Игорь Мельник - «Новый завет»
Обмывать пришли тоже женщины, которых Лука не называет. Гробница оказалась пустой, но вместо одного ангела они встретили двух. Тут Лука не выдерживает и рискует назвать имена женщин.
«То были Магдалина Мария, и Иоанна, и Мария, мать Иакова» — этим он окончательно всё запутывает. Немного подумав, он добавляет: «…и другие с ними». Ну, теперь куда ни шло.
Женщины помчались с новостью к апостолам. Пётр первым побежал к гробнице, увидел, что она пуста, и очень удивился. Это удивление удивительно само по себе.
«В тот же день двое из них шли в селение Эммаус». Эксклюзивное название. Первые два евангелиста о нём понятия не имеют. А жаль — именно там «двое из них» встретили воскресшего Христа.
Двое из них. Это значит — апостолы. Два апостола. Одного звали Клеоп.
Как Клеоп? Очень просто. Клеоп — и всё.
А вдруг это псевдоним одного из одиннадцати оставшихся? Или так звали того, кто заменил выбывшего по уважительной причине Иуду… Посмотрим.
Итак, они встретили Иисуса, и не узнали его. Ничего удивительного. Не узнавать Иисуса было модно в те дни. Было бы странно, если бы они его узнали.
Клеоп рассказал Христу историю о распятии. Иисус пытался им втолковать, что это он и есть. Но они ему не верили. И пошли в Эммаус, и пригласили его на ужин. С жильём проблем не было — в любом селении они знали, в какую дверь постучать.
И возлегли, и преломили с ним хлеб. И вкусили. «Тогда открылись у них глаза, и они узнали Его».
Хлебушек был что надо. Но, как только у них открылись глаза, Христос сделался невидимым, как герой Герберта Уэллса.
Лука всё время лишает своих героев возможности увидеть воскресшего Христа и сравнить его с оригиналом. Для этого ему приходится прибегать к такому вот иллюзиону.
Итак, они прозрели, увидели Иисуса, который стал невидимым. А дальше?
«И, встав тот же час, возвратились в Иерусалим, и нашли вместе одиннадцать Апостолов…»
Кхм, не понял. А кто же тогда эти «двое из них»? Стало быть, не апостолы. А из кого это — «из них»?
В общем, «двое из них», которые не апостолы, вернулись в Иерусалим к одиннадцати апостолам и рассказывали, что «Господь истинно воскрес и явился Симону».
Так, а это что такое? Какому ещё Симону? Тому Симону, который Пётр? Значит, апостолы? А Клеоп тогда кто?
И если эти «двое из них» пришли в Иерусалим, где их ждали одиннадцать, то выходит, что их было тринадцать? А Иуда, значит, четырнадцатый.
Во время рассказа прямо к ним заявился Христос и смутил всех до безобразия.
Во-первых, он опять решил стать видимым.
Во-вторых, поскольку они его не узнавали, он отнял у них рыбу с мёдом и начал кушать. И тем самым нарушил своё же обещание на тайной вечере — не есть больше до Царства Божия.
Он вообще начал много мудрить под конец. Сказал, что явится им в Галилее, а явился Клеопу и Симону в Эммаусе.
Остальной братве он показался вообще в Иерусалиме. Начал принимать пищу, которую зарёкся есть до страшного суда.
Они все ещё не верили — тогда он заставил их трогать его за руки и ноги. Но под конец он превзошёл себя. Вывел их зачем-то до Виффании, приказал оставаться в Иерусалиме… И улетел на небо.
Иоанн.
Иоанн Богослов. Он же Иоанн Зеведеев. Он же Воанергес. Рыбак. Апостол. Был обращён Иисусом в числе первых. Его евангелие должно быть самым достоверным. Начинаем.
«В начале было Слово, и Слово было у Бога, и Слово было Бог»…
Очень просто, предельно понятно. Сразу видно — пишет простой человек, рыбак и сын рыбака.
Смысл, видимо, таков — сначала у бога был бог, который был у бога и был богом.
Так намного доходчивее, правда?
«Оно было вначале у Бога».
Это чтобы мы не забыли.
«Все через него начало быть. И без него ничего не начало быть, что начало быть».
А-а-а. Тогда понятно. Что ж он сразу-то не сказал?
Рыбацкий такой стиль. Всё бы ничего, но вот, если сравнить этот текст с Апокалипсисом…
Позже мы этим займёмся.
Итак, отрешимся от абстрактных построений и вычленим суть. А суть такова.
Пришёл Иоанн Креститель. И проповедовал о Свете.
Первые три евангелиста понятия не имеют о Слове и Свете. Любой из них от прочтения первого абзаца впал бы в ступор и пребывал в нём до Страшного Суда.
