Дэвид Мэдсен - Шкатулка сновидений
— Мне восемьдесят четыре года, — ответил он. — И как вы считаете, возможно ли, даже если бы у меня было такое намерение — а его у меня, несомненно, нет — чтобы мне удалось с целью сексуальных домогательств напасть на человека, который столь молод, что годится мне во внуки?
Я, точно рыба, открыл и закрыл рот. Я не мог ясно мыслить. Я запутался. Конечно же, я сразу понял, что старый джентльмен, безусловно, говорит правду, но ведь кто-то — пропади все пропадом! — напал на меня, и в этом я не сомневался. А в вагоне-ресторане нас было только двое. И кто ещё это мог быть? С другой стороны, мой противник казался молодым, сильным и мускулистым, а сидящий напротив древний джентльмен сморщился и усох.
— Быть может, это кондуктор? — спросил я, понимая, что говорю глупость, но ничего лучше мне в голову не пришло.
— Я бы, несомненно, видел нападение, о котором вы говорите. Вас содомировали?
— Что?
— Произошло ли полное анальное проникновение — или имели место лишь фроттаж и легкая обоюдная мастурбация? Имела ли место эякуляция?
Меня удивила медицинская откровенность его вопросов, и джентльмен это почувствовал.
— Уверяю вас, в этом не было ничего обоюдного!
— Пожалуйста, не волнуйтесь, мой юный друг. Я имею полное право спрашивать. Я психиатр. Позвольте представиться: доктор Зигмунд Фрейд из Вены.
Я с трудом подавил смешок.
— Не хочется показаться грубым, — сказал я, — но это же просто нелепо! Зигмунд Фрейд благополучно скончался много лет назад!
Доктор Фрейд — кем бы он ни был — раздосадовано цокнул языком и поскреб свою белую бороду.
— Я не тот Зигмунд Фрейд, — ответил он. — Хочу быть с вами искренним, у меня больное сердце, и я устал объяснять бесчисленному множеству индивидуумов, которые, по-видимому, не могут даже предположить такой возможности — а на самом деле, учитывая огромное население, что жило и живет на этой ничтожной планете, это неоспоримый факт — существования двух людей с одинаковыми именами.
— Прошу прощения, — пробормотал я. — Я не хотел вас обидеть. Пожалуйста, вспомните, что я только что стал жертвой жестокого и неспровоцированного сексуального нападения. Я до сих пор не пришел в себя и не вполне ясно соображаю. И, отвечая на ваш вопрос: нет, анального проникновения не было.
— А что же тогда?
— Ну — вы, конечно, понимаете, что мне неловко вспоминать об этом — он запрыгнул на меня, страстно целовал и пытался пощупать там.
— Где?
— Там, где ему делать нечего.
— Но никакой содомии? — в голосе доктора Фрейда мне послышалось легкое сожаление.
— То, что произошло, было довольно скверно!
— Да, если только все это действительно случилось.
— Естественно, случилось, я-то знаю! В любом случае, вы бы ничего не увидели в такой темноте!
— Какой темноте?
— Какой темноте? — вскричал я. — В той самой, в которую мы погрузились, когда неожиданно погас свет! Когда поезд остановился…
— Молодой человек, уверяю вас, что свет не выключался, даже на секунду! И поезд не только не останавливался, но и не замедлял ход с тех пор, как мы покинули В…
— Этого не может быть! Это чушь!
— Вы обвиняете меня, психиатра, в том, что я говорю полную чушь? — морщинистое лицо доктора Фрейда даже покраснело от ярости.
— Нет-нет, не совсем, я имел в виду… Но говорю же вам, свет выключался!
— А я говорю вам, что нет.
— Что же, в таком случае, со мной происходит? Я схожу с ума?
— Не правда ли, вам повезло, что напротив вас сидит человек, чья профессия, по странному стечению обстоятельств, позволит ему вполне квалифицированно ответить именно на этот вопрос? Только представьте себе! Я мог бы оказаться мясником или переплетчиком. И что бы вы тогда делали?
— Почти такое же странное стечение обстоятельств, — заметил я, — как два человека, и оба — психиатры, оба носят имя Зигмунд Фрейд. К слову, вы случайно никогда не работали секретарем Учителя дзен Хуи По?
— Удивительно, что вы спросили об этом! — ответил доктор Фрейд.
— Хотите мне сказать, что вы действительно были секретарем Хуи По?
— Отнюдь нет. Хочу сказать, что вы упомянули единственный в целом мире предмет, — я имею в виду дзен-буддизм, — который меня совершенно не интересует. Даже моему бедному другу, доктору Т. Д. Судзуки, не удалось склонить меня к познанию этой существенной доктрины. Тем не менее, нам нередко доводилось встречаться за чашкой чая.
