Джанни Родари - Джип в телевизоре(пер Вершинин)
Адвокат Проспери терпеливо выслушал рассказ соседа, а затем пожелал лично взглянуть на беднягу Джипа. Наконец адвокат объявил, что охотно поможет соседу, но только после тележурнала.
— Знаете, кроме тележурнала, меня ни одна передача не интересует.
Увы, после тележурнала двое сыновей и дочка адвоката Проспери закричали в три голоса, что хотят смотреть «Весёлую карусель». И сколько их ни уговаривали, они так и не отдали телевизор.
Пришлось Джипу перетерпеть и «Веселую карусель». Только он успел спрятаться от зубной пасты, летевшей во все стороны из огромного тюбика, как его обдало с ног до головы мыльной пеной. Да ещё, ко всем бедам, в нос и в рот ему набилась манная каша фирмы «От манной каши — все силы наши». А Джип манную кашу терпеть не мог. И пока он чихал и кашлял, под отчаянные вопли тётушки Эммы и ехидный смех Флипа, новейшая шариковая ручка подрисовала ему пышные усы. Но вот Джипу чуть было не улыбнулось счастье. Фирма «Ешь сыр до мелких дыр» показала головку настоящего швейцарского сыра. Однако едва Джип до нее дотронулся, она исчезла, а в руках у него оказался рыбный сачок. «Самое время рыбу ловить», — с печалью подумал Джип.
Всё же после «Весёлой карусели» адвокат Проспери сумел отнять у своих непослушных детей телевизор и понёс его к соседу. По дороге он раз десять повторил:
— Сейчас по интервидению будут передавать бокс. А кроме бокса, меня ни одна передача не интересует. Но я человек слова.
Наконец телевизор адвоката был аккуратно поставлен напротив телевизора хозяев. Тётушка Эмма разложила на полу все подушки и одеяла, чтобы Джип при падении отделался лишь лёгкими ушибами.
— А теперь внимание, — сказал Бинда-старший. — Когда я подам команду, вы потушите оба телевизора. Только в одну и ту же секунду. А ты, Джип, смотри, не отрывая глаз, в телевизор синьора адвоката.
Джип послушно исполнил приказание. И сразу же ощутил, что у него зачесались обе ноги. И вот уже он задвигался… Ещё мгновение — и он пулей вылетел из телевизора. Увы, поражённый столь необычным зрелищем, бухгалтер Бинда позабыл дать команду. Джип рухнул в телевизор адвоката Проспери и… исчез.
— Джип, где ты? Отзовись! Ты слышишь нас, Джип?
— На экранах обоих телевизоров итальянский и английский боксёры щедро награждали друг друга сильнейшими ударами. А Джип? Джип словно в воду канул.
— Скорее переключите телевизоры на вторую программу! Но по второй программе показывали балет.
— Что же теперь делать?
В этот момент раздался звонок. В дверях стоял механик и улыбался во весь рот.
— Вы меня вызывали? Телевизор не работает? Ну-ка поглядим,… Оба испортились?
Механики, вы это и сами, наверно, знаете, всегда немного запаздывают.
ЛЮДОЕД ОБЪЯВИЛСЯ
Шведский профессор Эрикссон, главный врач больницы города Стокгольма, осматривал больного — лесоторговца по имени Классон. Профессор подозревал у Классона язву желудка. А чтобы проверить, так ли это, профессор решил ввести больному через рот тонкую трубочку с телекамерой на конце. Телекамера была крохотной, величиной с булавку. Но профессор Эрикссон глядел на экран телевизора и видел всё, что делается у больного в желудке.
— Готово? — спросил профессор у своего помощника и у двух медицинских сестёр.
Все трое дружно ответили по-шведски: «Да». Лесоторговец Классон тоже сказал «да», хотя у него никто ничего не спрашивал.
— Ну-с, приступим, — сказал профессор.
Он осторожно ввёл больному тонкую трубочку, нажал кнопку и еле удержался, чтобы не чихнуть. А при обследовании больного чихать строго-настрого запрещено. И вот на экране телевизора возник изрядно увеличенный желудок лесоторговца Классона.
— Ой! — воскликнули по-шведски обе медицинские сестры.
Но и вы, ребята, легко поняли бы их. Ведь «ой» почти на всех языках мира звучит одинаково.
— Ой! — воскликнул в испуге и больной.
— Вы, господин Классон, не беспокойтесь, всё будет в порядке. Думайте лучше о приятных вещах — о летнем отдыхе на берегу тёплого южного моря, о вашем любимом пироге. А о налогах пока не думайте, иначе у вас испортится настроение. Исследование вашего желудка продлится не больше десяти минут… Эрна, прибавьте напряжение, а то в желудке моего уважаемого пациента освещение явно недостаточное. Вот так, отлично. Что же мы видим?
Восемь глаз одновременно захлопали ресницами.
