Хантер Томпсон - Страх и ненависть в Лас-Вегасе (Новый перевод)
– А то ж, дружище, – расплылся в улыбке мужик из Джорджии.
Бармен с грустью покачал головой.
– Я так и думал. Я раньше таких разговоров в баре не слыхивал. Господи, как вы такую работу терпите?
Адвокат улыбнулся ему.
– Нам нравится. Прикольно.
Бармен отпрянул с гримасой ужаса на лице.
– А что такого? – сказал я. – Должен же кто-то этим заниматься.
Он окинул меня взглядом и отвернулся.
– Побыстрее с напитками, – сказал адвокат. – Пить охота.
Он рассмеялся, закатив глаза, когда бармен посмотрел на него.
– Только два рома, – поправил он. – Мне «кровавую Мэри».
Бармен напрягся, но наш приятель из Джорджии не заметил. Он думал о чем-то своем.
– Черт, вот мерзость, – тихо сказал он. – Ведь всё, что происходит в Калифорнии, рано или поздно докатится и до нас. Не дальше Атланты, обычно, но так было еще когда эти сукины дети были мирные. Нам нужно было только присматривать за ними. Они особо нигде не шлялись … .
Он пожал плечами.
– Но теперь-то никто не застрахован. Они могут объявиться где угодно.
– Точно, – подтвердил мой адвокат. – В Калифорнии мы это поняли. Помнишь, где появился Мэнсон, а? Прямо в Долине Смерти. У него там была целая армия извращенцев. Мы почти никого не взяли. Большая часть смылась; разбежались по дюнам, как большие ящерицы … И все до одного голые, но с оружием.
– Скоро они будут объявляться повсюду, – сказал я. – Будем надеяться, что сможем дать отпор.
Мужик из Джорджии стукнул кулаком по барной стойке.
– Но мы ведь не можем запереться у себя дома! – воскликнул он. – Мы даже не знаем, кто они! Как их узнать?
– Никак, – ответил адвокат. – Единственный способ – взять быка за рога, выйти на охоту на этих тварями!
– То есть?
– Ну ты должен понимать, – сказал адвокат. – Мы делали так раньше, и мы, черт побери, можем сделать это сейчас.
– Отрубить им головы к чертям собачьим, – сказал я. – Всем до единого. В Калифорнии мы так и работаем.
– Что?
– Ну да, – сказал адвокат. – Всё неофициально, но все важные люди с нами заодно.
– Господи! Я и не думал, что всё так плохо!
– Конспирация, – сказал я. – Наверху в зале лучше никому не рассказывать. Там журналисты.
Наш приятель согласился.
– Ясен хрен! А то начнут трещать на каждом углу.
– Доберманы не разговаривают, – сказал я.
– Что?
– Иногда проще вырвать сухожилия, – сказал мой адвокат, – Они дерутся как черти, когда пытаешься взять главного без псов.
– Боже всемогущий!
Мы оставили его у барной стойки. Он крутил лёд в бокале и не улыбался. Думал, стоит ли рассказывать жене. «Она ни за что не поймет, – бормотал он. – Сам знаешь, женщины, они такие».
Я кивнул. Адвокат уже ушел. Он пробирался через игровые автоматы к парадной двери. Я попрощался с нашим приятелем и предупредил его, чтобы молчал о том, что мы ему рассказали.
8. Прелестные булки … и наконец серьезный дрег-рейсинг на Стрип
Около полуночи моему адвокату захотелось кофе. Пока мы катались по Стрип, он регулярно поблевывал, и теперь правый бок Кита был весь в заляпан. Мы стояли на светофоре перед казино «Силвер Слиппер» рядом с большим синим «Фордом» с оклахомскими номерами … внутри две свинообразные парочки – видимо копы из перди, прикатившие на конференцию, чтобы показать своим женам Лас-Вегас. Выглядели они так, будто только что выиграли в «Дворце Цезаря» 33 доллара в блэкджэк и теперь направлялись в «Цирк-Цирк» с шиком отпраздновать свою удачу …
… но вдруг они очутились бок о бок с белым заблеванным «Кадиллаком», откуда на них орал огромный самоанец в желтой майке-сетке:
– Эй вы там! Героину купить не желаете?
Ответа не последовало. Будто не заметили. Их наверняка предупреждали о таких случаях: просто не обращайте внимания …
– Эй, бледнолицые! – кричал адвокат. – Я не шучу. Хочу продать вам охуенно чистого герыча!
Он торчал из машины вплотную к ним. Но они по-прежнему не реагировали. Я метнул взгляд в их сторону и увидел четыре провинциальных лица, застывшие от шока и смотрящие прямо перед собой.
Мы стояли в среднем ряду. Поворачивать налево запрещено. Когда загорится зеленый, придется ехать прямо и уходить на следующем повороте. Я ждал, нетерпеливо постукивая ногой по педали газа …
Адвокат терял самообладание: «Дешевый героин! Настоящий! Не подсядете! Черт подери, я знаю, что говорю!» Он стукнул кулаком им по дверце, чтобы привлечь их внимание … но они с нами связываться не хотели.
– Эй, вы чо, никогда с ветераном не разговаривали? Я только что вернулся из Вьетнама. Это герыч, слышь! Чистый герыч!
