Чак Паланик - Рэнт: Биография Бастера Кейси
Эхо Лоуренс:
— И вообще, — говорит Рэнт, — зачем девственнице противозачаточные?
Тодд Ратц: Однажды ночью этот Терри приходит ко мне в магазин и предлагает голову Свободы и голову индейца. Просит полторы тысячи долларов.
Эхо Лоуренс: Конечно, я была девственницей! С такой-то рукой, усохшей, как ветка. Часто я даже не замечала, что у меня текут слюни. С парализованной стороны. В моей работе я научилась извлекать из своей страхолюдности выгоду. А вы думаете, я могла стать женщиной-вамп? Щелкнуть пальцами и из ярмарочного уродца превратиться в сексапильную конфетку?
Тодд Ратц: Кейси стал приносить все более мелкие монеты: пятицентовики с изображением буйвола, пшеничные пенни — ничего особенного. Видимо, его запасы подходили к концу.
Эхо Лоуренс: На следующую ночь Рэнт прислал мне, блин, две дюжины алых роз. И ключи от «Гэлэкси-500».
Шот Даньян: Эти долбаные уколы от бешенства длились целую вечность. Да я еще вечно заражался заново от собственной зубной щетки. В конце концов мой порт заглох, как у самого Рэнта Кейси. Заглох конкретно.
Лью Терри: Еще помню, что у Кейси на стене над кроватью висели такие комочки. Круглые и черные, как жуки. Мягкие, как гашиш. Только на вкус не похожи.
Эхо Лоуренс: В первую ночь в «Эльдорадо» у меня была одна мысль: «Слава Богу, что сиденья бордовые!»
24 — Оборотни-2
Вивика Броули (танцовщица): Видите, какая у меня на ступне кожа — гладкая, белая, как кусок мыла? До этого у меня были очень красивые ступни. Многие так говорили. Я могла и не раздеваться, только скину туфли, и некоторые посетители сразу суют мне деньги.
Д-р Феба Трюффо (эпидемиолог): В разгар Пелопоннесской войны в 431 г. до н.э. Фукидид писал о чуме, которая распространилась на север из Эфиопии через Египет и Ливию. Жители Афин страдали от жара, чихания и сильного кашля. Тела наливались кровью, тысячи людей сбрасывали одежды и, пытаясь утолить сильнейшую жажду, тонули в глубоких общественных колодцах и резервуарах. Город-государство был деморализован, флот сильно пострадал. Так корь уничтожила цивилизацию древних греков.
В первом веке до нашей эры вирулентная разновидность ветрянки погнала гуннов из Монголии, где они обитали, на запад, к Риму. Главным врагом великой армии Наполеона стала бактерия Rickettsia prowazekii, или возбудитель сыпного тифа.
Величайшие цивилизации всегда гибли от эпидемий.
Карло Тиенго (управляющий ночным клубом): Вив? Да, учтите, у нас все танцовщицы ходили под кайфом, по крайней мере пока выступают. В основном под опиатами.
Это не совсем легально, учтите, но очень просто. Кто-то принимает наркотики — по-настоящему колется или нюхает, — а потом подкручивает какой-нибудь готовый «пик», например, транскрипт про крошку Бекки. Все это сгружает на запись, а мы потом убираем из скрипта крошку Бекки. Получается опиатный эффект в чистом виде. Кайф в эфире. И мы кольцуем его и вещаем на сцену. Танцовщица вступает в круг этого кайфа, и все ее заботы как корова языком слизнула.
Д-р Феба Трюффо: В 1347 году Англия была аграрной нацией, которая выращивала и экспортировала зерно. В том же году в Геную прибыли купцы, заразившиеся черной чумой. К 1377 году полтора миллиона англичан погибло — целая треть населения. Поскольку рук на ведение сельского хозяйства не хватало, вся экономика переключилась с зерна на овец, и английская феодальная система была разрушена.
Вивика Броули: Берни стоял на дверях. Просто ужас, что с ним случилось. Его разорвали на куски, и полицейские не успели.
Карло Тиенго: Клиенты, учтите, — совсем другое дело. Наш бизнес — одноразовый, первичный опыт. Если мы засечем, как кто-то сгружает или передает свой опыт в клубе, мы его сразу выбрасываем на улицу.
Чтобы защитить свой товар, мы начали вещать заглушающий эффект. Любой активный порт перестает работать. Сплошные помехи. А то у нас скриптохудожники сидели бы по всему периметру, записывали бы каждую танцовщицу и сгружали в сеть. Одна запись лэп-данса может уничтожить карьеру какой-нибудь бедняжки. Первый говнюк за нее заплатит, а всем остальным достанется на халяву.
