Витя Маков - Снежные пирамиды

— Ой, нет! Знаете ли, я так устал. Так устал! И кожа слиплась от апельсинового сока. Пойду лучше помоюсь и спать. А можно вопросик? — спросил Сергей Петрович.

— Ну, задавайте! — ответил дядя Сэм.

— А чем это меня огрели по башке? И почему? — спросил Сергей Петрович.

— А, — улыбнулся дядя Сэм, — это ритуал такой — получить по голове бутылкой древнего шампанского. Эта бутылка шампанского очень древняя — она как символ того, что богатые были, есть и будут есть… и пить старое шампанское. Еще вопросы?

— У меня был хороший знакомый публицист Зубатов, — соврал Сергей Петрович, — Вы не знаете, что с ним и где он? А то он как в той песне „Lost In The Supermarket“ уехал и потерялся в гигантском супермаркете под названием USA.

Дядя Сэм закусил губу от неожиданности.

— Ладно, отвечу честно. Он у меня в сексуально-идеологическом рабстве, ублажает меня своим литературным языком. Пишет про производительные силы. Мол, не троньте американские производительные силы своими потными мозолистыми руками! Чтобы всякие африканские негры не претендовали на полное равенство с неграми американскими. Чтобы азиатские рабочие даже не думали претендовать на силикон из Силиконовой долины. Потому что в плохих мозолистых руках силикон превратится в нежные и упругие сиськи, а не в научные разработки. И производительные силы ослабеют. А этого нельзя допустить! Недавно Зуб написал статью: „Не дадим Голливуду разориться!“ В статье о том, что если никто не будет смотреть голливудское кино, то производительные силы страшно ослабеют и мир погибнет. В Голливуде уже снимают фильм-катастрофу по сценарию этой статьи. В общем, милый лапочка, мой Зуб! С ним производительные силы будут расти бесконечно! – воскликнул дядя Сэм.

— Вот Вы говорите „производительные силы“, а мы собираем хлопок голыми руками. Почему? — спросил Сергей Петрович.

— Это старая традиция. Еще моя бабушка собирала так хлопок. Моя бабушка — Британская Корона. Знаете, что Британия поддерживала рабство в южных штатах, чтобы брать хлопок для своей промышленности?

— Да, что-то слышал, — ответил Сергей Петрович.

— Вообще, вот что я Вам скажу. Знаете, был такой философ Шопенгауэр. Он считал, что мир — это воля и представление. Воля — эта та сила, которая творит весь мир, и которая в человеке проявляется волей к жизни. На самом же деле мир — это производительные силы и представление. Производительные силы, а не мировая воля — это та сила, которая творит весь мир и управляет человеком, независимо от его воли и сознания. Что же касается представления, то это не то представление, которое у Шопенгауэра, а то, которое есть Спектакль. Производительные силы нужны для продолжения банкета, то есть Спектакля. И чем больше развиваются производительные силы, тем более утонченным и железобетонным становится господство правящего класса, выраженное в Спектакле. Крупная промышленность не создает никакой основы для уничтожения господства человека над человеком. Точно также как сельское хозяйство не создало такой основы. Вот чего не понял папа Карло - Маркс. Скорее наоборот, крупная промышленность плодит массу иллюзий промышленным способом и в промышленных масштабах, в том числе иллюзий возможного приятного сна после затянувшегося Спектакля, но эти иллюзии — часть Спектакля. Эти иллюзии еще называют утопиями. Так вот — промышленная утопия, которую называют „научным коммунизмом“ ничуть не менее утопична, чем сельскохозяйственные утопии времен моей бабушки. Мир — это производительные силы и Спектакль, — кончил дядя Сэм.

„Дядя Сэм критикует папу Карло. Театр одного актера“, — подумал Сергей Петрович. А вслух сказал:

— Как сложно! А я считал, что мир — это реальность второго порядка по сравнению со сном, который является реальностью первого порядка. В реальности мы лишь упорядочиваем пережитое в сновидениях. Я так считал, но Вы умнее меня! — сделал комплимент Сергей Петрович и замолчал. 

— Спасибо за комплимент, — сказал дядя Сэм, — что-то мы задержались. Вы приятный собеседник. Но уже темнеет. Спокойной ночи и до завтра! Завтра продолжим!

— Спокойной ночи и Вам! — пожелал Сергей Петрович.

Дядя Сэм отошел от Сергея Петровича, подкрался незаметно к надзирателю-чукче и обнял его за плечи. Смеясь, они ушли.

Сергей Петрович забрался на холмик и увидел дом и летающую тарелку на поле. Хижины дяди Сэма нигде не было видно.

