Хилари Рафаэль - Я люблю Будду
— это жидкий спид, ХИЁКО. тебе понравится, — сказал доктор. ‹у вас завтра с утра есть прием?›
— нет, конечно.
он достал свой член, всего лишь в полу-эрегированном состоянии, и что-то вколол в него крошечным шприцем.
— теперь ваши запросы и мои возможности вполне соответствуют друг другу.
вскоре время уже летело, под стать бешено колотящемуся сердцу, резинки, стягивавшие мне запястья, вонзались в самые разные части моего тела, ощущения метались по коже, как белки — по веткам деревьев, а нельзя ли подвергнуть пластической операции и само общество? собрать все уродство, упадничество, извращенность — и использовать искусственную конструкцию, чтобы наполнить все это естественной чистотой? вот только можно ли вернуть чистые формы и чистые ценности людям, которые никогда ими не обладали? хирург тем временем, надо думать, долбился мне во влагалище своим искусственно укрепленным членом, потому Что я чувствовала там трение, а потом кончила, медсестра садако присела на корточки над моим запрокинутым кверху лицом, демонстрируя свои поразительно безволосые гениталии, я не смогла разглядеть даже пустых волосяных фолликул, интересно, как она это сделала? может быть, ее босс изобрел какую-то новую, совершенную эпиляционную технологию? я принялась вылизывать это чудо, на вкус: просто кожа, и это было приятно, потому что у большинства людей кожа имеет вкус чего угодно, но только не кожи.
у меня голове бесновался диджей, работающий в стиле хард-техно, я знала, что эту музыку слышу лишь я одна, потому что движения хирурга и его маленькой помощницы были исполнены неземного спокойствия, я сосала его член и одновременно ублажала ее рукой, я наблюдала за тем, как он пялит ее в разных позах, пока во мне глухо жужжат какой-то вибрирующий прибор, я вылизывала ее соленое скульптурное чудо, пока он лизал меня между ног. она освободила мне одну руку; и направляла ее, куда нужно, пока я резала скальпелем кожу у него на бедре, я начертила узор у нее на спине, его кровью, при виде этой кровавой мандалы в голове у меня сразу же прояснилось, как будто в мозгах включился пылесос, который мгновенно высосал весь дурман, разум стал, словно снежное поле, не оскверненное ни единым следом, я кончила несколько раз подряд, и каждый следующий оргазм был яснее и четче предыдущего. а потом — так внезапно, нежданно — круглолицая, свежая, юная майко выходит на снежное поле, ее трепещущие алые рукава расшиты цветками вишни, сандалии надеты на босу ногу, поджатые белые пальчики у нее на ногах походят на маленькие жемчужины, ей не холодно, вовсе нет. она держит узорчатый зонтик от солнца, она подходит ко мне близко-близко, останавливается где-то в метре от меня. НЕОГЕЙША, говорит она, ТЫ СПАСЛА МЕНЯ. ТЕПЕРЬ, УМОЛЯЮ, СПАСИ ОСТАЛЬНЫХ, ее нарисованные красным губы шевелятся, как розовые лепестки на ветру.
доктор и медсестра продолжали свое показательное выступление всю ночь, или весь день, в конце концов, они дали мне препарат, чтобы снять судороги со сведенной челюсти, и я задремала, меня разбудила сестра садако: принесла мне горячего чаю и миску рисовой каши, все было очень культурно.
Глава 75
подлинность предметов искусства из коллекции ХИЁКО [которая в данное время входит в постоянную экспозицию Токийского национального музея] подтвердили специалисты по истории искусства из Художественного агентства при Императорском дворе, ЮНЕСКО, Мюнхенского института эротического искусства, фэн-клуба манга “Неогейша спасает мир” и Иокогамской женской художественной школы, все это — вещи редкие и превосходные:
пятнадцать эротических гравюр сюнга периода Эдо: пять по тематике “москитная сетка”, шесть — “дилдо”, три — так называемых “любителей кусать пальцы”, и одна, особенно редкая — “кусание пальцев с дилдо под москитной сеткой”.
две ширмы периода Монояма с изображением глициний и осенних кленов соответственно.
свиток “Сутры лотоса”, относящийся к десятому веку, предположительно принадлежавший императрице Тэйси.
первое издание фотоальбома Араки Нобуёси “Токуо Lucky Hole”, с автографом.
иллюстрированный свиток с главой “Последние церемонии” из Повести о принце Гэндзи”, периода Камакура.
вышедшие ограниченным тиражом фототипии работ “Позолоченного пиона”, известного андеграундного фотографа садо-мазо, том числе: “Мое лицо все разъебано” и “Пони в разодранном кимоно”.
