Рассказы - Поникаровская Алиса
- С Новым годом.
- Это мне? - ошеломлено спросила Лира, и на глазах ее заблестели слезы. - Это правда мне?
- Ты с ума сошла, реветь! - грубовато оборвал ее Кирилл. - Прекрати немедленно! Тебе, конечно, а кому же еще?!
Лира осторожно открыла коробочку. Запах французской косметики очаровал ее сразу же и навсегда. Полными слез глазами она смотрела на различные оттенки переливающихся теней, мягкую розовую кисточку для румян, матовый бархат пудры...
- Прекрати, пожалуйста, плакать, - мягко сказал Кирилл. - Никогда не выносил женских слез...
Лира порывисто поднялась из кресла и неумело, неловко прижалась к нему.
- У меня тоже есть для тебя подарок!
Она так же порывисто кинулась в сторону шкафа, сняла с полки любимую ее статуэтку ангела и протянула Кириллу:
- С Новым годом!
- Спасибо, - Кирилл повертел безделушку в руках и осторожно поставил на стол. - Раздача слонов закончилась, можно и поесть. Я голоден, как собака.
Лиру не покоробила его легкая небрежность. Если бы это было в ее силах, она отдала бы ему все... Она, не задумываясь, отдала бы ему все, что у нее было...
...В эту ночь он не называл ее Кариной...
...Весна пришла неожиданно сразу. Потекли ручьи, грязные и по весеннему звонкие, в музее прибавилось работы из-за постоянной грязи, которую посетители приносили на своей обуви и старательно размазывали по паркету. Кирилл стал задумчивым и хмурым, и вновь почти перестал подниматься с дивана. Он много курил, и когда Лира приходила с работы, комната вновь утопала в табачном дыму, а из пепельницы, которую он забывал вытряхивать, все время вываливались окурки. Но Лира ничего не замечала, в своей счастливой слепоте. Она прибегала с работы, рассказывала ему о каких-то мелочах, которые казались ей важными и нужными: что тети Дусина невестка разводится с ее сыном, потому что нашла себе какого-то нового русского, и что у бабы Кати из пятого зала родилась внучка, которую назвали в честь бабушки Катериной, а директор пообещал со следующего месяца прибавить всем зарплату, немного, конечно, но все-таки хорошо... Кирилл мрачно слушал, иногда за весь вечер не произнеся ни одного слова и подкуривая очередную сигарету от только что докуренной...
Один из залов музея освободили под какую-то новую выставку, которую должны были вот-вот привезти откуда-то очень издалека. Рабочие таскали ящики и коробки, суетился директор, разбираясь с какими-то бумажками и громко с кем-то ругаясь по телефону. Лира внимательно следила, как бы кто из этих неуклюжих носильщиков не опрокинул что-нибудь из экспонатов, и директор даже похвалил ее за ответственность, от чего она густо покраснела.
Наконец все приготовления были закончены. С завтрашнего дня выставка должна была открыться, но Лира, как она делала это всегда, вечером, перед самым закрытием музея, когда практически не было посетителей, пробралась в приготовленный зал.
В зале было темно, и только в огромные окна падал свет уличных фонарей, пересекаясь на паркете странными геометрическими фигурами. Лира нащупала выключатель и включила свет.
По всему залу висели бабочки. Огромные, средние, маленькие, всех цветов и оттенков, бархатные, гладкие, махровые, прозрачные... Их тонкие крылышки переливались в электрическом свете золотым, фиолетовым, серебряным, изумрудным... У Лиры перехватило горло от немого восторга. Она медленно пошла вдоль стен, разглядывая стоящие и висящие стенды. Бабочек было безумно много, и ей показалось, что она попала в страну, где всегда царит лето, в страну, где живут эльфы и прекрасные принцы, в страну из которой мог прийти к ней Кирилл... Но самое главное, что привело ее в такой неописуемый трепет, это то, что ни одна из этих крылатых красавиц не могла улететь. Все они очень аккуратно были приколоты маленькими, почти незаметными булавочками к своим картонкам. И им уже была не страшна изменчивость окружающего мира. Там, где были они, всегда теперь будет лето, независимо от того, что творится за окном - цветет сирень, падает ли снег, или, как сейчас, идет холодный дождь...
