Дарен Кинг - Boxy An Star
— Я вообще не проверяю билеты, — говорит контролер. — Я охранник.
— Упс.
Звездочка говорит:
— Тогда почему вы проверяете билеты?
Контролер говорит:
— Я не проверяю билеты. Я просто хотел убедиться, что у вас все в порядке.
Звездочка говорит:
— У меня есть билет.
Контролер говорит:
— Главное, вы не спускайтесь на рельсы. Это опасно.
Мы со Звездочкой звоним Коробку. Из телефона-автомата. Здесь, на вокзале. Набираем номер, который был в той записке, ну, которую мне дал Коробок. Коробок отвечает, и на экранчике на телефоне появляется его голова. Так что мы вроде как говорим не с самим Коробком, а с его головой. Хотя, конечно же, мы говорим с Коробком. Просто так кажется, что с головой.
— Звездочка, — говорю. — Смотри. Это Коробок.
Голова Коробка говорит:
— A-а. Агент Синий. Доброе утро.
Э...
— Коробок, ты все перепутал. Я не агент Синий, я...
Звездочка закрывает мне рот своей мокрой ладошкой, и я уже ничего не говорю, потому что, когда тебе закрывают рот, говорить неудобно. Звездочка говорит:
— Не называй никаких имен. А вдруг нас подслушают эти, которые с ананасами на головах.
— Прошу прощения, Коробок... Ой, Коробок, извини. Я тебя снова назвал по имени. — Коробок надел маску. Ну, на глаза. Он вообще любит такие вещи, но сейчас он надел маску не для красоты. А потому что у нас секретный разговор о таблетках. По телефону. Такой секретно-таблеточный разговор. Маска серебряная, с белыми блестками, и поэтому вся блестит.
— Без проблем, агент Синий. — Коробок говорит: — Коробок — это мой псевдоним. А мое настоящее имя все эти годы оставалось для вас непроницаемой тайной. Как в настоящее время и адрес, по которому надо доставить посылку. Переверните мою записку, и там, на другой стороне, будут два списка. Список улиц из двадцати пунктов, и список чисел, тоже из двадцати пунктов. Нужный нам дом находится по адресу, где название улицы стоит в списке улиц восьмым, а номер дома — в списке чисел вторым. Все понятно?
Нет, не понятно...
Звездочка говорит:
— Коробок, ты объясни, а то ничего не понятно.
Голова Коробка говорит:
— Агент Оранжевый, как вы вообще оказались в Гемптоне? Кто оплатил вам проезд?
— В каком еще в Гемптоне? — Звездочка говорит: — Я не в Гемптоне. Я тут в Дуркчестере, со Стволом.
Коробок закатывает глаза, как бы желая сказать: Звездочка, я на тебя поражаюсь. Прямо как я. Потому что я тоже, бывает, так на нее поражаюсь, что уже дальше некуда. Она вообще-то не глупая, но иногда может сморозить такую глупость... Голова Коробка говорит:
— Агент Оранжевый, обернитесь, пожалуйста, и прочитайте, что там написано, на здании вокзала. Ну и что там написано?
— Там написано... — Звездочка смотрит и говорит: — Там написано Вульвергемптон. Все правильно. Я в Вульвергемптоне, вместе с агентом Синим, и мы готовы... ну, выполнить поручение, которое нам поручили. Да, Коробок. Мы готовы.
— Моя записка. — Коробок говорит: — Вся информация зашифрована, на случай, если она попадет в руки служителей закона, которые с ананасами на головах. Собственно, вы для того мне и звоните. Чтобы я дал вам ключ к расшифровке этой зашифрованной информации. Чтобы узнать точный адрес. Куда нужно доставить посылку. На другой стороне записки. Два списка. Список с названиями улиц. Отсчитайте восьмую по списку улицу, сверху вниз. Отсчитайте. Нашли? Восьмую? Только не называйте ее вслух. Теперь найдем номер дома. Вам нужен второй номер по списку. Нашли? Вот и славно. Спросите там у прохожих, как добраться до этой улицы. Ну, которая вам нужна. Когда придете на нужную улицу, идите в дом, номер которого вы уже знаете. Это несложно.
Мы со Звездочкой киваем. Совсем несложно.
— Хорошо, Коробок, — говорю. — Сейчас мы пойдем на ту улицу, и найдем этих людей, ну, которых нам надо найти, и отдадим им таблетки.
Коробок говорит:
— Вот придурок, — и отключается.
И его больше нет на экране. Ну, его головы.
Дэнни Страйкер
Мы стучим в дверь — тук-тук-тук, — и нам открывает парень в таких широченных штанах. Высокий парень. В широченных штанах. Он говорит:
— О, привет.
А я говорю:
— Добрый вечер. Я — Ствол. Мы привезли вам таблетки. От Коробка.
— Ой, привет.
Звездочка говорит:
— Привет.
Мы со Звездочкой стоим на крыльце, перед домом, который в Вульвергемптоне. Сейчас уже вечер. Мы приехали из Лондона. Мы стоим — ждем, чтобы отдать этому парню таблетки.
— Вот, — говорю. — У нас ваши таблетки.
Парень в широких штанах говорит:
— Ваши таблетки.
— Э...
— Таблетки.
Он что, тупой?
— Э... таблетки.
— Да, ваши таблетки.
— Наши таблетки.
— Да, ваши. От Коробка.
