Илья Соколов - Тьма, смотри на меня (сборник)
Корвус наносит на холст реальности краткий визит в столовый ресторан.
Пациент Ротпей, попавший в Больницу за необдуманность врачей (пока он здесь — пластические хирурги могут совершать любые ошибки совершенно без последствий) запугивает еду перед употреблением.
«Смотрю в свою тарелку… Это даже есть не надо. Это уже говно.»
Приготовив пищу для психов, санитары-повара грузят её падшими порциями на многоярусную стол-тележку, после чего выкатывают во двор.
Несколько аппетитных кругов вокруг Психушки строго против часовой стрелки. Настоящее пищевое ралли, к финишу которого доезжает далеко не вся еда, а шеф-повар доедает все сошедшие с дистанции котлеты.
И только потом (и только так) изысканные блюда пребывают к обеду.
Взглядом мёртвого патологоанатома Жиль оглядел столовую: Ротпей дерётся с кашей; какой-то длинноволосый мужик в плаще ударил себя ложкой в шею (вероятно пытаясь закончить жизнь таким нелепым способом); старшая девушка-медсестра, вооружённая неоновой короткой юбкой, заглядывая в глаза доктора Вуду, «строит глазки» своему отражению; Микки Хи за крайним столиком у окна проводит операцию по удалению мозга; ну а за столиком в углу отчаянная парочка занимается космически солёным сексом.
Жиль Корвус выносит в мусорный банк реальности свой краткий визит в столовый ресторан. Теперь ему нужно раньше себя попасть к доктору К.
Итак — комната, одетая в тёмное. Пряные сумерки осени липнут к тебе. Ты закрываешь бесшумную дверь, проходишь, садишься.
Сейчас ты — Жиль Корвус.
— Привет, доктор К… Поговорим о любви?
●Основной инстинкт Человечества — узнать, на кого похож Жиль Корвус○
— Любовь другого в идеале — зеркало, которое тебя любит…
● Скорей всего — похож Жиль на тебя, но лишь если твой любимый человек любит такую твою похожесть ○
— Очередная пара-Ноя. Двоичная ложь. Как если на полном серьёзе говорить со своим отражением при полной луне.
«Вы странно выглядите, доктор…» Твой голос во сне.
— Что за Ужасная Маска у Вас на лице?
— Ах, эта… — пальцы липнут к чужой коже. — По-моему, это подарок…
– Любовь ?
— Да, совсем забыл о ней…
Кривая ухмылка через маску.
— Как это всё просто… Наводишь на неё прицел лица, делаешь его «гипноз» красивым и…
Тихий шёпот тайны во тьме, что слился со словами Жиля:
— Любовь: мистический обман… Дружба: всего лишь взаимовыгода… А я — в плену людских идеалов… Идеалов своей красоты и собственного уродства… Но когда я видел тех людей на улицах городов, внутри своихчужих домов, в магазинах, кинотеатрах, где-то ещё… я не чувствовал, что они способны любить даже себя. Вот смотрю на него, на неё, на них, но не верю, будто эти отравленные друг другом люди влюблены, были или будут…
● Никто не ощущает счастья. Нет для тебя игры в любовь ○
Корвус попрощался и вышел. Он идёт (сквозь тусклый свет коридора _ по бесконечному полю чёрно-жёлтых шагов _ мимо оскаленных пастей перил _ вдаль скалистых уступов скучающих лестниц _ вдоль душных дверей, закрытых для всех и за всеми _ он идёт, идеально один _ пустой стук шагов к невидимой цели).
В его палате (пустыня многолюдней) — никого.
Цветы. Колонна. Умывальник. Перед окном серебряный поднос…
Жиль переложил подарок на стол (тринадцать чайных роз заискрились каплями слёз). Нежный аромат, мягкий ветер любви, случайно пролетавший мимо. Сладкий вкус радиоволной ниоткуда.
Жиль отмахнулся от всего. Он у окна. Перед ним осень.
Взгляд {словно в сон} на след от подноса: «Выжег фазы Луны на подоконнике…»
Синхронно с точкой в конце мысли незапертую дверь палаты остервенело начали пилить, при этом как-то очень чётко следовали своим инструкциям по эксплуатации чучела рыбы-пилы.
Жиль с интересом висельника перед расстрелом наблюдал за моно(томным) формированием идеальной окружности на теле взмокшей двери. Спустя пару секунд {как плод из утробы} на пол выпал кусок дерева, похожий на поднос. В образовавшемся круге черноты появилась улыбающаяся кошачья башка.
— Ты что-то совсем с ума сошёл, — промурчал ЧёрноЖёлтый Кот Корвусу, пробираясь через дыру.
Тот только промолчал.
— Я к тебе давно не заглядывал… Прости, друг! — Кот влез на стол и обнял банку. Цветы обрадовано зашелестели лепестками, стали благоухать ещё сильней.