Садовник господина Троцкого 

Нет лучше работодателя, чем коммунист. Хулио Иглесиас — садовник с многолетним стажем и полный тезка известного в будущем певца догадывался об этом. Нет лучше работодателя, чем коммунист. Особенно русский коммунист. Особенно такой русский коммунист как Лев Троцкий, который переселился в Мексику. Именно поэтому Хулио хотел устроиться к Троцкому садовником.  Хулио знал, что Троцкий недавно уволил своего садовника за ревизионизм и анархистскую партизанщину. Дело в том, что бывший садовник Троцкого жил в саду на персиковом дереве, не читал Троцкого и не собирал персиков, считая их буржуазной пищей. Троцкий говорил ему: „Рамон, только обезьяны и анархисты живут на деревьях. Слезь с дерева немедленно!“. На что садовник отвечал: „Покуда эти ветви держат меня, фашизм не пройдет!“. Такого необоснованного пафоса даже Троцкий не смог выдержать и уволил садовника. Хулио знал обо всем этом, поэтому, чтобы доставить удовольствие потенциальному хозяину, прежде чем пойти устраиваться на работу, он купил томик „Анти-Дюринга“ и читал его по полчаса перед сном. Как говорится: „то, что доктор прописал“. Хулио Иглесиас после чтения спал замечательно, и ему снилось, как он рубит головы буржуям. И отдает головы бедным.

Лев Троцкий после своих скитаний over the world приехал в Мексику в пломбированном вагоне из Канады. Он поселился на вилле на берегу океана. Как говорится: „то, что доктор прописал“. Троцкий, гуляя по пляжу, часто размышлял о том, что жизнь удалась: революцию совершил, по миру путешествовал, а теперь можно и отдохнуть на берегу океана.

7 ноября 193х года Троцкий отмечал очередную годовщину Октября. Он позвал к себе в кабинет своего помощника Хуана Себастьяна Верона, полного тезку известного в будущем футболиста. Хуан Себастьян принес с собой множество подарков, которые прислали Льву Давыдовичу со всего мира в связи с праздником. Американская секция Четвертого Интернационала прислала Троцкому набор трубок и годовой запас отличного кубинского табака. В записке, которая прилагалась к посылке, Секция просила Троцкого быть модным и современным. Троцкий согласился с мнением товарищей, набил трубку отличным кубинским табаком и закурил. Тем временем помощник продолжал выкладывать содержимое посылок на стол. Гавриил Мясников прислал Троцкому тяжеленный молот. Пояснительной записки не было. Помощник прочел на упаковке следующей посылки адрес: „Москва, Кремль“. Помощник переглянулся с Троцким и Троцкий скомандовал: „Распаковывай!“. Хуан Себастьян распаковал посылку. Внутри посылки была записка. Помощник зачитал ее:

Дорогой, Лев, мы — Иосиф и Слава, горячо поздравляем тебя с годовщиной Великого октябрьского социалистического переворота! Если бы не ты, не было бы нас. Мы бы не руководили мощным современным государством. Спасибо, что разгромил белых, зеленых, фиолетовых. Спасибо, что настаивал на перевороте. Ты очистил страну, и теперь мы может планомерно и спокойно руководить. Ну, как спокойно?! Мешают нам твои стороннички, но эта мелочь пузатая может быть забыта в такой праздничный день. Спасибо еще раз, Лева. Высылаем тебе маленький презент. Чао!

— Что же там? — с любопытством спросил Троцкий.

Помощник поставил презент на стол.

— Это глобус! — воскликнул Троцкий. — Это глобус Советского Союза! Все государства мира показаны как советские республики.

— Смотрите, Лев Давидович, Советские Штаты Америки! — воскликнул помощник, тыкая пальцем в глобус. — Советская Франция, Советская Германия, Советское соединенное королевство.

Троцкий с восхищением смотрел на глобус. Оба — и помощник, и Троцкий — пришли в возбуждение от подарка.

— Смотрите! — снова воскликнул помощник. — Есть даже советская республика африканского племени Жопотрах.

— Ла-ла-ла-ла-ла-ла-ла-ла, танцует небо и вода, — на радостях запел Троцкий. — Отличный подарок. Это глобус Советского Союза — это сферическая мировая революция в космическом вакууме.

И тут Троцкий на радостях раскрутил глобус.

— А почему глобус затикал? — спросил у Троцкого помощник.

Лев Давыдович, не медля, схватил помощника и повалил его на пол с криком: „Ложись!“. Троцкий лег на своего помощника. Раздался взрыв. Глобус разлетелся на части.