Максим Жуков - П-М-К

* * *

На улице алкаш одет не по погоде.Уже к семи часам становится темно.Сказать ли о себе? Сказать ли о народе?Не все ли нам равно.

В наручниках тоски, в машине милицейской,Непойманный-не вор закурит натощак.Спаситель говорил… и выговор еврейскийКартавое руно над ранами вращал.

И все-таки шкала задуманного кода,Как некий люминал, растаяла в крови.Я позабыл теперь названье эпизода,Где некогда сыграл подобие любви.

Давно плюет в стакан другое поколенье,Которое поймут, дай бог, через века,Да будет славно дум высокое стремленье!И рифмы к ЖКХ.

И, выставлен на стрем в осеннем камуфляже,На улице дрожит незавершенный стих.Что мне твои шаги и топот третьей стражи,Когда мой третий рим до первой стражи стих.

Сонет с отточием

Живя на первом этаже,Вот-вот опустишься в подвалы:Ведь на сортирах есть уже«М/Ж» — мои инициалы.

В глазах чернильная мазня —Вином забрызганные строчки.Пришла весна, и у меня,Как на ветвях, набухли почки.

… … … … … … …

Я это все пишу тебеПод утро, медленно трезвея.Пигмалион и Галатея —

Мы не подходим по резьбе.И в Ж отосланный тебе я,Как М, ответствую на Б.

* * *

Сандуны,Где над стойкой зависГомосексуалист.

Нет вины, что раздет,Нет вины, что забыт.Неустойчивый свет,Незатейливый быт.

Нет луныв запотевшем окне.Ни в уме, ни во сне,Ни в чужой простынеНе дойти до стены,Что напротив тебя,И шаги неверны,И уходишь в себя.

По уму —Мы с тобою, дружок,НикомуНе нужны,Так клади пирожокНа свои же штаны.Да простят нам должокВсе, кому мы должны.

В переулке снежок.Разливая портвейн,Не найти нам, дружок,Злополучный бассейнИ парилку, где срамМожно спрятать в тени…Все. Пока. По домам.Деньги будут — звони.

Про пору

Как не люблю твою пору —Пора не та и все не в пору,И день и ночь не ко двору,Да и дела мои не в гору.

Мент, покидающий контору,Глядит на пеструю игруОбъяв, прилепленных к заборуЕго конторы, на ветру.

Призвав, как Герцен к топору,Пожару, голоду и мору,Воздал отечеству позоруТелеведущий поутру.

И я, прибегнувший к перу,Скуривший пачку «Беломору»,Для рифмы пролиставший Тору,Как Моисейнароду — вру.

Романс прошлого века

Прости… Опять воспоминанье.Твой потолок, как паланкин,Плывет туда, где, снова стань яСобой, — я стал бы не таким.

Вновь оснеженные колонны,Елагин мост, — но нет меня,И покрывает простыняТебя, как голову Горгоны.

Холодный ветер от лагуны,И на прощание — в конце —Морщин серебряные струныНа запрокинутом лице.

Такая бедность не порок,И в том тебе моя порука:Скрещенья рук, скрещенья ног,Как воровство строки и звука.

…В лучах рассыпавшихся призмВек завершается капризно…Прости мне мой постмодернизм,Как разновидность… реализма.

Почти центон

Я не ломаю стену лбом,Люблю грозу в начале мая,Когда она из-за сарая,Как бы резвяся и играя…А после в небе голубом.

Читаю Дарвина с трудомИ, опуская долу взоры,Веду разумны разговоры,Навстречу северной АврорыНикем пока что не ведом.

И ничего, что без душиСмотрю на то, гляжу на это.Моя жена — жена поэта?Вопрос не требует ответа.В своем альбоме запиши,

Что размышленье — скуки семя,Всему свое приходит время,Пришла война — так ногу в стремя,А не пришла — так не спеши.

Немного красного вина,Немного солнечного мая,Люблю грозу, не понимая,В чем заключается она.

Давай пороемся в былом:Там улыбаются мещанки,Там не хватает на полбанки,И всё не так, и все не то.

Там дамы, посланные на,К себе не чувствуют участья,Там на обломках самовластьяНе те, что надо, имена.

Но, как предмет сечет предмет,Там все великое — велико.Ночь. Улица. Фонарь. Калитка.И в небе ультрафиолет.

Там, с похмела себя не чуя,На дровнях обновляют путь,И если бьют кого-нибудь,То как крестьянин, торжествуя.

Там солнце светит под угломС утра и к вечеру, и я тамРассвет не сравнивал с закатомИ что-то, видно, пропустил.

* * *

В России всегда можно было

стрельнуть сигарету

Качаясь, как чаша в руках у жены, что сидела на звере багряном,Ты выйдешь впотьмах на родную Миклухо-Маклая,Где снег, оседая с балконов в кружении странном,Опустится наземь, библейскую ночь освещая(зачеркнуто)освящая.

О звере багряном пошла было речь, но твой мозг перетянут капрономМосковского с понтом житья и докуки житейской.И тронулось все, и пошло, вкривь и вкось, Вавилоном,В котором живем под опекой твоей милицейской.

Выходит, все так и выходит, как вышло. Не надоМеняться в лице, призывая виновных к ответу.Для тех, кто приехал с «фирмы», есть пока что отрада —Стрельнуть на вокзале у заспанных шлюх сигарету.

Когда ты считаешь баранов, к которым недавно вернулся,Как тот Полифем за Улиссом в родную пещеру,То движется счет на паденье валютного курса,На коем теперь не построишь лихую карьеру.

Но все же духовный полет — буду бля! — независимОт цен на себя, когда срезана в штопоре лопасть,Когда, не стремясь к супергипотетическим высям,На свет — не без мук — появляется маленький опус.

ЖД

(цикл стихотворений)

На железной дороге

Чужую веру проповедую: у трех вокзалов на ветруСтою со шлюхами беседую, за жизнь гнилые терки тру.Повсюду слякоть безнадёжная, в лучах заката витражи;Тоска железная, дорожная; менты, носильщики, бомжи.

И воробьи вокзальной мафией, с отвагой праведной в грудиЛарьки штурмуют с порнографией, на VHS и DVD.Негоциант в кафе с бандосами лэптоп засовывает в кейс;Не подходите к ним с вопросами — поберегите честь и фэйс.

И нагадав судьбу чудесную, попав и в тему и в струю,Цыганка крутится одесную. — Спляши, цыганка, жизнь мою!И долго длится пляс пугающий на фоне меркнущих небес;Три ярких глаза набегающих, платформа длинная, навес…

Где проводниц духи игривые заволокли туманом зал,Таджики, люди молчаливые, метут вокзальный Тадж-Махал;Им по ночам не снятся гурии, как мне сказал один «хайям»:— Пошли вы на хер все, в натуре, и — пошел бы на хер я бы сам.

Над Ленинградским туча движется и над Казанским в разнобойПо облакам на небе пишется моя история с тобой;Она такая затрапезная, хотя сияет с высоты;Тоска дорожная, железная; бомжи, носильщики, менты.

Незнакомка

Выплюнь окурок в сугроб,оглянись и увидишь ты —Вот она, воооот!За спиной у нее сутенер.

Вольные мысли