Неидеальный Джон против неидеального мира - Михаил Михайлович Сердюков
Дверь открылась. На пороге стоял Лиам. Вместо Энн на Джона свирепо смотрел высокий мужчина, очень походивший на главаря итальянской мафии.
– Молодой человек, это вы что себе такое позволяете?
Мистер Рид стоял в центре кабинета в помятой водолазке и грязных коричневых штанах. Его волосы были растрепаны, глаза потерянные.
– Вы поймали звездную болезнь, мистер Рид? Демоверсия хорошего мальчика окончена? Эстетичный образ педанта, работа в срок в прошлом? Дальше нужно ввести код активации под названием «добрый пендель»? Я не думал, что с тобой у нас будут проблемы, мистер Рид.
– Я… – заикнулся Джон.
– Ты отравился? Или температурил? Ты это хочешь сказать? Ни я, ни мистер Хилл, ни один из топ-менеджеров MetLife не намерен слушать оправданий. В нашей компании нет такого понятия, как оправдание.
– Но я…
– Мистер Рид, ты лишь небольшой шурупчик в сложном механизме, и если ты выпадаешь из этой конструкции хотя бы на один день, то выпадаешь из нее навсегда.
Джону были неприятны слова Лиама. Он так хотел проявить себя, стать основным игроком, любимчиком боссов. Парню было важно доказать им и себе, что он не пальцем сделан.
– Мистер Рид, – далеко, фоном прозвучали слова начальника, – если ты еще раз появишься на работе грязный, если ты еще раз прогуляешь хотя бы один час, то я поступлю жестче, чем Итан Лонг.
«Итан Лонг, – повторил про себя Джон. – Я не рассказывал про Итана, откуда он его знает?»
– Ты спрашиваешь себя, откуда я знаю про Итана Лонга? – Лиам улыбнулся, будто он Шерлок Холмс, разгадавший сложную загадку. – У компании MetLife длинные руки, большие уши и серьезные связи. Не шути с нами, мистер Рид. – На этих словах мистер Стюарт захлопнул дверь, оставив, как хороший парфюм после себя, шлейф неизгладимого напряжения.
Джон заметил, что каждое появление Лиама заканчивалось какими-то эмоциями, то возвышенными, то подавленными. Видно, помощник финансового директора не зря получает зарплату, раз он способен так влиять на подчиненных. Он выжал Джона, как половую тряпку, и вселил в него сильнейшее чувство вины. Мысли об Энн отодвинулись на второй план, а если точней, то к переживаниям о девушке добавились и переживания от разговора с Лиамом.
Джон не хотел, чтобы его вышвырнули с работы, да и попасть в немилость к Энн он тоже не хотел. Но он уже нахимичил. Его уже отбросило на несколько шагов назад что с репутацией на работе, что в отношениях с мисс Росс.
Вспышки паники напомнили, как в детстве он оказался в колодце. Илистый грунт, в котором мальчишка утопал, стоило пошевелиться. Твердый камень со всех сторон. И ногти, сломанные до крови ногти. Джон пытался карабкаться, цепляясь за маленькие щели. Он пытался выбраться наружу. От дикого отчаяния не ощущая боли и не замечая усталости, он хватался за каждый выступ как за последнюю возможность жить. Джон был неутомим. Только когда в темноте под собой увидел сидящий силуэт, от ужаса он сдался и упал без сил. Его накрыло водой. Густая жижа обняла уставшее и израненное тело. Но парень не торопился выныривать, боясь увидеть того, кто был с ним. Чья-то нога уперлась ему в руку, а потом и в голову. Джона охватил животный страх, и холод пробежал вдоль всего позвоночника. Он и раньше видел зловещие силуэты у себя в комнате, но рядом был Рик, и присутствие старшего брата успокаивало его, а теперь не было никого. Только он наедине с чем-то жутким…
Джон открыл глаза и вернулся в кабинет. Никого. Мистер Рид и его чувства. Сложные, запутанные чувства. Парень очень сильно захотел, чтобы рядом была Энн. Он вдруг обнаружил, что только она способна спасти его от чудовища в холодном колодце.
Джон маялся, ходя кругами по офису. Если бы на нем были Apple Watch, показатели активности побили бы дневную норму любого олимпийского чемпиона. Сердце Джона билось с частотой сердцебиения мелкого грызуна. Мистер Рид ждал Энн. Каждый миг казался бесконечностью. Парень застрял в секундах. Время растянулось, как жевательная резинка, и ничего не могло вырвать Джона из повторяющегося момента. Он хотел упасть и завыть, но каким-то чудом все еще держался на дрожащих ногах. Его руки зудели. Он то и дело доставал телефон и смотрел на время. Мистеру Риду хотелось прикончить пару минут, и он вспомнил про маму.
Он не звонил ей уже больше полугода и не помнил, что мешало ему это сделать. Может, забота о ее чувствах. Может, зацикленность на себе. Может, ревность к Рику. А может, что-то другое.
Парень был очень занят своими чувствами. Каждый день был для него таким же сложным, как для зебры в период охоты львов. Отношения с мамой ушли на второй план. Он даже перестал о ней писать в ежедневных заметках, но сегодня был особый случай. Сегодня Джон дошел до края и больше не мог терпеть. Жизнь превратилась в агонию, и последнее, что он мог сделать, – позвонить маме. Он решил прибегнуть к последнему своему пристанищу – к материнской любви. Джон набрал номер. Раздались долгие, протяжные гудки. Электронные звуки почему-то заставили нервничать. После них должен был прозвучать женский голос – возможно, самый важный голос в его жизни. Голос человека, с кем он давно не разговаривал, и того, кто был готов выслушать его, несмотря на расстояния и любые поступки. По крайней мере, так казалось.
– Джон? – оборвала тоскливые гудки миссис Рид. – Я же тебя просила никогда больше не звонить мне.
Энн остается без работы
Мисс Росс рыдала в кровати. Перед ней стояли сумки. Она не разобрала их после вчерашней попытки уйти от Майкла. Майкл ушел от нее сам. Он не выдержал. Молодой человек сперва долго успокаивал Энн, а после того, как ему все же удалось уложить ее, сам уснуть не смог. Долго ворочаясь, он выкурил целую пачку сигарет, сделав из квартиры кальянную. Когда табак закончился, он, хлопнув дверью, покинул дом.
Утром пришло СМС от мистера Стюарта: «Мисс Росс, вы уволены». Сперва она подумала, что это розыгрыш или