Он говорит:
— Таблетки...
— Ваши таблетки.
Парень кивает.
— Нам можно войти? — говорю. — Ну, чтобы отдать вам таблетки. Которые ваши.
— Коробок, говорите? — Парень в широких штанах говорит: — Прошу прощения, ребята, но я такого не знаю. Здесь такой не живет.
Мы со Звездочкой как дураки стоим на крыльце. Смотрим на этого парня, ну, который в широких штанах. Хотим отдать ему таблетки, чтобы он тоже дал нам таблетки, ну, которые он должен нам дать за таблетки, которые мы ему отдадим. Из тех самых, которые мы ему отдадим.
— Нам можно...
Звездочка говорит:
— Привет.
— Привет, привет. — Парень в широких штанах говорит: — То есть вы принесли нам таблетки?
— Да. — Я киваю. Все очень просто. — От Коробка.
— От кого?
— От Коробка, — говорю. — Из Лондона.
— Из Лондона.
— Да, от Коробка из Лондона. Мы приехали из Лондона, привезли вам таблетки. От Коробка. Он сказал, чтобы мы их отдали вам.
Парень кивает и говорит:
— Ага. Давайте еще раз, чтобы не ошибиться. Вы приехали из Лондона. Привезли нам таблетки. Которые для нас.
— Да, — говорю. — Все правильно.
Звездочка говорит:
— Привет.
Парень в широких штанах говорит:
— Просто так? За бесплатно?
Я пожимаю плечами:
— Ага.
— Э... — Парень в широких штанах чешет себе подбородок. — Ага. Все понятно. Ладно, ребята, входите. — Он идет по лестнице на второй этаж и кричит туда, вверх: — Леонард. Ленни. Иди сюда. Почтальоны пришли.
Мы со Звездочкой входим в дом. Мы здесь чужие, мы никого здесь не знаем. Мы входим в прихожую, где песочного цвета ковер с длинным ворсом, похожим на псиную шерсть, и он весь усыпан какими-то белыми крошками, эта белая крошка — куски штукатурки, которая сыплется с потолка, как будто и потолок тоже — собака с косматой шерстью, и эта собака периодически встряхивается, и с нее сыплется шерсть, то есть белая штукатурка, прямо на ковер, который в прихожей.
Парень в широких штанах говорит:
— Ленни. Лен.
Еще один парень спускается вниз по лестнице. Но только до середины, не до конца. Кажется, он нам не рад. Ну, не то чтобы очень. Хотя должен радоваться еще как. Потому что у нас для него кое-что есть. Кое-что, что ему нужно. Оно здесь, у меня в джинсах, в пакетике. Пакетик, кстати, заметно так оттопыривается, как будто он рад, что его встречают. Он весь в черном, ну, этот парень, который на лестнице, весь в черном, как кукловод в театре кукол, который двигает марионетками и не хочет, чтобы его видели зрители, которые смотрят спектакль, и поэтому он одевается только в черное. И еще он в таких круглых темных очках, вроде как прячется за очками, как будто он хочет все видеть, но не хочет, чтобы видели его. Я вот совсем не такой, я другой. Я живу в настоящем, реальном мире. Со Звездочкой. И ем таблетки.
— Лен. — Парень, который в широких штанах, говорит: — Тут какой-то товарищ. Говорит что принес нам таблетки.
Парень, который на лестнице, говорит:
— Ага.
— Говорит, что приехал из Лондона. От какого-то Коробка.
Тот, который на лестнице, говорит:
— У меня в Лондоне нет никаких знакомых. А что за таблетки?
— Что за таблетки, приятель?
— Стразы. — Это я говорю тому парню, который в широких штанах. — И ешки.
— Стразы, Леонард. И ешки.
Тот, который на лестнице, говорит:
— И сколько их там?
Тот, который в широких штанах, спрашивает у меня:
— Сколько их?
— Целый пакетик. Большой пакетик. — Я прикасаюсь к пакетику через джинсы. Он там. Видно, как он оттопыривается. — Вот он, у меня в джинсах. Привязан к петельке для ремня.
— Он говорит, у него целый пакетик.
— Странно. Из Лондона. — Парень, который на лестнице, говорит: — И сколько он за них просит?
— Так в том и вся фишка. — Парень в широких штанах задумчиво чешет себе подбородок. — Он сказал, что отдаст нам таблетки за так. Сказал, чтобы мы отсыпали ему немножко, а остальное оставили себе.
— Он что, дебил?
— Нет, Ленни. Он не дебил. Просто немного того, ну, с приветом.
— Ага, невинная жертва химии. — Парень, который на лестнице, говорит: — Ну, пусть заходит. — Он спускается ниже, еще на пару ступенек, так что теперь он уже видит меня, а не только я вижу его, хотя он по-прежнему стоит на лестнице. Он во всем черном: в черных джинсах, в черной водолазке, в черных тяжелых ботинках на толстой подошве, у него даже волосы черные и похожи на черную шапку, а кожа — розовая и вся какая-то пятнистая, мне он не нравится, мне не хочется с ним разговаривать, ну, по-приятельски, как со Звездочкой или с этим парнем в широких штанах, потому что он наверняка страшно рассердится, если с ним заговорить по-приятельски. Он, похоже, этого не любит. Даже вот парень, который в широких штанах, больше с ним не заговаривает. Боится, наверное, что он рассердится. Тот, который на лестнице.
