Майкл Тернер - Порнографическая поэма
Я как раз собирался уйти в дом и взять бейсбольную перчатку, когда перед мебельным фургоном остановился сверкающий белый спортивный автомобиль. Водитель вылез первым. Чувствовалось, парень крутой. Выбеленные солнцем волосы, черные очки, калифорнийский тип. Нетти догадалась, что это Кай. Она когда-нибудь ошибалась? С пассажирского сиденья соскользнула очень красивая женщина.
— А это Дотти Рагнарссон. — Нетти словно читала программку. — Ты о ней слышал, так? Работала на ти-ви. Была моделью, вела стильное шоу «Ванкувер изнутри». Ужасно глупое, естественно.
Естественно. Хотя шоу я не помнил. А в том, что Дотти была моделью, сомнений у меня не возникло. Действительно, ну очень красивая женщина. Такое интригующее сочетание: подбородок Сары Майлс, походка Шелли Дюволь, что-то от Сюзи Куэтро, Нетти, Черил Паркс. В то время такие женщины мне нравились.
Кай и Дотти поневоле приковывали взгляд. В свое время они наверняка были хиппи, оба до сих пор носили множество украшений плюс сандалии с открытым мыском. Они явно вносили свежую струю в нашу округу, где большинство взрослых жили словно в диснеевской сказке пятидесятых годов.
Нетти заметила, что Кай и Дотти напоминают ей одну из рок-н-ролльных пар, фотографии которых висят в музыкальных магазинах. Не то чтобы мы стремились стать такими же, но опять же нас привлекало все, что далеко от мира, в котором мы прозябали. Итак, подумайте: Пол и Линда Маккартни, Джеймс Тейлор и Карли Саймон, Бакингхэм и Никс. Представьте себе глубокий загар, развеваемые ветром волосы, образ парочки, только что прилетевшей из далекого далека, где они занимались чем-то важным, значимым, сексуальным. Да, я мог сказать даже по походке этих людей, странному сочетанию плавности и резкости, что они не только думают не так, как здешние люди, но, вероятнее всего, и будут вести себя по-другому. Добавьте к этому торговлю Кая наркотиками, и кто знает, кого еще мы увидим в их доме? Но не важно. Рагнарссоны произвели на нас впечатление.
11.4
— Как вы познакомились с Каем и Дотти?
— Мы с Нетти как-то проходили мимо их дома, когда Дотти выгружала купленные продукты из «ровера». Чувствовалось, что ей тяжело. Вот мы и вызвались помочь. Как выяснилось, она крепко набралась. Едва держалась на ногах.
— Как она к вам отнеслась?
— Была очень мила. Дотти относилась к тем пьяницам, у которых от спиртного поднимается настроение. С такими приятно общаться. Пригласила нас зайти ближе к вечеру и выпить.
— То есть отнеслась к вам как к взрослым.
— Да, но думаю, она так относилась ко всем.
— И как же?
— Как к детям.
— А почему вы назвались Сонни и Чер?
— Эта идея принадлежала Нетти. Потом я спросил ее, и она ответила, что только так можно узнать, какая Дотти на самом деле.
11.5
Мы наврали нашим матерям, что пошли на вечерний сеанс «Субботней лихорадки». На самом-то деле мы собирались к Каю и Дотти. Но задача была не из простых. Предстояло проскочить через двор, иначе моя мать обязательно бы нас засекла. Плюс патрульные машины, не говоря уже о моей наблюдательной сестричке. К счастью для нас, мать в этот день собиралась на свидание, а сестра сидела с ребенком где-то в Керрисдейле. Кроме того, я уже разобрался, как копы организовали патрулирование. Тем не менее мы прошли через двор. Береженого Бог бережет.
Тук, тук, тук. Рычание собаки, шлепанье босых ног. Крик попугая: «Фак», — и дверь черного хода открылась.
— В-с-с-се хор-р-р-рошо! — пролепетала пьяная Дотти. — Это Сонни и Чер!
У ног Дотти рычал здоровенный дог. Помнится, я поздоровался очень дружелюбно, чтобы произвести на собаку наилучшее впечатление. Дотти тряхнула головой, что потом проделывала довольно часто. Потом постояла, глядя на нас, словно соображая, как и почему мы попали на порог ее дома. Мы ждали, давая ей время собраться с мыслями.
— Аг-г-га… о да! Это Бенгт-младший! — Дотти указала на псину весом в добрые сто двадцать фунтов. Отпустила дога, чтобы тот мог со всеми удобствами понюхать промежность Нетти. — Да… Бенгт-младший только что прилетел. Прямиком из Фриско.
Гигантский язык пса оставил мокрую полосу на желтовато-коричневых слаксах Нетти.
Дотти, шатаясь, добралась до холла, крикнула, вскинув голову:
— Кай-й-й-й… — Долгий, протяжный крик, во многом схожий с завываниями сирены воздушной тревоги.