А Креститель, между тем, проповедовал. К нему пришли «священники и левиты» и спросили, не пророк ли он. Иоанн ответил отрицательно.
Некоторые ему верили, а некоторые не очень. Тем, которые верили, было хорошо.
«А тем, которые приняли Его, верующим во имя Его, дал власть быть чадами божиими, которые ни от крови, ни от хотения плоти, ни от хотения мужа, но от Бога родились».
Кхм. Это значит, что если вы уверовали, то можете смело заявлять, что ваши папа и мама не имеют к вашему рождению никакого отношения.
Странно, я надеялся, что это евангелие будет самым простым для понимания. Лука и Марк не в счёт — они слышали звон, ничего не видели и переписывали слухи.
Матфей был чиновником и крючкотвором. А вот рыбак… Он должен был бы объясняться просто и доходчиво — так я думал. Но я ошибался.
«И Слово стало плотью».
Иоанн увидел Христа и сразу начал его грузить.
«Вот агнец божий, который берет на себя грех мира».
Он даже не спрашивал его согласия, а сразу назначил козлом отпущения. Именно так. Агнец, который берёт на себя грех. Или козёл отпущения — вполне корректная формулировка. Стандартная процедура.
На следующий день Иоанн стоял с двумя своими учениками и зорко озирал окрестности. И опять увидел Христа. И опять сказал, что Иисус — агнец за грехи.
Ученики заинтересовались этим необычным человеком, подошли к нему и завели разговор.
— Добрый день, уважаемый.
— Чего надо, пацаны?
— Учитель, мы просто хотели узнать, где ты живёшь?
— В гости захотелось? Ну, ладно, пошли.
«И они пошли, и увидели, где Он живет; и пробыли у Него день тот».
Иоанн зачем-то указывает время происшествия. «Было около десятого часа». Это когда они к нему пришли? Или когда закончился визит?
«Один из двух, последовавших за ним, был Андрей, брат Симона (Петра)».
Ух, ты. А кто был вторым — Симон? Нет, Симона Андрей привёл из дому после того, как погостил у Христа целый день.
Значит, Андрей был учеником Иоанна Крестителя. Его и ещё кого-то, кого мы пока не знаем, Христос переманил к себе в ученики. Наверное, поэтому он Первозванный. И поэтому его не особенно допускали к делам организации. Чужак.
Дело происходило на Иордане. Иисус крестился, в пустыню не ходил, а сразу начал набирать команду. Никаких сказок о «ловцах человеков». Эта версия коренным образом отличается от трёх предыдущих. Что это может означать?
С одной стороны — Иоанн один из первых апостолов, видел он намного больше Матфея. Вполне возможно, что Матфей довольствовался байкой, которую ему рассказали первые апостолы — о том, что происходило до его обращения. Марк и Лука списали все сюжеты у Матфея.
А Иоанн написал свою версию после них — чтобы расставить все точки над і. И издал её под рубрикой «Как всё это было на самом деле».
В этом случае его история о том, что происходило после обращения Матфея, не должна сильно отличаться от трёх остальных.
С другой стороны — рыбаки так не пишут. Он мог закончить ещё восемь университетов, и всё равно, не стал бы писать так запутанно. Старый мудрый Иоанн мог написать Апокалипсис, но не это евангелие.
Это значит, что если автор не Иоанн, то он описал бы общепринятую версию. Поскольку он этого не сделал, то, скорее всего, исказил ход событий сознательно — преследуя свои интересы. Свои, или группы, которую он представлял.
Итак, Андрей привёл Симона, убедив его в том, что нашёл Мессию. Христос посмотрел на него и сказал:
«Ты Симон, сын Ионин; наречешься Кифа, что означает камень (Пётр)».
Значит так. Иоанн не писал этого евангелия. Весь диалог придуман. Почему? Да потому что Иисус, который иудей, присваивает кличку Симону, который тоже иудей, и заодно разъясняет ему, что означает иудейское слово «кифа».
Симон — не иудей, и разговор вёлся на греческом.
Дальше было ещё интереснее.
«На другой день Иисус восхотел идти в Галилею».
Это значит, что сам он живёт не в Галилее — до его дома от Иордана можно добраться в течение дня.
И ещё: Симон, хоть и не ходил с Андреем, тоже был поблизости. Значит, первые два брата — не рыбаки и не живут в Галилее.
«И находит Филиппа и говорит ему: иди за Мною».
Значит, третьим был Филипп. Или четвёртым, если спутник Андрея стал апостолом. Но мы его не знаем.
«Филипп же был из Вифсаиды, из одного города с Андреем и Петром».
Вот так. Никакого Капернаума. Никаких лодок и сетей. Андрей и Пётр — братья, которые жили в Вифсаиде, как и Филипп.
