Мария Чепурина - Гечевара
– Давай, ты – Гевара, я – Таня…
Бесконечный поцелуй, волнение, страх: «А вдруг так и не выйдет?». Зеркальный потолок. О, Господи, какой кошмар, наверх лучше не смотреть, что за ужас там отражается!
– Мы в сельве, – бормотала Лиза. – Мы в землянке. Мы два партизана…
Нет уж, что ни говори, а на землянку это не походит!..
– Лёша, Лёша, ну давай, свяжи меня! Я – Корвалан, ты – Пиночет!
– Не надо, – сказал Лёша. – Связывать не буду. Всё равно не выйдет.
Они сели на кровати. Лиза продолжала как могла ласкать Двуколкина, лизала ему ухо, теребила шевелюру и шептала:
– Не понравилось? Ну, может, по-китайски нарядиться? Ты не маоист, случайно? У меня есть форма. Красный бантик есть. Есть галстук пионерский. Может, я надену? Нет, не хочешь? А значок вот комсомольский? На трусы? Пошёл бы… Или хочешь выпучу глаза, чтоб быть как Крупская?
– Нет… ничего не надо… Не получится.
– Не хочешь? Ну, тогда смотри!
И Лиза применила крайний метод. Сняла трусики. Под ними оказались серп и молот из волос, облепленные стразами и выкрашенные в революционный цвет.
Алёша с любопытством рассмотрел, что предлагалось, а потом сказал:
– Прости, Лиз. Я балдею от тебя, чесслово. Но сегодня не могу. Я думал, ты простая. А ты дочка олигарха. Надо всё осмыслить.
Вскоре Алексей шёл со своим пакетом и огромной кипой книжек, взятых в кабинете, вдоль по тёмной улице, на всякий случай отказавшись от того, чтобы Лиза подвезла его на «Форде».
Когда он пришёл домой, ребята пили.
25.
Алёша много рассуждал насчёт вчерашнего и сделал важный вывод в области литературоведения. Чем поэты отличаются от прозаиков? Прозаики пишут, пишут, пишут, пишут, потом пьют, а потом пишут, пишут, пишут… А поэты пьют, пьют, пьют, потом пишут, пьют, пьют, пьют, пьют, пьют…
Впрочем, думал Лёша больше не о состоявшемся концерте, а о Лизе и её новом статусе. Решить смог лишь одно: у мира едет крыша. Олигарх – поклонник революционной мысли и спокойная реакция на панков в буржуазном заведении; богатенькая девочка, похожая на Таню-партизанку и подпольные поэты, почти совершенно идентичные Алёшиному образу мажоров – в этом было что-то апокалиптичное. Двуколкин свято верил в правоту одних (конечно, левых) и неправоту других (конечно, правых), но стремление приобщиться к первому всё время неожиданно бросало Лёшу во второе. Он начал бояться за свою моральную устойчивость. Но выхода найти пока не мог – к тому же ни товарищи по «партии», ни Лиза и вообще никто из Лёшиных знакомых всех этих вещей не замечали. Соратники считали, например, что всё отлично. Что ни говори, после вечернего просмотра «зомбо-ящика» у них возникли основания на это.
Перед важным для товарищей шоу «За стенкой» шёл вечерний выпуск новостей, и парни – а точнее, Лёша и Сергей, – решили поглядеть его: заняться было нечем. Диктор, важный и до ужаса культурный (Алексей припомнил фээсбэшников), рассказывал о жизни Президента, скромных подвигах Правительства, отсутствии воды, тепла и электричества в Приморье, паре взрывов где-нибудь в Багдаде, гибели арабов и евреев и другой скучище. «Если Уго Чавес ничего не заявил насчёт Америки, смотреть тут совершенно нечего», – подумал Алексей. Но он ошибся.
– Новое повальное увлечение охватило русский Интернет, – сказал ведущий.
Парни навострили уши. О, да, речь как раз о том, о чём они подумали!
– Новая игра, появившаяся всего несколько дней назад, завоевала такую грандиозную популярность, что уже стала источником народного творчества. Игра проста: вы управляете птичкой, метко прозванной остроумными пользователями «Чежиком» в честь известного кубинского революционера, которая гадит на головы американских солдат. Такое прозвище птичка получила за то, что в конце игры, в зависимости от количества набранных очков, появляется ироническая надпись, которая в шутку сравнивает вас с кем-либо из живых или мёртвых революционных икон. Судя по всему, автор игры хорошо прочувствовал конъюнктуру, угадал мнение и интересы современной публики. Наибольшей популярностью игра пользуется у офисных работников и пользователей Живого Журнала. Последние даже занялись сочинением комиксов и анекдотов о Чежике. В данный момент существует уже несколько сайтов поклонников этой игры.
