Сергей Коровин - Прощание с телом
Анализант велеречиво рассуждает о судьбе, тогда как Вам, наверное, очевидно, что в данном случае речь идет о самом обычном «навязчивом повторении». Именно повторение является его, еще не осознанной им самим, проблемой, отсюда и можно, с моей точки зрения, начать атаку на его болезненное расстройство. Я прочитала рассказ Бунина «Легкое дыхание» и теперь знаю, зачем понадобилась ему, зачем он понюхал мои волосы, когда я слушала его сердце, зачем пугал меня в лифте. Судя по всему, в своем фантазматическом мире он отвел мне место классной дамы, свидетеля, случайно проникшего в чью-то спальню и теперь обреченного всю жизнь размышлять о чужих куннилингусах и подробностях половых актов. Должна заметить, что чувствую, как это оскорбляет мою профессиональную гордость.
Не подумайте, что я во власти эмоций. Уверяю Вас, что вполне способна контролировать и его провокативное поведение, и собственные реакции. Навязчивое повторение хоть и заставляет своих жертв проживать одно и то же событие, как вновь и вновь наступающее настоящее, однако оно же структурирует перенос, — я об этом хорошо помню.
Итак, я вижу клиническую картину и, вполне возможно, могла бы ему помочь, но он до сих пор не объявился и ни разу не позвонил, хотя прошло столько времени! Возможно, с ним что-то случилось, у него элементы суицидального синдрома, у него аритмия, в конце концов.
Прошу Вас оценить адекватность моей реконструкции, а также сообщить мне, не имеете ли Вы каких-нибудь сведений, позволяющих отыскать моего пациента. Какие существуют легитимные меры при нежелательном, с терапевтической точки зрения, исчезновении пациента?
P. S. Вчера вечером, просматривая Psychoanalytical Review, я нашла небольшую заметку под названием «Impersonal love: Kuzma’s case». Ее автор — американский аналитик d-r Kate Lewin. Я немедленно отправила на адрес журнала сообщение для д-ра Левиной. Сегодня ночью я видела сон, который подробно излагаю.
Мне приснилась мама. Она была почему-то веселой и подарила мне какой-то странный сумрачный пейзаж в золотой раме. На картине изображен дом в окружении зелени. Но я понимала, что это такие низкие — по колено — тонкие кустики с микроскопическими розовыми цветками. Лил проливной дождь. На темной веранде, на ветру, сидели какие-то женщины и среди них — моя мама. Я сразу догадалась, что это она, потому что перед ней на столе лежало мое письмо. Глядя на картину, я слышу их голоса. Я не понимаю, о чем они говорят.
Примечания
1
Мелкий (нем.) Здесь — салака.
