Борис Прокудин - In сайт / Out сайт, или Любовь из интернета
Наконец палатка была поставлена. Никита предложил идти к костру знакомиться, тем более что их так звали.
— Ну что, пошли, конечно, — сказала Саша. — Может, они что-нибудь слышали о Поле.
У костра, кроме радушного парня, оказалась еще и девушка.
— Вы откуда?
— Из Москвы.
— А мы из Перми, — сказал парень. У него были длинные курчавые светлые волосы и совсем мальчишеское лицо. — Мы молодожены.
Молодожены состояли в браке уже десять дней и рассчитывали провести весь медовый месяц в палатке. Их звали Ден и Танечка, и было им обоим по девятнадцать лет.
— Ден зарабатывает тем, что играет на гитаре в трамваях, — сказала Танечка. — Это весь наш семейный бюджет.
— А Танечка у нас будущий биолог, — сказал Ден. — Учится.
И они принялись обниматься, как два павиана.
Студенты не знали человека по имени Пол и никогда о нем не слышали. Они напоили новичков портвейном и угостили арбузом. Ден немного побренчал на гитаре, а потом все пошли купаться.
Забравшись в море, все поплыли, задыхаясь от улыбок.
— Нам надо выработать какой-то план, — сказала Саша Никите, лязгая зубами.
— Давай найдем завтра интернет-кафе, откуда он тебе письмо прислал, и там что-нибудь разузнаем.
— Отличная идея! Мы с тобой прямо как Холмс с Ватсоном. Там, должно быть, осталась масса улик: отпечатки пальцев и ступней, волосы, личные вещи…
— Главное, чтобы не было обведенных мелом силуэтов, дорогой Ватсон.
— Очень смешно! — возмутилась Саша.
Спать Саша с Дивой улеглись в палатке, а Никите с Юрой досталась каменистая перина пляжа.
Часть 2. Коктебель
Глава 1
Утром они проснулись в толпе тел.
Дива сделала шаг из палатки, взвизгнула и прыгнула обратно.
— Сашка, ты знаешь, что там?
Саша открыла один глаз:
— И что там?
— Там все голые.
— В смысле?
— В смысле без одежды, голые, нудисты…
— А, точно, — сонно сказала Саша. — Я в Инете читала, мол, праздник тела, страна победившего нудизма и коммунизма. Все жители презрели одежду и живут в святом духе братства.
— А нам-то как быть?
— Тебя никто не заставляет раздеваться.
— Еще бы заставляли!
Дива прилегла на спальник, скрестила руки и задумалась.
Их палатку действительно окружали молодые обнаженные тела. Тела лежали на пенках, купались в море, чистили зубы. Оказалось, что в ночной неразберихе они поставили палатку прямо у тропы на так называемую зеленку, лучшую часть палаточного городка, расположенную на небольшой возвышенности, в тени кустов и низкорослых деревьев. На зеленке жили завсегдатаи Коктебеля, наиболее одиозные и безумные люди, готовые проповедовать в любой момент дня и ночи свою философию жизни. Самые горькие пьяницы, вымирающие наркоманы, музыканты, бродяги, дервиши и нищие художники. Словом, все те, кого любит Бог и не любит человечество. Перед палаткой на песке сидели давно проснувшиеся Никита с Юрой и делились впечатлениями:
— Нет, — говорил Юра, — вот в общую баню я бы не пошел, нет.
— Серьезно?
— Конечно! Я же не геронтофил.
— Кто?
— Геронтофилия — это болезненное сексуальное влечение к людям пожилого и преклонного возраста. К дедушкам и бабушкам, короче.
— Я понял.
— А здесь, смотри, все девушки молоды и прекрасны! Подавляющее доминирование, видишь?
— Да, — рассеянно отвечал Никита.
— Жаль, очки ушли. Знаешь, в этот пакет с виноградом, который у нас был похищен злоумышленниками, я очки сунул перед купанием… И теперь для меня все девушки прекрасны.
Никите лень было отвечать. Он курил сигарету и, щурясь, смотрел на сверкающую простыню моря.
— А может быть, и ничего страшного, что не вижу, — сказал Юра через паузу. — В смысле не вижу изъянов. Зато, если наденешь очки, точно в кого-нибудь влюбишься.
— Влюбишься… — Никита взял камушек и бросил его в пену прибоя.
— Не знаю, как у тебя, — сказал Юра, — а у меня практики совместной наготы вызывают колоссальную внутреннюю улыбку.
За этим содержательным разговором их застали Саша с Дивой. Щурясь, девушки выползли из палатки и сделали вид, будто их ничто вокруг не удивляет. Пожелав ребятам доброго утра, они пошли умываться в море. Дива оказалась прекрасной пловчихой. Первые метров сто она проплыла быстрым кролем, не открывая глаз. Прохладное море освежало ее и даже немного вскружило голову. Обратный путь она проделала брассом, в каждом новом гребке с наслаждением опуская голову в воду.