Кто-то окликнул ее, Лира вздрогнула, возвращаясь из чудесной страны бабочек, и увидела укоризненно качающую головой тете Дусю, стоящую в дверях зала.
- Половина восьмого, мы тебя обыскались уже!
- Половина восьмого?! - испуганно спросила Лира. - Ой... я не думала, что так поздно...
С тех пор, как появился Кирилл, она никогда не задерживалась на работе до половины восьмого, и теперь мысль о том, что он ждет ее дома, и уже потерял, наполнила ее сердце паническим ужасом.
Она так торопилась домой, что чуть не упала на скользком повороте, спасибо какому-то прохожему, который придержал ее под руку.
Лира влетела вверх по лестнице, задыхаясь от быстрого бега, открыла дверь и в изнеможении прислонилась к ней спиной.
- Я пришла! - еще успела по инерции крикнуть она, только потом осознав, что в квартире непривычно темно, и Кирилла нет.
Лира, не раздеваясь, прошла в комнату, машинально включила свет и так же машинально понесла к помойному ведру полную окурков пепельницу. Потом забралась с ногами в кресло и стала ждать.
Кирилл пришел около двенадцати. Лира открыла дверь и поразилась незнакомости его взгляда. И пахло от него как-то по-другому, совсем не тем запахом, к которому она привыкла.
- Ты еще не спишь? - спросил он и снял с нее пальто.
- Ты ела что-нибудь? - он разделся и прошел на кухню.
Лира двигалась за ним, как привидение.
- Господи, ну что такого случилось! - неожиданно разозлился Кирилл, поймав ее беспомощный взгляд. - Не могу же я вечно сидеть у твоей юбки!
- Я ничего... - сказала Лира, глотая слезы. - Я же ничего не говорю...
- Лучше бы говорила! - огрызнулся Кирилл. - И нечего на меня смотреть такими собачьими глазами!
Он разогрел какую-то еду, усадил ее за стол и стал есть с аппетитом изголодавшегося человека, который решил для себя какую-то самую большую проблему в своей жизни. Он поел, отодвинул тарелку, и еще до того, как он открыл рот, чтобы что-то сказать, она уже всем своим существом знала, что именно сейчас она услышит.
- Ты прости меня, - сказал Кирилл. - Но такая жизнь не по мне... Я сегодня встретил Карину, и понял, какой я был болван! Бросить все, что у меня было, отказаться от славы, денег, и ради чего?! Ради каких-то непонятных поисков?! Ради этой захудалой квартирки, забитой мещанской безвкусицей под самый потолок? Ты - хорошая, добрая, - он сказал это тоном, каким говорят с законченными дебилами. - Но ты не понимаешь... Художнику нужен полет, а не однообразие... От однообразия художники спиваются... Карина готова мне все простить, завтра у меня встреча с нужным человеком, он обещал устроить выставку тех работ, что остались... Хотя, это для него будет достаточно сложно, все уже забыли мою фамилию... Из обоймы выпасть так просто... Но я смогу, я наверстаю, остались еще люди, которые меня помнят! Карина поможет... Она не растеряла все связи... Она ждала меня...
Лира молча плакала, не понимая и половины из его речи. Она лишь осознавала, что он уйдет в какие-то другие ответвления этого изменчивого мира, туда, куда делись ее родители, которых она никогда не знала, куда ушла ее любимая кошка, объевшись какой-то дряни, куда вот-вот собирается Татьяна Петровна, которую вчера положили в больницу...
- Сейчас уже поздно, - сказал Кирилл. - Ты так много для меня сделала, я не мог уйти, не простившись и не объяснив. Но я сейчас пойду...
- Куда ты пойдешь? - сквозь слезы возразила она. - Сам же сказал, что поздно... Оставайся... Уйдешь утром...
- Ты правда этого хочешь? - Кирилл пристально взглянул на нее. - Ты хочешь последнюю ночь?
- Да, - кивнула Лира. - Все равно уже ничего нельзя изменить...
Она сказала это с едва заметной, очень слабенькой надеждой в голосе. Но он разрушил ее надежду:
- Ты права. Ничего нельзя изменить. Да и незачем менять. Как хорошо, что ты это понимаешь...
