебе?
— Нормально, молодец. Только вот тут чуток подправить…
— Это само собой… А насчет этого всего… Знаешь, хорошо еще, что под тебя не копают.
— Да ну? — вздернула бровь Айрэнэ, и Тхэсс объяснила:
— Копали бы — все было бы не так. А тут подвинешься слегка, не страшно. Что за студия-то?
— Понятия не имею. Наверное, пионерия какая-то. Да ну их совсем…
— Поглядим-увидим… Чай поставить?
Прохаживаясь возле своих картин, Айрэнэ снисходительно поглядывала на народ, пришедший полюбоваться. Теперь подойти поближе к посетителям, выпрямиться, гордо расправить плечи — так, чтобы был виден бейджик с именем. Какие-то девочки в помятых плащах-занавесках вытаращились, восхищенно открыв рты; девочкам — презрительный взгляд. "Тоже мне, ценительницы прекрасного…" Их восторги ровным счетом ничего не значили, гораздо большее ценились похвалы — или просто одобрительные взгляды совершенно других созданий… Таких, чтобы в глазах были хотя бы проблески интеллекта.
Вот, например, как у того милого существа, уже битых пятнадцать минут изучавшего ее "Портрет лесного эльфа". Существо в тяжелом суконном плаще переступило с ноги на ногу, вздохнуло и снова уставилось на картину. "Подойти, что ли? А, потом. И вообще, это он или она?" Плащ надежно скрывал фигуру, а роскошные каштановые кудри до плеч и нежное овальное лицо с правильными чертами еще ни о чем не говорили. "Попробуй тут разбери…" Существо медленно перевело взгляд на "Берена и Лютиэн" — Айрэнэ очень гордилась своей придумкой: нарисовать Лютиэн со спины. Все равно ведь никому и никогда не суметь передать красоту настоящего эльфа…
Айрэнэ поплотнее закуталась в плащ — хотя зал и утеплили по сравнению с прошлым и уж тем более позапрошлым годом, сквозняки все же давали о себе знать. Взгляд упал на картину, висевшую рядом с ее «Береном», и девушка нахмурилась.
Половину зала — большую половину — пришлось все же отдать под выставку чужой студии. Студия называлась «Имладрис», о чем и извещала табличка на ближайшей ко входу колонне. Как ни хотелось обругать творения конкурентов, но Айрэнэ умела быть объективной и признавала, пусть и неохотно, что работы были… интересные. Попалось несколько очень хороших, а в двух-трех даже проскользнуло что-то знакомое. Вспомнить бы — что…
Передернув плечами, Айрэнэ развернулась и собралась пуститься в обратный путь, но позади раздалось негромкое:
— Здравствуйте.
Девушка обернулась.
— Ой, Гвендалин… День добрый.
Женщина почти не изменилась. Та же сухощавая фигура, те же ломкие движения насекомого, тот же острый, пронзительный взгляд поверх очков… Хотя нет, раньше очки были в металлической оправе, а теперь оправы нет вовсе. Вот, похоже, и все перемены.
— Так вот с кем мы зал делим, — улыбнулась Гвендалин, — а я-то думала… Старые знакомые.
"Мы?!" Айрэнэ ничего не сказала вслух, но, видимо, выражения ее лица оказалось достаточно, потому что Гвендалин поспешила пояснить:
— Студия «Имладрис» — это мы. Помните, я вам говорила когда-то? Вот это, — небрежный взмах вправо, — работы Нолмендила. Вон он стоит, кстати. — женщина указала на задумчивое создание в суконном плаще.
"Значит, все-таки мальчик. Хотя не факт…"
— Понятно. Я уже посмотрела, мне нравится. Пейзажи особенно хороши… А еще вон те портреты.
Гвендалин, прищурившись, посмотрела, куда указывала Айрэнэ, улыбнулась:
— Я передам авторам. Им будет приятно. А вы… изменились, — цепкий, оценивающий взгляд. — Я имею в виду не только картины.
Айрэнэ судорожно попыталась придумать, как ответить на такое неожиданно заявление, но тут распахнулась дверь и в зал влетели Тхэсс, Йолли и Лаурэдэль.
Разумеется, девушка уже давно не верила в страшилки об ужасной привораживающей магии — и уж тем более о том, что этим мается Гвендалин — но разговаривать с женщиной все равно не хотелось. Ссориться было глупо, значит, оставалось только держать дистанцию — не давать приблизиться, а разговор начинал приобретал опасную окраску. Слишком близко…
