Алексей Дунаевский - Полюби меня красного

Да, не скрою, был в нашей общей с ним истории один удивительный момент, когда Фюрер появился в зассанно-заблеванном «Тайм-ауте» в смокинге и красной бабочке (по всей вероятности, взятых напрокат), но это теперь мало кто помнит. Молодые RR — уж точно, а кто помнил, тот давно в могиле сырой. В живых остался один лишь я да сидевший в тот день в другом месте Джон, известный своим равнодушием к подобного рода метаморфозам. Вот если бы к рукаву смокинга Никит-аха был пришит лейбл «Каменного острова», а бабочка была бы известной расцветки в клетку, то это еще куда ни шло, а так… Одним словом, так каждый может, особенно после седьмого стакана.

Через несколько минут повисшие на Человеке-Памятнике-Себе хлопцы попадали вниз, и внимание Фюрера переключилось на старейшего из его соратников. Но нет, он и не думал кидаться мне в объятия. Обведя всех пристальным взором, сощурившись и приняв выражение лица человека, проглотившего несколько лимонов, Фюрер тихо процедил: «Нашли место и время для встреч, бомжи позорные…» Скорее всего, репликой сией мы были обязаны нашему внешнему виду.

Действительно, на Фюрера взирали четыре сонные, серые и помятые рожи, принадлежавшие людям с ненавистным Никит-аху российским гражданством. О последнем четче всего свидетельствовал наш выговор, воспринятый языкастым филологом Никит-ахом как вызов своему идеальному произношению. Интересно, кстати, а как он в Англии ругается матом? По-оксфордски, что ли?

То обстоятельство, что все четыре бомжа были очень неплохо прикинуты (даже кожан Джимми, характерный для хачей, был от «Петроффа»), никак не повлияло на степень отвращения, испытываемого Никит-ахом к своим подчиненным.

Но, надо отдать ему должное, по истечении пяти минут, потраченных на сдерживание рвоты, вызванной самим фактом присутствия соратников, Никит-ах все-таки снизошел до объятий с вашим покорным слугой. По ходу дела отметив, что в следующий раз не хуй соваться в столицу королевства в такую рань и что он ничем нам, убогим, не обязан: ни кровом, ни куревом, ни баблом, ни бабьем и вообще ничем-ничем-ничем.

«Когда, кстати, вы уезжаете?» — не преминул поинтересоваться Красный Фюрер. Демонстративно взглянув на часы, Никит-ах изобразил нетерпение, как будто спешил куда-то в 6.30 в субботу. Неужто к бабе своей легендарной? Или к мисс Пусси, давно проторившей тропинку в Лондон? Однако замнем до поры до времени это пикантнейшее обстоятельство.

Интереснее другое. Услышав вопрос о времени отъезда, резко вспылил пребывавший доселе в эйфории Джон. Связано это было с тем, что он к тому моменту уже успел выбить из Фюрера пару пачек нашего копеечного «Винстона» и курил чуть ли не две сигареты одновременно. И на этой странной особенности его поведения мне бы хотелось остановиться отдельно.

До поездки в Англию я подозревал, конечно, но не был уверен в том, что Джон курит не меньше меня. К вашему сведению: больше не курит никто, и слава богу. Однако Джон показал, что способен по крайней мере не отставать от меня по этой части.

Так вот, дорогие друзья, спешу дать вам один важный совет. Если вас когда-нибудь угораздит поехать в Англию вместе с Джоном, сначала удостоверьтесь в том, что он взял с собой хотя бы три блока сигарет.

В моем же случае Джон ограничился прихваченной из Петербурга одной (!!!) пачкой «Мальборо», которую с первого же дня «куда-то засунул, обронил, забыл и т. д.». В итоге все мои четыре блока красного «Веста» (а других я не курю) опустели за каких-то четыре дня.

В то же время набитый баблом Джон лишь изредка приобретал очень популярные в Англии мини-пачки по пять сигарет, после чего с удовольствием и удачно стрелял у всех подряд. Мне же пришлось несколько раз покупать сигареты по 8.50 за пачку и мучиться.

И никакие мои истерики по поводу вызывающего поведения непрерывно курящего соратника на Джона не действовали. Так что смотрите в оба и проверяйте его, проверяйте, проверяйте. Однако я немного отклонился от темы, позабыв объяснить, почему Джон вспылил.

Реакция эта была вызвана вопросом Никит-аха, поинтересовавшегося у приехавших пятнадцать минут назад соратников, когда же они покинут город его пребывания. При этом, как вы помните, он демонстративно посмотрел на часы.

Джону же вопрос Вождя мгновенно напомнил его собственный, заданный молодым румынам-нелегалам, вынужденным бежать из Манчестера, настолько суровым оказался взгляд, направленный нашим ирландцем в их сторону.