Нетти пыталась бороться с собакой, потом сдалась. Бенгт продолжал ее лизать. Я схватил пса за ошейник, и мне едва хватило сил, чтобы оттащить его от Нетти. Дотти повернулась ко мне:
— Ты можешь поверить, что он еще щенок?
Я ответил, что не могу, в голосе прорывалось напряжение: Бенгта я удерживал с огромным трудом. Тут она посмотрела на Нетти:
— Ты согласна, Чер, что таких больших яиц, как у Бенгта-младшего, ты еще не видела?
Нетти пробормотала, что полной уверенности у нее нет.
Я уж и не помнил, когда в последний раз заходил в дом Биллингтонов. Может, лет десять назад, на Хэллоуин. А может, в тот раз, когда пришел сказать, что пудели бегают без поводка. Не знаю. Но я помнил темное дерево мебели, золото лепнины, огромные комнаты и запах «Лемон пледж» в холле. И что-то насчет подвала. Хотя никак не мог вспомнить, как я туда попал. Но это было тогда. Теперь всюду висели защитные полотнища брезента, стояли большие ведра, лестницы-стремянки, сильно воняло краской. Само собой, Рагнарссоны затеяли ремонт.
— Извините за беспорядок. — Язык у Дотти по-прежнему заплетался, с ножом в руке она набросилась на лайм. — Сами видите, ремонт в самом разгаре.
Попугай крикнул:
— Привет, Дотти!
Дотти подняла голову, положила нож. Повернулась к болтуну.
— Ты думаешь, пары краски ударили мне в голову, да?
Когда стало ясно, что болтун ей не ответит, Дотти побросала куски лайма в кувшин для кулейда и начала помешивать деревянной ложкой, вымазанной, как мне показалось, в соусе для спагетти.
— Хотите сангрии? — спросила она у нас. Я помог Дотти наполнить стаканы. Нетти захихикала. По ступеням что-то загрохотало. Бенгт-младший зарычал.
— Идеально! — Впервые мы услышали голос Кая. — Сонни и Чер.
Теперь, когда я давно стал взрослым, мне уже наплевать на дизайн интерьера. Дом есть дом, не так ли? Но тогда я не мог поверить, что кому-то придет в голову закрашивать натуральное дерево. Я полагал это кощунством, даже прямым нарушением закона.
— Эй, если ты провел большую часть жизни… торгуя тиком… тебя начинает тошнить… ты устаешь… весь день глядя на дерево… поверь мне! — пробормотал Кай, прежде чем раскурить косяк.
— Это отличная травка, — мечтательно протянула Дотти, подняв косяк и разглядывая его, как стакан вина.
— И хрен с ним! Мне наплевать, красное ли это дерево с Филиппин или карельская береза… что бы ни было, — объяснил он, почему теперь отдает предпочтение серой краске. — Мой эстетический идеал — Bauhaus[21]. Знаете, о чем я говорю? Бау-хауз.
Я понятия не имел, о чем долдонит Кай, но вот Нетти, похоже, знала. Она в этом разбиралась.
— Тогда зачем вы купили особняк в голландском колониальном стиле? — спросила она.
Но Кай ее практически проигнорировал, хотя и пробормотал что-то насчет «деконструкции», прежде чем продолжить свое.
— Я хочу сказать — на хрен все это хипповое дерьмо. Дни мира и любви окончены. Я намерен превратить этот дом в склад… в лабораторию или во что-то еще.
Дотти кивала особенно энергично, когда Кай смотрел в ее сторону.
— Я не знаю… — Кай пригубил сангрию. — Меня просто тошнит от дерева.
Нетти взяла косяк Дотти, послюнявила палец, загасила его.
— Так какие вы намерены проводить эксперименты? — по-деловому поинтересовалась она.
— Эксперименты в любви, — ответила Дотти, делая акцент на последнем слове.
Нетти повернулась ко мне, скорчила гримаску. Этому она научилась от Пенни. Потому что, если имело место быть что-то забавное, Пенни поворачивалась к Джону и корчила ему гримаску. Вот я и рассмеялся. Рассмеялся, как Джон.
— Эй, она не шутит! — Кай достал новый косяк. — Дотти — настоящий исследователь секса.
Мы посмотрели на Дотти. Она улыбнулась.
— Что я могу сказать? Я просто люблю трахаться. — И вновь акцент на последнем слове, как раньше на «любви».
Мы просто обалдевали. Но ничего не могли изменить. В честь нашего примирения последние пару недель мы с Нетти постоянно курили травку, поэтому небольшие дозы нас не брали. К сожалению, я не мог сказать такого про Кая и Дотти, которые теперь балансировали на границе сознания. Но не забывайте, они были старше. И возраст, несомненно, играл против них. Я хочу сказать, мы не могли поверить, что им только по тридцать два. Казалось, они болтались на этом свете много, много дольше.
Приблизительно в половине десятого вечера Кай и Дотти все-таки отключились. Я хотел уйти, успеть на вечеринку в «Китсе», но Нетти настояла на том, чтобы мы провели разведку.