десять осколков, различной формы, доисторической корейской погребальной урны из селадона, в которой предположительно принимал ванны император Ку.
бронзовая фигурка сидящего бодхисаттвы, периода Асука.
Тетради из кожи ящерицы (это ясно без слов, хотя ее все же необходимо включить в данный каталог).
Глава 76
когда она пила слишком много спиртного, ее всегда мучил страшный сушняк, она возвращалась домой — или куда-то еще, — и жадно пила воду прямо из-под крана, слизывала влагу с оконных стекол, опустошала чужие бутылки с холодным чаем.
я хорошо помню тот день, когда она подцепила этого итальянского дипломата в отделе очистительных фильтров для воды, в “tokyo hands”, златовласый ламберто из Милана, он услышал ее разговор по мобильному — она спорила с кем-то об аргентинской литературе, — из соседнего ряда и не смог воспротивиться искушению взглянуть на обладательницу такого соблазнительного голоса, так сказать, соотнести голос с телом, так и хочется написать, что при виде ХИЁКО он тихо выдохнул “madonna mia”, но это могло быть любое подходящее случаю восклицание, поскольку ламберто был убежденным космополитом, он мог бы воскликнуть “иисус милосердный” или “лисица-оборотень”, завершив разговор резким ‹военная хунта вымостила дорогу поэзии›
, ХИЁКО выдрала из уха хедсет и сосредоточилась на изучении очистительных фильтров, ламберто, чье имя почему-то напоминает мне одну видеоигру, в которую я резалась в восьмидесятых, откашлялся, прочищая горло, и обратился к ХИЁКО в манере прожженного плейбоя:
— прошу прощения, вы студентка? изучаете литературу? ‹вообще-то, нет. но они очень милые, да.›
— философию? ‹ни в коем случае›
— военную диктатуру? ‹для учителя вы слишком хороши собой.›
— я не учитель. ‹но вы же не станете отрицать, что в вас есть что-то от педагога.›
— у вас отменный словарный запас. ‹что значит слово "отменный"?›
— вы похожи на ангела, вы это знаете?
‹я даже не понимаю, в чем разница между химической и механической очисткой.›
— нет, вы все понимаете. ‹но я не знаю, что выбрать.›
— сочетание и того, и другого кажется мне наиболее удобным в использовании.
‹вы знаете выражение "удобный в использовании"?›
— несомненно, вы живете в токио? ‹да. а вы?›
— и я тоже.
‹а где именно?›
— в акасакусе.
‹такого района здесь нет есть либо акасака, либо асакуса. в каком из них?›
— ну, в каком-то из них. когда я приехал в Японию, мне предложили квартиру на выбор: либо там, либо там. я до сих пор не уверен, что именно я выбрал.
‹почти все ночи проводите в отелях-капсулах?›
— не все. а как вас зовут?
‹у вас есть какие-то предпочтения на женские имена?›
— ммм… габриэлла или раффаэлла.
‹замечательно. у вас уже есть для меня целых два прозвища.›
— а куда вы поедете с этой чистой водой? ‹в рай.›
— на бали?
‹почти угадали, на ломбок.›
— давайте я вас туда отвезу. ‹мой самолет уже завтра.›
— ой. завтра никак не получится.
‹да, у бюрократов все очень долго, тогда как насчет лав-отеля?›
— никогда раньше не был в таком отеле.
‹со мной не надо разыгрывать представление.›
— правда?
‹как вы относитесь к таким черным маскам, которые защищают глаза от света?›
— по-моему, они очень удобны в использовании. ‹вы что, недавно выучили это выражение?›
— два дня назад.
‹как я понимаю, оно вам нравится?›
— очень даже.
Ото мета-выражение.›
— мега-выражение?
‹нет, "мета", от "метаморфозы", оно самоотносимо, на самом деле, оно очень удобно в использовании.›
— а назовите еще какое-нибудь мега-выражение. ‹многосложное слово.›
— вы сразили меня наповал.
Глава 77
келли
в своей последней инкарнации я была стюардессой, начинала с коротких региональных рейсов одной крупной авиакомпании, чаще всего это были челночные рейсы бостон-вашингтон. время в пути — на полторы затяжки, все мужчины в любых вариантах — скучны, водка с тоником, газета “wall street” и арахис стали видеться мне инструментами дьявола, когда, в конечном итоге, капитан застукал меня с мужиком в сортире во время посадки (самолеты всегда сажает автопилот, если вам интересно), я думала, что теперь меня точно попрут с работы, или хотя бы временно отстранят от полетов, но ничего подобного, с капитаном мы трахнулись всего два раза, а потом — я сама толком понять не успела, как — меня повысили до международных рейсов.
