Пол Боулз - Пустой Амулет
(отправлено Сьюзан Чоат)
Не могу не удивляться, отчего тебе так хочется знать, сколько я заплатил за этот кафтан. Очевидно, ты надеешься, что совсем немного, словно это оправдывает продажу. У тебя нездоровая логика. Вопрос не в том, сколько я за него заплатил; скорее, вопрос в том, сколько заплатила за него ты, и ответ — ничего. Таким образом, ты выручила свои двенадцать сотен и не должна ломать голову над тем, во сколько он обошелся мне. Понимаю ход твоих мыслей и полагаю, что он демонстрирует семейную солидарность, то бишь «все мое — это наше». Поскольку ты практически ни о чем другом не говоришь в своем коротком письме, могу предположить, что тебе важно знать, насколько цена, за которую ты его продала, превышает ту, за которую я его купил. Ты хочешь знать, сколько «мы» заработали на этой сделке. Так что, хотя ты, похоже, не знаешь, что неприлично интересоваться стоимостью подарка, думаю, ты заслуживаешь ответа, поскольку заработала «нам» почти тысячу, если не считать стоимости пересылки. Тебя это радует?
Видимо, ты не очень серьезно восприняла мой совет поехать на Гавайи. Понимаю отчего, после всех наших разговоров о нехватке денег. И все же я предлагал это на полном серьезе, как решение проблемы каникул. Понимаю, что тебе не очень хочется гостить у женщины, которую ты не знаешь. Но Памела, что называется, беззаботная — терпимая и общительная. Возникает впечатление, что она на двадцать лет моложе. (Ей под шестьдесят, и, наверное, она делала пластические операции, хотя сомневаюсь. О таких вещах она не стала бы распространяться.) Я описал ее так, что ее хочется избегать? Надеюсь, что нет, поскольку я был бы счастлив, если бы ты провела лето у нее. Кроме решения проблемы каникул, твое пребывание там было бы полезно и в других отношениях.
Или, быть может, я сошел с ума, и в таком случае, все, что я говорю, не имеет значения.
Как бы то ни было, дай знать.
(отправлено Сьюзан Чоат)
Твой друг Макколл выглядит редкостным хамом. Почему он отвез тебя в Хартфорд, если знал, что тебе придется возвращаться на автобусе, и заранее тебя не предупредил? Тебе это не кажется необычным: полагаю, столь безответственная грубость входит в сегодняшний этикет. Я это привлекательным не считаю; впрочем, молодые люди из кожи вон лезут, чтобы выглядеть как можно непривлекательней — и внешне, и в манерах. Так что твой друг из Амхерста, возможно, не хуже прочих.
Вижу, ты немножко думала о Гавайях. И все же ты ошибаешься, используя слово «приказ» и предполагая, что я на тебя «давлю», как ты выразилась.
Приказывать — это одно, а попросить об одолжении — совсем другое. Возможно, я неясно выразился в последнем письме. Остановившись у Памелы, ты получишь возможность, коли поведешь себя разумно, обрести финансовую поддержку на следующий год. Тебе это не пришло в голову в силу твоей юной невинности. Но пришло в голову мне, и я считаю это вполне возможным. У Памелы больше денег, чем она способна потратить, и она щедра. Мы с ней, как тебе известно, старые друзья, и если ты ей понравишься и она решит тебе помочь, она будет знать, что помогает также и мне. Разумеется, когда ты приедешь, ты сама решишь, как все устроить. Вопрос в том, как выбрать правильный момент, чтобы раскрыть карты. Ясно, что твоя поездка в моих интересах (и, полагаю, еще больше в твоих собственных).
Поразмысли и, когда придешь к решению, сообщи мне. Но не затягивай надолго.
(отправлено Сьюзан Чоат)
Памела отнеслась вполне благосклонно. Она попросила меня передать, что будет рада, если ты останешься у нее на любой удобный тебе срок — на все лето, если хочешь. Она свяжется с тобой напрямую, как только узнает о твоем решении. Но если ты решила поехать, немедленно телеграфируй ей или позвони до того, как сообщишь мне. Поскольку, если ты примешь ее приглашение через меня, это займет остаток лета. Массачусетс — Марокко, Марокко — Гавайи.
Если у меня будет доступ к телефону, я тебе позвоню. А если отправка телеграммы не потребует часового стояния в очереди, я тебе ее пошлю, и таким образом мы сэкономим массу времени. Но я на это не рассчитываю.
В любом случае, механизм запущен. Жду от тебя известий.