— О господи! — воскликнул помощник профессора. Обе медицинские сестры дружно вскрикнули.
— Вы людоед! — рявкнул профессор.
В животе лесоторговца Классона сидел Джип и от нечего делать ковырял в носу.
— Господин Классон, вы утаили от меня истинные причины вашей болезни. Но вам не удалось скрыть следы преступления. Стыдитесь! Вы не больной, а людоед.
Лесоторговец Классон, разумеется, крайне удивился. Ведь он-то лежал на операционном столе и ничего не видел.
— Людоедство в двадцатом веке! И где? В самом центре Европы!
— Профессор, — робко пролепетала одна из медицинских сестёр, — ребёнок подает нам знаки. Возможно, он ещё жив…
— Бедняжка, он даже без ботинок… — прошептала вторая медицинская сестра.
— И ботинки съели?! Как это вы ему носки оставили! — воскликнул помощник профессора, окинув растерявшегося больного суровым взглядом.
— Тише, — сказал профессор и оглядел Джипа с головы до… носок. — Как ты себя чувствуешь, мальчик? — спросил он.
— Куик прик куак марамак, — ответил Джип.
— Странный, однако, язык! — удивился профессор Эрикссон, На самом-то деле Джип ответил профессору по-итальянски: «Я ничего не понял». Но профессор Эрикссон не знал по-итальянски ни одного слова. Ну, а Джип не знал шведского, и для него вопрос профессора тоже звучал очень странно. Вот так: куик прик куак марамак. «На каком это он языке говорит?»- подумал Джип.
К счастью, одна из медицинских сестёр летом отдыхала на Капри и выучилась там итальянскому.
— Как ты себя чувствуешь? — повторил свой вопрос профессор. Медицинская сестра перевела.
— Спасибо, хорошо, — ответил Джип.
— Он причинил тебе боль, малыш?
— Кто?
— Как — кто? Классон, чёрт возьми!
— Я такого не знаю,
— Что же ты тогда делаешь в его животе? В твои годы я не лазил по чужим желудкам. Тем более иностранцев.
— Клянусь вам, господин профессор, я не виноват.
— Ты не виноват, Классон не виноват, все не виноваты. Кто же виноват? А? Король Швеции? Конная стража?
— Понимаете, я…
— Хватит. Сиди тихо и не шевелись. А мы подумаем, как тебе помочь.
Профессор, что-то сердито бормоча себе под нос, вытащил телеиглу из живота лесоторговца Классона. Больному сразу стало легче.
— Профессор, моё положение очень серьёзно? — робко спросил он.
— Весьма серьёзно.
— Значит, мне придётся сегодня же лечь в больницу.
— Скорее всего, вас, уважаемый, посадят в тюрьму. Съели восьмилетнего мальчика вместе с ботинками, а потом спокойно пришли ко мне на приём. Нет, даром вам это не пройдёт.
— Простите, какого мальчика?
— Вот этого, — сурово сказал профессор и ткнул пациента пальцем в грудь.
— Я здесь! — крикнул Джип. — Весь день тут торчу!
Профессор, ассистент профессора, обе медицинские сестры и лесоторговец Классон повернулись к телевизору и увидели на экране Джипа. Он отчаянно размахивал руками и от бессильной ярости пританцовывал на месте.
— Следовательно, в животе господина Классона был не ты, — глубокомысленно заключил профессор Эрикссон. — Значит, ты обычная помеха?
— Я не помеха, а Джампьеро Бинда. Я живу в Милане и нечаянно упал в свой телевизор.
— Это мой телевизор! — завопил профессор Эрикссон. — И тут не Милан, а Стокгольм. Ты не имеешь никакого права мешать моим опытам. Это преступление, вернее, покушение на…
Вероятно, на голову Джипа обрушились бы и ещё более страшные обвинения, но в этот миг выключили ток и экран погас. Когда снова зажёгся свет, экран был чистым и белым, как заснеженное поле. А Джип исчез, растворился, и от него ни пятнышка, ни даже полоски не осталось.
Лесоторговец Классон так и не понял, с чего вдруг профессор обозвал его людоедом. Сам же профессор до того разозлился, что забыл взять у больного деньги за исследование. Такое за долгие годы случилось с ним впервые.
ОХОТА ЗА ВОРОМ
В подвале старинного немецкого замка, на берегу Рейна, два весьма почтенных господина играли в шахматы. Время от времени они поглядывали на экран телевизора, где подрагивало изображение вешалки.
Но с каких это пор в перерывах между передачами стали показывать вешалку?
Здесь необходимо кое-что объяснить.
1. Двое уважаемых господ не кто иные, как профессор Сильвиус Леопольд Линкен — директор библиотеки города Бармштадт, и Вильгельм Фредерик Рехтен — старший инспектор полиции. Оба эти господина очень не любят скверное пиво. Но ещё меньше они любят смотреть телевизор.
