Завышенные ожидания - Андрей Валерьевич Ганеша
Несмотря на должность своего отца, Максим не был каким-то конформистом. Он был этаким антигероем нашего времени, высмеивая всякую показную активность, ложный патриотизм. Для Максима всегда важнее его мысли, чем мнение о нем толпы. В советское время каждый должен был становиться комсомольцем, а Максим не хотел, как все, и даже мои мысли о вступлении в комсомол он высмеял. В итоге мы так с ним единственные и окончили школу не комсомольцами.
Советское общество достигло справедливости, но счастья людям это все равно не принесло. Максим имел, в отличие от многих наших одноклассников, большой импортный музыкальный центр «Sharp», большое количество импортных аудиокассет, эротические игральные карты, будоражащие юношескую фантазию, немного импортной одежды. Пожалуй, это все, что выделяло его в материальном плане из наших сверстников.
Тянулись наши с Максимом школьные годы, в поездках по магазинам грампластинок и студиям звукозаписи. Страна же медленно погружалась в хаос. В конце концов это коснулось даже состоятельного Максима. Отовсюду пропали импортные аудиокассеты, и Максим был вынужден себе купить магнитофон для бабин. Вместо прогресса начинался регресс. Верхушка КГБ СССР создавала по стране искусственный дефицит. Позднее, когда Максим в 90-е годы занимался железнодорожными перевозками, он говорил, что многие станции вплоть до 97–98 гг. были заставлены железнодорожными составами с различными товарами народного потребления и всяческими консервами. Там же находились и вагоны с импортными аудиокассетами.
В конце 80-х Максим увлекся идеями русского консерватизма, пропагандируемыми журналом «Наш современник». Этими же идеями вместе с Максимом проникся и я. Таким образом, когда все вокруг вдруг стали противниками советского строя и государства, мы с Максимом оказались в идеологическом меньшинстве, которое желало, чтобы СССР сохранился.
Когда мы окончили школу, то с первой попытки в институт нам с Максимом поступить не удалось. Нужно сказать, что нам и так повезло, так 1989 год стал первым годом в СССР, когда в институт могли поступать люди, не принадлежащие комсомолу, к которым и относились мы с Максимом. Если я после первого провала делал попытки поступления вновь, то Максим, расстроившись тем, что ему не удалось поступить в модный тогда Историко-архивный институт, навсегда отказался от идеи получения высшего образования.
Вначале Максим еще думал, что будет поступать на следующий год, и поэтому даже пытался устроиться работать в какой-нибудь из московских архивов, но у него ничего не вышло. На беду Макса, его отец был честным, идейным коммунистом и не захотел использовать свое служебное положение, чтобы помочь Максу с поступлением в институт или хотя бы с местом работы по историческому профилю.
Максим самостоятельно устроился в контору, которая занималась оформлением заявок от изобретателей, где познакомился с двумя нашими ровесницами Танечкой и Наташей, как и мы, они только что окончили школу. Наташа имела некие виды на Максима, но сказала, что секс между ними возможен только после свадьбы. Поэтому первый в жизни Максима секс случился во время одного из перекуров с Танечкой. Конечно же, это — волшебное чувство первого секса, и даже отсутствие презерватива молодого Максима не смутило. Наташа сразу почувствовала неладное, и этот удар со стороны подруги она простить не могла.
Пришло время для Максима идти в армию страны, которой уже фактически не было, да и не был приспособлен Максим общаться со всеми подряд. Максим решил откосить, так как сильных проблем со здоровьем у него не было, то выбор пал на психиатрию. Прочитав несколько книжек по психиатрии, он сказал ключевые слова врачу в военкомате, после которых врач отправил его на обследование в психиатрическую лечебницу. Больница находилась на улице Потешной, что сразу указывало на тот факт, что больница находилась на своем месте.
Новыми друзьями Максима по палате в психиатрической больнице оказались весьма колоритные личности. Среди них были Леха — человек, опасавшийся, что если он перестанет есть антидепрессанты, то он кого-то убьет, какой-то сценарист мультфильмов, человек, представляющий себя телефоном, симулянт грузин, ждавший в больнице теплых дней, ну и Ваня-Валя, готовившийся в больнице превратиться из парня в девушку и, несмотря на свои густые усы, переписывающийся с какими-то морячками.
Со стороны может показаться, что пожить недельку с такими личностями весьма интересное, забавное приключение, к тому же некоторые из принимаемых таблеток вызывали у пациентов больницы приятные и очень яркие сны. Но на самом деле строгий распорядок больницы, постоянное наблюдение санитаров делали пребывание в больнице тяжелым испытанием, которое Максим с достоинством перенес. Подружившись практически со всеми обитателями своей палаты, он свыкся с мыслью о том, что какое-то время придется немного пострадать. К тому же «психи» оказались умными, начитанными людьми, боюсь, в армии таких встретить Максиму бы не удалось.
После психиатрической больницы Макс решил, что ему осточертела его скучная работа по оформлению заявок изобретателей, и, уволившись, он пошел работать на почту, обычным почтальоном. В то время народ выписывал массу газет и журналов, это еще была эпоха до интернета, и люди узнавали информацию из газет и журналов, книг. Поэтому с раннего утра с тяжелеными сумками Максим бегал по району, разнося газеты и журналы.
В молодости всегда что-то происходит. Поэтому вопрос, что Макс делает здесь, на почте, собирается ли он всю свою жизнь провести здесь и тому подобная чепуха не стоит перед Максом болезненно. Несмотря на то, что его отец уже уволился из разведки и достаток в семье упал, Максим спокойно относится к своему положению. В принципе, достаток упал у 90 % людей, но с другой стороны, также появились богатые и даже очень богатые люди.
Итак, Максим спокойно разносит почту, затем проводит некоторое время в болтовне с бабами на почте или игрой в шахматы со своим коллегой Вовкой. Иногда к ним забегаю я, чтобы разделаться с азартным игроком Вовкой. Я — КМС по шахматам, и у Вовки нет никаких шансов против меня, но раз за разом он упорно пробует вновь.
Иногда на почте происходят пьянки, и почтальоны дискутируют о политике, проклинают ненавистных коммунистов. Несмотря на то, что почтальоны, как и большинство населения, оказались нищими после крушения советской системы, Макс единственный на своей почте, кто недоволен происходящими в стране изменениями. Макс рассказывал, что, накушавшись вдоволь водки, почтовские бабы начинают изнемогать от нехватки секса. И как-то раз Максим застукал свою коллегу Марину после пьянки вожделенно сосущей хуй разнорабочему Диме. На лице Димы была блаженная улыбка, и он с наслаждением выстрелил в рот Марины.
Иногда Максим ездил на подработки в театр Советской