Д-р Феба Трюффо: Во время Великой Лондонской Чумы 1665 года до 1 июля еженедельная смертность колебалась между сотней и четырьмя сотнями человек. К концу июня эта цифра составила две тысячи человек. К концу июля умирало шесть с половиной тысяч в неделю, а к концу августа — семь. В то время как обычным источником бубонной чумы считались блохи европейской черной крысы (Rattus rattus), резкое распространение инфекции было вызвано изменением способа заражения. Вместо блошиных укусов чумной микроб Pasteurella pestis начал передаваться от человека человеку через капельки слюны и слизи, извергаемые при кашле и чихании.
Карло Тиенго: В последнее время у нас было много народу, все из-за бешенства. Эти извращенцы, что заразились, не могут переживать то, что скачали из сети. И приходится идти к нам и платить за первичный опыт. Да, зря я этого не учел. Каждый вторник, если в зале больше шести извращенцев, надо что-то делать. А в ту ночь, когда убили Берни, вокруг сцены стояло с полсотни Слюнявых. Дергались, пускали слюни. Щурились, хотя свет слабый. Все симптомы, точно.
Д-р Феба Трюффо: Начиная с 1490 года, по Европе и Азии распространилась новая эпидемия. Первым симптомом была маленькая язвочка в месте заражения, которая исчезала через три — восемь недель, оставляя после себя небольшой шрам. Через несколько недель возникало впечатление, что инфекция ушла. Китайцы называли ее «кантонскими болячками». Японцы — «китайской болезнью». Для французов это была «испанка», а для англичан — «французская чума». Современное название происходит от имени воображаемого пастуха — персонажа поэмы Джироламо Фракасторо «Сифилис, или Французская болезнь», написанной в 1530 г.
Вивика Броули: Один из моих постоянных клиентов, такой лысый Ночной, выглядел совсем хреново. Сидел, облокотившись на обитый мягким край сцены, и пускал слюни, весь подбородок блестел. У нас правило — «Не трогать», но он тянет пятидолларовую бумажку, сложенную вдоль, будто хочет просунуть мне между пальцев ноги. Дальнобойщик какой-то, кажется.
Раньше, когда у меня было на ногах десять пальцев, я всегда делала себе французский педикюр. Теперь, если бы я разулась в салоне, педикюрша бы заорала благим матом и убежала.
Д-р Феба Трюффо: В последней латентной стадии третичный сифилис ослабляет стенки кровеносных сосудов и приводит к смерти от инфаркта или инсульта. Кроме того, заболевание поражает центральную нервную систему, включая мозг. К симптомам относятся такие изменения личности, как маниакальный оптимизм и повышенная возбудимость, что приводит к сифилитической деменции. Подобная гиперактивность в комплексе с вышеупомянутым повреждением мозга может подтолкнуть больного к навязчивым и неразборчивым половым связям, что способствует еще большему распространению заболевания. Поэтому сифилис прозвали «болезнью Купидона».
Карло Тиенго: Вив шевелит пальцами ног, так она обычно берет деньги. Слюнявый — какой-то извращенец, который в день зарплаты заходит к нам после работы, — встает со своей табуретки и переваливается на сцену. Вив садится, опираясь руками, и сует ногу ему в лицо, как любят эти извращенцы. И кричит!
Вивика Броули: Видите, на правой стопе, где должны быть три пальчика? Вот сколько он запихнул себе в рот. Лысый дальнобойщик. Вцепился руками мне в щиколотку и кусает. Я кричу, зову Берни. Карло стоит за стойкой и ничего не делает. Свободной пяткой я луплю этого по лбу, по глазам... Тут Берни хватает его сзади за плечо и поворачивает к себе.
Он сжимает челюсти, и вдруг — щелк! Этот «щелк» до сих пор стоит у меня в ушах. С тех самых пор моя нога стала такой.
Д-р Феба Трюффо: До 1564 года Иван IV, первый царь Всея Руси, дал подданным свободу мнения и слова. Он принимал прошения от всех сословий, и даже самый бедный подданный мог обратиться лично к нему. У него было трое сыновей, один из которых умер в возрасте полугода, другой был сонным и тупым, а третий присоединился к отцу, когда тот прослыл Грозным.
Все три сына страдали от врожденного сифилиса. У отца прогрессировал сифилис мозга, и после 1564 года он казнил тысячи людей сожжением или варением в кипятке. В Новгороде царь с сыном пять недель забивали заключенных батогами, жарили живьем или топили подо льдом на реке. 19 ноября 1581 года царь заколол копьем со стальным наконечником своего сына, названного в его же честь.
Карло Тиенго: Бенджамин Сирли — его обычно звали Берни — был огромным детиной. Весил три сотни фунтов, не меньше. Один сезон играл в профессиональный баскетбол. Берни разворачивает этого психованного к себе. Отрывает его челюсти от ноги Вив и крутит к себе, а этот псих впивается Берни в шею. В такую вену, что там есть, — яремную.