— Действительно странно, — заметил я, — но ни на йоту не приближает меня к установлению личности моего насильника.
— Вашего сексуального насильника, — поправил доктор Фрейд. — Не забудьте об этом!
— А это важно?
— Секс всегда важен, мой дорогой юный друг. Особенно в том случае, если, как я могу предположить, он имеет место в контексте сновидения.
— Сновидения? Вы думаете, это был всего лишь сон?
— Что касается снов, о них никогда нельзя говорить «всего лишь», — ответил доктор Фрейд, и в его ворчливом старческом голосе зазвучали строгие нотки. — Совсем наоборот, поверьте мне. И — да, именно так я и думаю.
Я откинулся на спинку сиденья, оттолкнул в сторону тарелку с filet de boeuf roti Villette и медленно, тихо присвистнул. Потом произнес:
— Значит, сон, да? Что ж, это многое объясняет. И если это действительно был сон, то я не схожу с ума, не так ли?
— Боюсь, что с точки зрения психиатрии не могу назвать это заключение ни верным, ни даже просто логичным. Но не тревожьтесь. Давайте сосредоточимся на предположении, что вам приснилось, что поезд останавливается, огни гаснут и кто-то подвергает вас волнующей попытке сексуального изнасилования.
— Я не говорил, что это было волнующе!
— На уровне подсознания вы, безусловно, так считаете, иначе вам бы не приснился такой сон. Действительно, ваше сознание отвергает такую идею. Попробуем распутать хитросплетения образности вашего сна. У нас еще есть время до прибытия в Н…
— Н…? Значит, поезд направляется туда?
— Неужели? Нет! Просто я там схожу. Но нам еще предстоит долгий путь.
— А куда же идет этот поезд?
— Представьте себе, я не имею не малейшего понятия! А вы тоже едете в Н…?
Глубоко вздохнув, я прошептал:
— Это тоже часть моего сна. Я не мог вспомнить свой пункт назначения!
— Но раз вы не помните — значит, вы все еще спите! Несомненно, если бы вы проснулись, то знали бы, куда направляетесь!
— Хотите сказать, — закричал я, — вы тоже часть моего сна? И мне снится весь этот разговор?
В глазах доктора Фрейда мелькнул испуг.
— Искренне надеюсь, что нет, — поспешно ответил он. — В противном случае, это влекло бы за собой неприятные для меня последствия.
— Да уж! Это означало бы, что в действительности вас не существует!
— Тем не менее, я ощущаю себя вполне реальным. У меня есть дом, семья, профессия, в которой я, смею предположить, достиг определенных успехов. Как же я могу не существовать?
— Вы существуете ровно столько времени, сколько длится мой сон, — произнес я, чувствуя себя важной персоной. — А я хочу проснуться. Да, думаю, я скоро проснусь.
Доктор Фрейд внезапно вскрикнул:
— Нет, нет! Я прошу вас, не надо!
— Но это очень неприятное ощущение — не знать, куда направляешься.
— Проснувшись, вы уничтожите меня! Всю мою сущность, все, чем я владею: мои исследования, мои книги, мой милый домик с бехштайновским пианино и маленькой акварелью Вюйера, изображающей обнаженную, которая ест сардины…
— Только если не…
— Только если не что? — взволнованно спросил доктор.
— Только если, — продолжил я, — не вы видите этот сон!
— Что?
— Что ж, это вполне возможно, не правда ли? Вы могли заснуть вскоре после отправления из В… И вам может сниться, что я заснул, и мне приснилось сексуальное домогательство и то, что я по-прежнему сплю.
— Вы имеете в виду, что мне снится, что вам снится сон?
— Именно это я имею в виду, доктор Фрейд!
Старый джентльмен вжался своим маленьким телом в сиденье и ссутулил хрупкие плечи. Он был одет в черное пальто с меховым воротником, казавшееся слишком большим для его тщедушной фигурки.
— Молодой человек, — наконец произнес доктор, — вы преподнесли мне зловещую и сложную загадку. С какой стороны на нее ни посмотреть, один из нас неизбежно исчезнет в момент пробуждения другого.
— И самый главный вопрос, несомненно, таков: кому из нас снится сон? Кто сновидец, а кто сновидение? Вы, как психиатр, должны быть знатоком снов. Можете решить эту головоломку?
— С сожалением вынужден признать, что в данный конкретный момент не могу. Толкование сна требует многочасовых бесед со сновидцем, в частности об интимных делах сексуального характера. Да, необходимо такое обсуждение.
— Так почему бы нам не обсудить это сейчас? Это может помочь.