Вдруг загорелся зеленый, и «Форд» ракетой сорвался с места. Я нажал на газ и проехал вровень с ними около двухсот метров, наблюдая в зеркало за адвокатом, вопившим: «Огонь! Блядь! Герыч! Кровь! Героин! Изнасилование! Дешево! Коммунисты! Хуярьте прямо в глазные яблоки!»
Мы мчались к «Цирку-Цирку», а оклахомская машина стала поворачивать налево, пытаясь втиснуться в левый ряд. Я пошел на обгон и на миг мы оказались крылом к крылу. Он боялся врезаться в меня; в его глазах был ужас …
Мужик на заднем сиденье не выдержал … он перегнулся через жену и злобно захрипел: «Мрази поганые! Остановитесь, я вас убью! Твари! Мрази!» От ярости он обезумел; казалось, он был готов прыгнуть из окна в нашу машину. К счастью, «Форд» был двухдверный. Ему было не выбраться.
Мы подъехали к следующему светофору, а «Форд» все пытался свернуть влево. Мы оба мчались на полной скорости. Я обернулся и увидел, что все остальные машины остались далеко позади; справа было свободно. Я затормозил, адвоката швырнуло на приборную панель, и, только «Форд» вышел вперед, я подрезал его сзади и рванул в переулок. Резкий поворот вправо через три полосы. Однако трюк удался. «Форд» застрял на перекрестке посреди резкого поворота влево. Если повезет, его арестуют за неосторожную езду.
Мы не спеша крутились с выключенными фарами по запутанным пыльным переулкам за «Дезерт Инном», адвокат хохотал.
– Боже, как эта оклахомщина возбудилась. Тот тип сзади укусить меня хотел! У него аж пена изо рта шла! – он с важным видом кивнул. – Надо было окатить его перцем …псих отмороженный … ничего не соображает … от них чего угодно можно ожидать.
Я резко свернул в переулок, который, как мне показалось, вел наружу из этого лабиринта, но тачка вместо того, чтобы пойти юзом, чуть не перевернулась.
– Блядь! – закричал адвокат. – Включи свет нахуй!
Он вцепился в ветровое стекло … и вдруг, наклонившись в сторону, совершил очередной Большой Проблев.
Я отказывался снизить скорость, не удостоверившись, что нас никто не преследует – особенно тот оклахомский форд: его пассажиры определенно опасны, по крайне мере, пока не успокоятся. Сообщат ли они об этой жуткой стычке в полицию? Наверно нет. Всё произошло слишком быстро, без свидетелей, вряд ли кто им поверит. Чтобы два героиновых барыги разъезжали на белом «Кадиллаке» туда-сюда по главной улице и домогались до незнакомцев на светофорах – это заведомый бред. Даже Сонни Листон себе такого не позволял.
Мы еще раз свернули и снова чуть не перевернулись. «Куп де Виль» – не та машина, чтобы на большой скорости поворачивать на узких улочках. Слишком инертное управление. В отличие от «Красной акулы», которая отлично реагировала в ситуациях, требовавших резкого заноса на обе оси. А Кит в критический момент вместо того, чтобы скользить, имел привычку встревать, что вызывало неприятное ощущение «всё, докатались».
Сначала я подумал, что спустили покрышки, и отвез его на заправку «Тексако» возле «Фламинго», где шины накачали до 350 килопаскалей; механика встревожился, но я объяснил ему, что шины – «экспериментальные».
Но от 350 килопаскалей в каждой шине поворачивать легче не стало, поэтому через несколько часов я вернулся и сказал, что хочу попробовать накачать до 500. Он нервно покачал головой. «Я не буду, – сказал он и протянул мне насос. – Вот. Ваши шины, вы и накачивайте».
– А что такое? – спросил я. – Думаете, не выдержат?
Он кивнул и отошел, когда я взялся за левую переднюю.
– Конечно нет, – сказал он. – Надо 190 спереди и 220 сзади. 350 – уже опасно, но 500 – это бред. Они взорвутся!
Я покачал головой и продолжил накачивать.
– Я же говорил. Это шины, специально изготовленные в лабораториях Сандоз. Их можно накачать до семисот.
– О господи! – застонал он, – только не здесь.
– И не сегодня, – ответил я. – Хочу посмотреть, как машина будет брать повороты с пятьюстами.
Он усмехнулся.
– До поворота вы даже не доедете.
– Посмотрим, – сказал я и перешел с насосом к заднему колесу. По правде говоря, я побаивался. Передние колеса были твердые как барабаны ; когда я постукивал по ним поршнем они издавали деревянный звук. И хрен с ними, подумал я. Взорвутся – что с того? Нечасто выпадает шанс провести радикальные эксперименты на девственном «Кадиллаке» с новехонькими шинами по 80 баксов. Вдруг он станет поворачивать как «Лотус Элан»? А если нет, просто позвоню в агентство и закажу другую машину … может даже пригрожу им иском, потому что у меня взорвались все четыре шины в плотном автомобильном потоке. Потребую тогда «Эльдорадо» с шинами «Мишлен». Всё по кредитке, пусть платит клуб «Сент-Луис Браунс».