— Я никогда еще не умывала лицо пятьдесят раз подряд, — сказала она Саше. — Пожалуй, зубы лучше почистить тоже в море.
Саше не терпелось отправиться в город на поиски Пола. Они договорились об этом с Никитой, наскоро собрались, взяли с собой немного денег и пошли. Дива с Юрой были оставлены у палатки сторожить вещи и вникать в обстановку.
В городе Саше с Никитой прежде всего следовало найти интернет-кафе, а Никите, кроме всего прочего, требовалось приобрести хоть какую-то одежду.
Несмотря на обилие планов, первое, что сделали спасатели Пола, — выпили по чашечке горячего кофе и съели по два слоеных пирожка с вишней. Интернет-кафе они обнаружили в одном из домов отдыха, в самом центре Коктебеля.
Это достойнейшее заведение оказалось оккупировано галдящими мальчишками лет десяти, которых было гораздо больше, чем компьютеров. Мелюзга играла в компьютерные игры и была невероятно возбуждена. Все они выкрикивали исполненные милосердия: «Убей его!», «Мочи!», «Вот гад!», «Ты труп!» и так далее. Приличных людей перед мониторами не было. Разумеется, не было и Пола. Саша зашла на сайт, но новых сообщений от блудного ирландца не поступало.
— Проверять почту свою будешь? — спросила Саша.
— Зачем? Ты же здесь!
— Ой, я сейчас расплачусь! У тебя что, кроме меня, нет любимых корреспонденток?
Никита посмотрел на Сашу. Секунду назад она была серьезной, но вот уже улыбалась. Коротенькие шортики, бледные ноги, родинка на плече в виде изюминки, взлохмаченные волосы, зеленые глаза.
— Были две, — ответил он. — Красивые, умные. Одна, правда, из дурдома писала. Весной ее в отделение для буйных перевили. Переписка прервалась. А другую в тюрьму посадили.
— Господи, за что?
— Тоталитарная секта. Сколько я ей раз говорил, что людей не едят.
Они пристроились в очередь к хвостатому парню, который собирал деньги с маленьких геймеров. Саша задумчиво закусила палец большого пальца.
— Надеюсь, тюрьма сделает из нее человека, — сказала она. — А как они их готовят?
— Минимум соли и специй, я думаю. Все-таки это секта, а не ресторан. Между прочим, Ватсон, займитесь наконец делом. И хватит болтать! — отрезал Никита.
Они встали перед работником интернет-кафе, который разглаживал мятые гривны и без конца прикрикивал на детей, когда те в игровом экстазе лезли на компьютеры.
— Скажите, а иностранцы у вас бывают? — начал, что называется, от печки Никита.
Парень поднял на него глаза человека, изнуренного летом и людской бестолковостью.
— Все мы иностранцы в этом мире, — безжизненным голосом ответил он и уставился на мышку.
— Да, «все мы бражники тут, блудницы», — бодро поддержал его Никита, — это так. Но в данном случае я имею в виду махровых иностранцев, из дальнего зарубежья. Забредают такие?
— Натовцы, что ли?
— Какие еще натовцы?!
— Скоро тут на каждом столбе будут сидеть натовские нигеры.
— Каких-нибудь отдельно взятых иностранцев не видели в последние пару дней? — вклинилась в разговор Саша. — Ну таких, нормальных?
— Отдельно взятых? — Он задумался. — Заносили тут недавно одного. Три неформала. Положили его за компьютер, на америкоса, между прочим, похож, он в компьютере поковырялся, и они его унесли.
— Прямо унесли?
— Сам он на ногах не стоял, падал все время.
— Что, такой пьяный был?
— Да, чуть не при смерти.
— Господи! — вырвалось у Саши. — Уморили!
— А куда они пошли, не знаете? — Никита стремился поскорее от эмоций перейти к делу.
— Я похож на священника? — спросил парень.
— В каком смысле?
— Нет, ты скажи, похож я на священника или нет?
— Не очень, — сказал Никита.
— Вот именно, не похож! Потому, что я не священник и клиентов не исповедую. В Интернете посидели люди, деньги заплатили — и досвидос. Вот у нас главный контингент, полюбуйтесь! — Он показал рукой на резвых мальчуганов. — Я надсмотрщик в колонии для малолетних преступников, вот кто я такой! Ну-ка слезай со стола! — закричал он вдруг пронзительно. — И не облизывать монитор!
Разговор с нервным дежурным по интернет-кафе был исчерпан. Из прохлады силиконового оазиса Саша с Никитой вышли в горячечный жар города.
