Хоупфул - Тарас Владимирович Шира
Саша, улыбаясь, надела блузку.
– Полежать еще хочется с тобой.
– Тоже хочется, но он уже через две минуты подъедет, не успеем. В следующий раз пораньше соберемся.
– Проводишь меня?
– Ага.
Дождь закончился, и лишь редкие капли, гонимые ветром, падали с листьев и отражались на поверхности луж. Пахло свежестью и мокрой травой.
У дальнего подъезда горели фары приехавшего такси.
Дойдя до машины, Женя открыл заднюю дверь.
– Давай, малыш, напиши, как доедешь.
– Хорошо. Увидимся на неделе?
– Обязательно.
Возвращаясь к подъезду, Женя думал о том, что сегодня он опять не выспится, и том, что ему хочется еще вина. А лучше чего-нибудь покрепче.
ГЛАВА 9
boredom [bɔ dəm] – cущ. скука, тоска
disgust [dɪsgʌst] – сущ. брезгливость, презрение
rescue [reskju ] – сущ. спасение, избавление
Не зря ведь говорят: хочешь возненавидеть любимую песню – поставь ее на будильник. Вот и сейчас некогда любимая knocking on heavens door Боба Дилана заставила Женю щуриться, рыская по кровати в поисках телефона.
– Mama put my guns on the ground… – приглушенно доносилось из-под подушки.
Яркий экран слепил. Женя отключил будильник и сел на край кровати. Голова слегка звенела.
– Доехала, целую, – прочел он Сашину ночную смску.
Зайдя в ванную, он умыл лицо прохладной водой и потянулся за зубной пастой. Содержимого тюбика хватило ровно на горошину. «Прямо как в детской рекомендации по чистке зубов», – подумал Женя. Только присмотра взрослых не хватает.
Выйдя из ванной, Женя бросил взгляд на часы – без пятнадцати восемь. Выпить кофе он уже не успевал.
С прошлой недели заведующая взяла за привычку проверять пунктуальность своих сотрудников. Женя был практикантом, но ее это не сильно волновало. «Раз ты находишься здесь, значит, ты полноценный сотрудник», – беспрекословно заявила она в первый же день производственной практики.
Тот факт, что заведующая была женщиной, имел, в общем-то, свои плюсы и минусы.
Главным минусом было отсутствие возможности подарить бутылку хорошего коньяка, тем самым значительно сократив пребывание своей скучающей физиономии в больничных стенах. Бутылка коньяка – самая надежная буква в языке взятки. Если бы у взятки был алфавит, то она была бы в нем первой. Язык, кстати, универсальный – его придерживаются и им свободно владеют многие университеты, больницы и другие государственные учреждения.
Если мужчина-начальник симпатизирует молодой практикантке, то это понятно сразу. Это означает, что она может приезжать к одиннадцати, а потом еще до часу пить кофе. Возгласы про похотливость и sexual harassment можно попридержать – мужчине-начальнику совсем необязательно от нее за это что-то хотеть взамен. Просто красивым и молодым девушкам принято все прощать. Звереть и доводить до слез начинают закомплексованные и сексуально нереализованные индивиды.
С женщинами немного иначе. Они могут испытывать к тебе даже влечение, но случись что, писать объяснительную все-таки придется.
Женя предполагал, что все дело было в женском отрицании своей продажности и отвержении малейшего намека на то, что ее можно купить. Так уж заведено, что мужчины склонны к взяточничеству гораздо больше.
Правда, благодаря природному обаянию и паре льстивых комплиментов он выходил сухим из воды, или как говорил его коллега по практике Макс, языком проложил себе дорогу к свободному графику.
Сам Макс уже получил первую небольшую выволочку, опоздав на каких-то 10 минут. Попивая чай в обед, такому настроению заведующей они нашли самое простое мужское объяснение, к которому не сговариваясь приходили все мужчины во все времена – муж не трахает.
Испытывать судьбу Жене все же не хотелось, поэтому он поспешил на автобус.
Опоздал он на дежурные 30 минут – но к счастью, заведующей еще не было.
Закинув пальто на вешалку, он поздоровался с Максом – судя по его виду, тот боролся с похмельем, и счет был явно не в его пользу. На его столе стояла кружка крепкого чая с двумя заварными пакетиками.
Макс относился к категории друзей, которые по окончании университета или увольнении с работы пропадают – ну или пропадешь ты сам. Без видимых на то причин – никаких ссор или разногласий. Ваше общение превращается в череду поздравлений с праздниками и взаимных обещаний созвониться и увидеться, когда вы натыкаетесь друг на друга в супермаркете.