– Обалдеть! – шепнул Лёша. – Ты слышал, Серёг?
Тот сидел, улыбаясь ужасно довольно, но вместе с тем будто стеснительно.
– Так и должно быть, – сказал он. – Я знал, я всё знал.
И добавил:
– А знаешь, почти что готова вторая игрушка про Чежика.
Лёша душевно обнял программиста:
– Вот парни все рады-то будут! Ты супер, Серёга! Ты супер! Но только меня удивило… ты слышал, как диктор сказал, что там как бы всё в шутку?
– Не важно, – ответил Серёжа. – Да что он там понял?! Я думаю, всё удалось… Люди слышат нас!
– Да, – сказал Лёша. – Нас слышат. А я уж почти что не верил.
Экран демонстрировал комиксы, карикатуры, смешные картинки про Чежика – знак, что герой пошёл в массы. А значит, что справить нужду на башку США люди были не прочь. Люди были сильнее готовы к восстанию, чем думали сами. Алёша хотел в это верить…
К девяти подтянулись Аркадий и Жека. Витёк отказался смотреть «эту дрянь» второй раз: объявил, что он лучше ещё раз прочтёт «Нищету философии». Куча поклонников шоу «За стенкой» была наготове за десять минут до начала и мрачно косилась на группу парней, не деливших её восхищения, но для чего-то смотревших столь нежно любимую вещь.
Как обычно, герои программы сначала глобально поссорились. В это раз дело крутилось не вокруг посуды: интрига сменилась. Кто-то наступил кому-то на ногу. От скуки господа герои, разумеется, раздули этот инцидент, и он принял масштаб вселенского скандала, вот-вот угрожая вылиться в очередную Мировую. Уступать никто, конечно, не желал, поскольку все были гламурными подонками и стервами. Короче, серия вышла интересной и полезной для зелёной молодёжи: все увидели, что надо защищать свою позицию, быть ушлым и идти по головам, особенно, когда заходит речь об итальянской обуви. Артемий занимал позицию судьи, стараясь красоваться и ни в коем случае не конфликтовать с ведущим. Он страстно смотрел в камеру, заигрывал со всеми и произносил нетривиальные банальности, чтобы больше привязать себе поклонниц. Катя, только-только появившись на программе, станцевала гопака и объявила, что уверена в себе на 100%.
– Катька! – крикнул кто-то возле Лёшиного уха.
– Мы-то думали: куда она пропала!
– Ничего! Телегенична!
К счастью товарищей, Радистка не оставила привычки курить десять сигарет в день, а поскольку именно за этим происходят разговоры высшей важности (кто с кем, чего, куда, когда и сколько стоит), Катя была часто на экране и тем самым получала популярность. «Катька, у вас как бы что с Артёмом?» – «Он мне как бы нравится» – «А ты ему?» – «Ну как бы раз он как и я против буржуев, то конечно» – «Типа круто! Целовались что ль уже?» – «Ага! Мы целовались и его рот, из которого так часто можно слышать лозунг «Долой Кремль!», был очень вкусным».
Зрители и большинство героев слегка недоумевали в отношении этих фраз. Но Лёша понимал, что Катя специально прячет революционные призывы между сплетен, без сомнения интересных, чтобы монтажёры не смогли их вырезать.
– Неплохо, – шепнул Жека.
– Как-то слабо, – отвечал Аркадий.
Катя и Артём считали так же. Поэтому главное ждало всех впереди. Внезапно на экране появилась интригующая фраза: «а после рекламы…» и возникли революционные любовники в весьма пикантной позе.
– Ничего себе! – сказала публика.
Когда прошла реклама, возле ящика столпилась чуть не вся общага.
– Что это такое?! – возмущался Жека. – Ничего ж не видно!
– Эй, мы первые пришли! – шумел Серёжа. – Ну-ка, отойдите от экрана!
– Вы меня задавите! – пищал девчачий голос.
– Что там, что там?
– Ой, наро-о-од…
В конце концов, смирившись с тем, что не сумеют ничего увидеть, половина публики решили затаиться и хотя бы послушать. Алексея оттеснили в самый неудобный угол, и он тоже мог лишь пользоваться слухом.
– О, как сладко! – бормотала Катя.
– Хочешь ещё, зайка? – спрашивал Артём.
– Хочу, хочу! Долой правительство!
– Какая же ты нежная… А Запад загнивает, между тем!
– Да-да! Вокруг лишь ложь да потреблятство!
– Скоро будет революция, Катюша! Ах, но как мне хорошо с тобой!
– Целуй сильнее!
– Вот, на, получай! Америка – убогая страна!
– Европа угнетает третий мир, любимый!
