Тот ещё туризм! - Гаянэ Павловна Абаджан
А вот что говорит мне в ответ печка, то надо как-то найти в себе силы пока скрывать. Ключевое тут опять таки только: «пока». Общество еще не дозрело открыто принимать эту информацию.
Вывод: Если ты умеешь маскировать источники полученных ответов и советов, то типа здоров. Даже и не так, а «пока ты в силах скрывать»! Но ведь можно делать вид, что разговариваешь с подругой по мобильнику. Короче, если у кого-то что-то воткнуто в ухо, то тот при любых раскладах по нынешним временам будет признан здоровым.
И с надеждой ждем когда общество будет готово к более открытой правде. Но видно, что ждать-то и недолго осталось. Мир стремительно изменяется к большей открытости всех своих ранее стыдливо занавешенных – потаенных истинных источников информации, и к искренности проявления чувств.
Все больше отметается наносная маскировочная фальшь. Так что пересказы диалогов со стеной или потолком, будут не только в литературе, а и в новостях: «Я вчера вечером вошел в шкаф и он мне…»
Не увидеть Минск
Однажды пару лет назад два жизнерадостных поляка полетели в отпуск посмотреть Узбекистан. Но рассказ наш не о том, как им там понравилось, а про тяготы обратного пути.
Обратно – в Варшаву они заблаговременно купили билеты с пересадками: из Ташкента до Москвы, из Москвы в Минск, и оттуда – до родной Варшавы.
Началось всё прекрасно. Они благополучно прибыли из Узбекистана во Внуково, дальше их путь лежал к самолёту на Минск, который вылетал из другого терминала того же аэропорта. Граждане поляки вышли из терминала прилёта, чтоб пройти на свою следующую посадку, но не тут-то было. А тут-то было – их повязала охрана, ведь у них не было визы шастать по России из терминала в терминал.
Строгий контроль, изучив ситуацию, предложил на выбор на одном из известнейших международных языков – на русском два варианта. Первый – возвратиться в Узбекистан, но у туристов туда виза была как бы одноразовая и как бы уже использованная. Поэтому они этого никак не могли исполнить, даже при внезапно открывшемся огромном желании повторно посмотреть красавец Ташкент. Второй – лететь в какую- либо страну Евросоюза. Времени им определили 48 часов, а пока для надёжности и сохранности их поместили под замок в маленькую комнатку, в народе именуемую обезьянник. Там уже находились две ожидающие депортации в знойную Африку франкофонки, одна – заметно беременная.
Чтоб хорошо отдохнувшим в Узбекистане полякам лететь куда-то в Европу, то туда должны быть и какие-то рейсы. Из этого небольшого аэропорта рейсов было совсем не густо, на ближайший день аж один – на Швейцарию. Чтоб открылись другие траектории, то надо ехать в аэропорт покруче – в Домодедово, или там хотя бы в Шереметьево… Но туда без визы через весь город разве можно попасть? Никак. Без визы через весь город можно попасть только в… Не будем всуе упоминать этих названий. То у батьки – в Минске дореволюционном ходи, где хочешь, тут же вам не Беларусь с её излишними свободами, а страна с порядками.
Так что полетели поляки в единственном направлении «куда сегодня принимают и не откладывают рейс», и только оттуда- из Швейцарии уже в родную Варшаву. Немножко по деньгам попали сильно (пропали билеты уже заранее купленные, и были дополнительно куплены билеты в ненужном направлении). Но зато приобрели бесценный опыт общения с бесценной страной. И в очередях кстати, что немаловажно – не толкались, ведь их с караулом до самого трапа, минуя массу формальностей, так сказать почётно доставили.
А в Минск лететь им нет – не дали. По регламенту тот заветный терминал, до которого полякам так и не удалось дошагать, обслуживал рейсы для внутреннего перемещения – то есть для граждан этих двух прекрасных союзных государств и их честных гостей – тех, у кого есть виза. Но кто же знал…
А вот некоторые в терминале провели годы…
Но самое в жизни ценное, это – ощущения. И из всего своего путешествия в Узбекистан сквозь годы эти ребята ярче всего запомнили именно ту комнатку с двумя франкофонками. А это дорогого стоит.
Отмежеваться
В мене е сестра, яка мешкае в Москви. И вона каже, что не може зрозумить как объяснить людям, что вся её жизнь проходит в её голове и в интернете. Я одразу поняла, про що вона мовить, але я теж так жила, доки мени однажды – другого березня в Харькови не лупануло по окнам. Це дуже, дуже швидко- быстро повертаэ в реальнисьть, якою б вона неприемною в ций час не була. Можливо тому, що дуже дуе, можливо тому, що вбирати скло довго и опасно, а встановлювати тяжко и дорого.
Теперь пийдемо дале: мойа близка подруга казала: "Во первых не "спасибо", а "дякую", и не "крыса", а "щур". Переключай клавиатуру на украинский и будем общаться". Я не взмози зрозумити: нащо мени в мойому вици позориться килькостью ошибок/ (пробачте- помилок). Ну если не умею я грамотно писать на украинском, то нащо мени клавиатуру пересмыкивать? Нащо одних смешыты, инших дратувати: "Вона знущается з нашой мови."
Який жарт – весь цей теперишний час. Гарно тим, хто не дожив (Мамо, заспокойся, ты ничого приемного не пропустила. Папо, перестань перегортатись у гроби, вид цього земля колышиться та памьятник колыхае, а в мене немаэ гроший на инший).
===
Сегодня в два часа дня пользуясь тем, что я с некоторых пор абсолютно одна и бесконтрольна, то купила себе (по акции) две консервы кукурузы.
Так вот, доедая вторую подряд банку, я с остановившимся взглядом прочитала на уже отставленной пустой жестянке крупную надпись "400 г.". "Нифига себе я лупанула", -подумалось мне, хоть это всё же вага с водой.
А если учесть, что всё тщательно запивалось пивом (тоже акция была, и пройти мимо не было никакой возможности/ потребности!), то я почувствовала в себе неодолимые сытость и дремоту…
И опять возвращаюсь к пункту "один": "Учитывая, что я с некоторых пор освобождена от всех обязательств в этом мире, то…" Короче, на закате я проснулась. Сижу и думаю: "Как сложно отмежевать свободу от одиночества".
Блин, какое слово-то: "Отмежевать"! Где я его могла прицепить? Я его могла прицепить только в одном месте- в универе, при конспектировании Владимира Ильича. Вот оно когда проявилось – через сорок лет в обстоятельствах поглощения пива с кукурузой. Могла ли я