(отправлено Сьюзан Чоат)
Великолепные новости в твоем письме. Слава богу, что существует Люси Пайпер! Зная, что у тебя есть подруга на Гавайях, я пошел на риск и приврал Памеле, сообщив ей, что семья этой девочки пригласила тебя погостить. Мне нужен был предлог, чтобы Памела пригласила тебя на Мауи. (Раз уж ты все равно собираешься на Гавайи и т. п.) Теперь, в конце концов, выяснилось, что это не ложь. Две недели в Гонолулу должны быть хороши, особенно если там не будет ее родителей. Пайперы, насколько я понимаю, в высшей степени милые люди, но все же обычно лучше, когда родственников поблизости нет.
Я велел нью-йоркскому банку перевести тебе пятнадцать сотен. С тем, что у тебя есть, этого должно хватить на билет в оба конца. Пришли мне телеграмму, когда окажешься в Сан-Франциско перед полетом на Гавайи. Больше ничего писать не буду, хочу лишь сообщить, как я рад, что ты решила поехать.
(отправлено Сьюзан Чоат)
Телеграмма, которую послала тебе Памела, в сущности, идентична той, что она отправила мне. Она заберет тебя у Пайперов 20 июня, и вы полетите на Мауи. Это идеальное решение. В высшей степени удачное. Она и без того собиралась провести эту неделю в Гонолулу, так что ничем не жертвует ради тебя. Все на редкость удачно сложилось.
Относительно твоих треволнений, скажу: возможность, что Памелу будет раздражать твое присутствие, равна нулю. Будет ли она раздражать тебя — как знать? Но очень маловероятно.
Что ты имеешь в виду, говоря об «условностях», которые следует соблюдать с Памелой? Разумеется, таковых нет. Сориентируешься на глазок. Как я могу отсюда советовать или навязывать тебе стиль поведения? Или предвидеть замысловатую хореографию уловок и притворства, из которых будут состоять ваши разговоры? Женщины знают, как общаться друг с другом, и не нуждаются в мужском совете.
Не думай сейчас об этом. Это только помешает твоей учебе. Позднее еще будет время. Заканчивай дела и поезжай с Люси Пайпер. Надеюсь, с ней приятно путешествовать.
Постскриптум: Уничтожай мои письма, когда прочитаешь. Их будет не так уж много, в любом случае. Лето слишком коротко.
(отправлено Памеле Лёффлер)
Итак, все сложилось, grâce à Dieu[19], и теперь Сьюки у тебя. Ты можешь оценить ее первую реакцию на новую обстановку? Спрашиваю тебя, потому что не ожидаю, что она тщательно все опишет, если вообще решит мне написать. Слегка удивлен, что она не прислала даже пару слов. Видимо, сочла, что твоего письма будет достаточно.
Раз у нас зашла речь о Сьюки, — я очень рад, что ты находишь ее общительной. С молодыми людьми никогда не знаешь наверняка; их настроение столь изменчиво. Слишком долго она была одна. Ее родители умерли, когда ей было двенадцать, и с тех пор я видел ее лишь один раз и то коротко. Она неизбежно изменится.
Гашиша как такового в Марокко никогда не было: это американцы впервые смастерили его здесь. Киф летучий, а они искали более компактную и прочную форму, так что использовали пресс. Вот и получился эрзац гашиша. Марокканцы, не знавшие гашиша, хорошего или плохого, переняли эту манеру и обнаружили, что товар можно продать за границу. С тех пор они прессуют этот дурной продукт и наживают состояния на его экспорте. Существует прямая связь между экспортом гашиша и повсеместностью коррупции. Крупная сумма может заткнуть рот кому угодно. Наверняка там, где ты живешь, все совсем по-другому; ты что-нибудь знаешь об этом? То есть — больше, чем можно прочитать в газетах?
Предложи Сью написать мне хотя бы записку, если она найдет время в промежутке между свиданиями. Два дружка? Кто они? Я-то воображал, что ты живешь в изоляции. Выходит, нет.
С чего ты взяла, что я «одержим» девочкой? Если ты намекнула об этом ей, она неизбежно увидит все во фрейдистском свете. Это даст ей отличный предлог не писать мне. Да и как ей понять по-другому? И в каком смысле ты это говоришь, скажи на милость? «Одержимость» — слово, которое употребляют слишком часто.
(отправлено Памеле Лёффлер)
Поневоле тревожусь, поскольку не получил ни слова от Сью. Знаю, ты говоришь, что у нее все хорошо, но я в этом не убежден. Будь она такой, как всегда, она бы написала. Ясно, что-то беспокоит ее, и она не решается сказать это мне, — не просто чепуха, которой она пичкает тебя, о том, что я ее «запугал». Она знает, что это смехотворно. Как она может говорить, что я «авторитарный»? Мы несколько лет не встречались, а по переписке никого запугать невозможно.
Что на нее нашло? Сложность в том, что ты ее не знаешь, так что не можешь уловить мелкие перемены, которые случились с ней в последнее время. Ты пыталась убедить ее сесть и нацарапать несколько слов?