— Амррр… — двухцветный гость палаты 25 блаженно закатил глаза (и брякнулся на поднос). — Хладная гладь! Приятен твой приём.
Закрыл глаза, как будто бы уснул.
Прошло назад минуты две. Корвус спросил:
— Почему часы перевернули?
— Могут в психушке часы спятить? — Кот закрытыми глазами пялился в потолок. — Скоро утро. Доживёшь до ужина?
ЧёрноЖёлтый, не размыкая век, глянул на Жиля:
— На тебе твоя маска или чья-то? И почему здесь так темно?! Ты родился до того, как умер, или после? Сколько звёзд отражается в океане? Кто разрушил пирамиды? Где находится нофелет? Почему ты такой красивый? Какова скорость беззвучия? Есть ли всё на Марсе? Будет ли Конец Тьмы? Как долго ждать Второго Пришествия? Кто пролил Косте Пепеляеву клей в портфель? Счастлив ли ты? Сколько любимых людей у тебя не будет? Кошки: кто они? На какой фильм похожа твоя любимая книга? Мы когда-нибудь перестанем играть в вопросы? Что такое Матрица?
Кот открыл глаза.
— Зачем ты здесь? — Корвус смотрел на посетителя сквозь отражение в стекле. Ему показалось, будто сама Смерть изучает его кошачьим взглядом. Уродливая маска Злого Духа на карнавале. И занавес осенней красоты.
— Ты так легко теряешь свою жизнь… — ЧёрноЖёлтый Кот перевернулся на живот, с детсадовским любопытством оглядел палату. — В твоей гробнице так чудесно… Отдашь мне вторую половину «Абсурдника»? Она кое-кому сейчас нужнее, чем тебе.
Жиль с безразличным чувством открыл топку тумбочки (совершенно забывшую о собственном существовании), пошарил-побродил внутри рукой и выудил одну из равноценных половин.
Кот бережно обнял книжку.
— Музыку сегодня слышал? — спросил он.
Корвус вспомнил про съёмки клипа в соседней палате.
— Да.
— Это тебе показалось, — Кот двинулся к двери, поднял выпиленный круг и уложил на него книгу. — Индустрия грузоперевозок прижимает к груди Вашу любовь.
— Что показалось? — переспросил Жиль.
— А что тебе показалось, мы тебе потом покажем, — ЧёрноЖёлтый мягко царапнул ручку лапой. Дверь отворилась медленным полумесяцем. Кот замер в тёмном проёме. Его смешливый взгляд перелетел с постояльца палаты 25 на текст:
«Память — изощрённая болезнь Счастья.»
Прочитав эту строчку, Кот весело улыбнулся и снова поглядел в сторону растерянного Жиля.
— Попросишь что-нибудь взамен?
Корвус неопределённо повёл головой, в которой не зажглась ни одна просьба. Кот согласно кивнул.
— Я могу дать тебе всё , но ничего больше.
Он водрузил импровизированный поднос себе на голову и вышел.
Химена уже переоделась в свою обычную одежду. Палата в подвале стала для неё привычнее места на парковке за бесплатным супом. Когда она проснулась, ей на мгновение почудилось, что время движется в обратную сторону (но мгновение это быстро прошло…)
Она решила пройтись по больнице — ей всё-таки здесь жить. Только отворила дверь, а на пороге чёрно/жёлтый Кот: не вздумай жить здесь слишком долго.
Ещё он улыбается и говорит: я тебя повсюду не искал. Ты не была нигде. Давай пройдёмся…
Химена пристально смотрит на «кусок бумажной рванины» в лапах Кота. Тот почтительно вручает ей «кусок бумажной рванины», сказав, что это вообще-то единственная половина лучшей книги во всей психушке.
— Книжка явно библиотечная, попрошу листать осторожней и гвозди уборных в неё не втыкать.
Кот приобнял Химену за колено, но идти стало неудобно — девушке пришлось отлепить от себя настырного зверька. Тот же потребовал «не лапать его такими чистыми руками».
Они, не встретив даже пауков, прошли весь коридор подвала. Кот спросил:
— Тебе ведь снятся сны?
А Химене всё время снится парень, что зовёт себя Ржавым…
От него ушла девушка — просто разлюбила. Но он почему-то считает, будто она умерла (и пытается винить себя в этом)… А ещё этот Ржавый одержим идеей о Втором Сатане, который якобы переделает мир (если вообще когда-нибудь появится)…
— Да так… снится всякая чушь, — отвечает Химена. Они выходят из подвала.
Коридор больницы полон чудес. Психи слоняются повсюду, не вдаваясь в подробности собственной болезни. Кот напевает:
— Я дерево узнаю по походке — оно носит, носит листья в галифееее…
Химена замечает, что «сахар» — единственное слово на стенах коридора, которое можно прочесть разоружённым взглядом. Мимо неё проходит бритоголовый парень, раздетый по пояс (и окрашенный в красное). Кот говорит: пойдём, поешь.