При других обстоятельствах они вряд ли бы сдружились – Женя считал Макса странноватым. Одевался тот в длинное серое пальто поверх какого-то старперского кардигана, да еще и ходил с огромными идиотскими наушниками. Как будто только что отошел от диджейского пульта – правда, он вроде как в свободное время как раз и занимался тем, что миксовал дома треки. Женя ничего не спрашивал о его хобби – боялся услышать в ответ оживленный и долгий рассказ увлеченного своей страстью человека. В прошлый раз Макс и так основательно подсел ему на уши, рассказывая о методике «геймификации». Отжимаясь или читая конспект, он воображал, что прокачивает силу и интеллект, как в какой-нибудь РПГ. И так до тех пор, пока не получит новый уровень.
В ответ Женя сказал, что из всех игр жизнь Макса больше всего напоминает «Марио». Только без спасения принцессы. Та, потупив взгляд, в конце игры сказала бы Максу, что она все обдумала и решила остаться в замке с драконом. А такой, как он, обязательно найдет себе другую. Даже лучше. Макс бы скакал все уровни назад, содрогаясь от всхлипываний и извиняясь перед оставшимися в живых черепахами.
Дружба для Жени была всегда чем-то необязательным, спустя какое-то время он как будто пресыщался общением: друзья начинали казаться навязчивыми, их шутки – тупыми и неуместными. Случалось это гораздо быстрее, если при всем этом человек не был для него полезен. Он часто менял компании, но в то же время не мог похвастаться наличием хотя бы одного друга, которого можно было назвать «лучшим». Хотя он редко занимал или брал в долг, а это уже по определению сводило шанс потери друзей к минимуму.
К дружбе он относился скорее как к договору взаимного оказания услуг, который заключался на определенный срок и мог продляться в случае взаимного интереса и согласия сторон.
Друзьям, которым он как-то на посиделках озвучил эту теорию договорной дружбы, по душе она не особо пришлась. Как и то, что этот самый договор Женя часто мог расторгнуть в одностороннем порядке, не придя на какую-то важную встречу или в последний момент изменив свои планы.
Утраченных друзей он негласно делил на несколько категорий. Одна из первых, так называемые клубные – об их потере, правда, он не сильно жалел. Отличительные черты этой категории были в том, что рано или поздно у тебя начинало складываться ощущение, что видишь ты их только через призму бокала, плотный дым кальяна и свет стробоскопа. В обычном и трезвом состоянии они как будто не бывают, а если и бывают, то торопливо стараются это неуютное состояние миновать. Пьянки – единственная нить, связывающая вас. Бросаешь нажираться по пятницам – и вот уже ловишь непонимающие взгляды и очень быстро перестаешь именоваться «братаном» и «братишкой». Как будто настоящая дружба теперь проверяется не преданностью и стремлением выручить в трудную минуту, а готовностью распить бутылку вискаря.
Вторая категория, и самая Женей ненавидимая, это так называемые друзья, ушедшие под каблук. Те самые «жесткие парни», удобно или не очень устроившиеся под туфлей 32 размера.
Девушка такого друга постепенно обрастала недостатками в Жениных глазах – и так до тех пор, пока окончательно не превращалась в последнюю суку, чего, по Жениному мнению, кроме него, никто в упор не замечал.
Масла в огонь Жениного сексизма подливало и то, что в выборе проведения досуга между ним и девушкой друг неизбежно выбирал девушку. Роль второго плана Женю не устраивала, поэтому ставший уже бывшим друг отправлялся на списание с пометкой «подкаблучник».
Психологи бы назвали это ревностью, но Женя называл это слабохарактерностью – не своей, разумеется, а того самого друга. Тот, забыв их трезвые и не очень клятвы, превращался в этакого Марка Брута, только вместо ножа у него был телефон с входящим на него звонком от «Любимой». Хотя каких-то пару недель назад она была простой «Маша универ».
Ну и оставшиеся друзья – это друзья, из которых он «вырос». Тут и так все понятно.
Макс задумчиво чесал свою слегка рыжеватую бородку, рассеянным взглядом уткнувшись в стену перед собой.
– Я, Макс, поэтому на винишко перешел, – оценивающе рассмотрев коллегу, улыбнулся Женя.
Макс женится на первой девчонке, которая стерпит все его витания в облаках и оторванность