Доведенный намеком-вопросом до вспышки ярости, Джон первым делом уставил в пенсне Фюрера свой раскрытый паспорт с регистрацией, после чего попытался похлестать по щекам Вождя своими билетами на домашние и выездные матчи «МЮ», а затем рванул молнию на куртке, продемонстрировав не только Никит-аху, но и разбежавшимся подальше прохожим свой новый свитер от «Стоун Айленд».

Несколько сбитый с толку, но ничуть не смущенный этой отповедью, Фюрер отвел глаза и молвил: «Все равно бомжи…» Ясное дело, слово Никит-аха всегда останется последним.

«Ну и что же мне с вами, ослами, делать?» — сорвался новый вопрос с уст Фюрера, успевшего поведать о том, что селиться в пробитый им хостел можно только в 14.30 по местному, за полчаса до матча «Миллуол» — «Дерби Каунти».

О таком поселении, как вы догадываетесь, не могло быть и речи, и мы в скорбном молчании уставились на Никит-аха, ожидая рацпредложений.

И вот тут-то у нас и появилась возможность рассмотреть во всех деталях его новый наряд, совершенно потрясший нас всех, если не сказать большего. Поэтому, пользуясь случаем, я позволю себе остановиться на этом чуде невиданном. Итак…

Новое платье Вождя, или Вклад Красного Фюрера в искусство шифровки

Ебнуться было можно, глядя на такое диво дивное. И куда мы только смотрели, когда с замиранием сердца следили за приближением к нам Никит-аха! Видимо, окосели от неожиданности, а затем не различили на радостях. Даже сегодня я ловлю себя на мысли о том, что до сих пор не отошел от увиденного. Ну да ладно, начнем для порядка…

Многие знают, что наш Красный Фюрер совсем даже не толст, а, наоборот, худ не по годам. Как он этого добивается, поглощая ежедневно спиртное в два-три собственных веса, я не знаю, а только лишь догадываюсь. Дело, скорее всего, в сменяющих друг друга Никит-аховых бабах. Это они довели его до такого состояния, как пить дать! К тому же наш Фюрер, если вы помните мой рассказ о Красном Купчино, предпочитает огромных одутловатых баб рубенсовского замеса. Из-за них-то, окаянных, он и не набирает приличествующую титулу полноту.

Так вот, худым Никит-ах был до своей очередной поездки в Лондон, но только не после. И еще в Англии мы были вынуждены констатировать некий, пока не зафиксированный Книгой Гиннесса рекорд.

Блядь сука, до такого не доходил ни хрестоматийный Роберт Де Ниро в «Бешеном быке», ни Клуни в «Сириане», ни злоебучая Зельвегер в рвотных «Дневниках Бриджет Джонс»! Не говоря уже об Эдди Мерфи в «Чокнутом профессоре» или Гвинет Пэлтроу в фильме «Любовь зла». Поверьте, это был полный визуальный пиздец! Голливуд отдыхает! Да что там Голливуд, отдыхает вся мать-природа, так как Никит-ах умудрился раздвинуть границы возможного! Вот почему он распугал на улице всю иммигрантскую сволочь, а не потому, что тихо-тихо пел!

Итак, перед нами стоял, точнее, покачивался на тоненьких ножках огромный надутый шар, в верхушку которого была воткнута невообразимая по своей уебищности бейсболка.

Если задрать голову, можно было различить мятое, бесформенное, заношенное до дыр грязноватое изделие фиолетового цвета с козырьком, в центре которого красовалась кривая и изрядно побитая за годы ношения русскоязычная надпись «Нике» розового цвета.

«Это что за футбольный клуб такой?» — поинтересовались мы, не заметив, что сделали это шепотом. Неужто «Хукэ», если читать по-английски? Скользнув взглядом по все еще узнаваемому лицу Вождя, мы стали медленно опускать очи, чтобы не сойти с ума раньше времени. Представьте себе самих себя, разглядывающих ебнувшийся на землю дирижабль, и войдите в наше положение. Ибо быстро отвести очи от туловища Никит-аха было просто невозможно ввиду кошмарных объемов оного.

Однако самым сложным моментом в процессе рассматривания Вождя, превратившегося за считаные дни в огромное синтетическое облако, стало выяснение первопричины такой мутации. Точнее, личности дизайнера этого перевоплощения. Неужели Никит-ах сам довел себя до жизни такой? Или болезнь какая приключилась? Этакий СПИД шиворот-навыворот?

Следует отметить, что Фюрер не сразу обратил внимание на нашу ошарашенность, и я бы удивился, если бы было иначе, но когда он все-таки вперил в нас свой взор, то услышал четко сформулированный экс-хоккеистом Джимми извечно русский вопрос «Кто виноват и что с ним сделать?».