Виктор Мельников - Разносчик порнографии
– Возмущайся, а я ломаться буду! Думай, что говоришь, – объявляю ему. – Во-первых, не люблю азиатских женщин, а во-вторых, я же их перетрахаю, а денег не возьму. И сам пастись в моей квартире будешь. Витёк, ладно, я сам разберусь со своими проблемами.
Он пожал плечами, сказал:
– Помочь хотел, только не делай так, чтобы я неожиданно узнал, что я педераст.
Я пожал ему руку.
– Ты, Витёк, друг. Займи тысячу, а?
– Шариком зовут, наверное? Да?
Он достал тысячную купюру.
– Не вздумай отдавать. Если что, я с подругой привалю. Моей жене ни слова!
Танька из отдела реализации подошла ко мне, взяла мою руку, приложила к своей левой груди. Маленькая грудь – большое сердце: я слышал, как оно стучится.
– Помощь нужна, Санечка.
Всем помочь рад Санёк, думаю. А ему помогут? Витька помог – он друг.
– Постараюсь, – говорю.
Танюшка позволяла себя лапать, но дальше не заходила, у неё были свои приличия.
– Завтра начинается сессия. Приезжает моя одногруппница. Надо ей найти квартиру.
– Она – ничего? – намёк понят.
– Есть на что посмотреть.
– Без проблем, – говорю. – А не боишься за неё?
– Вечером она придёт ко мне на работу, я тебя познакомлю. Кстати, девочке девятнадцать лет, человек она – без комплексов, хочу предупредить. Зовут Инна… Чего бояться, Санечка. Сам бойся её, если что.
– Да, зато я с комплексами – о чём ты говоришь, Танюша! Надо квартира – пожалуйста, только я без денег.
– С этим проблем не будет, – поспешила успокоить меня Татьяна. – Инна всегда с деньгами. Родители… – добавила она.
Кажется, это была её такая своеобразная помощь. И я пропел вполголоса:
– Эх, не сложилась моя жизнь, но встретил я тебя, красотка.
К концу рабочего дня во мне сидела чекушка водки – устал. Танюшка позвонила на сотовый, предложила выйти покурить.
Они стояли под деревом, в тени. Я увидел сначала декольте, большую ложбинку между грудями – это, видимо, была Инна. Она заметила мой восхищённый взгляд, сказала:
– Это ты Саша?
– Он самый: пью, пишу, курю, ебусь! – слова вылетели, я сам был поражён своим нахальством.
– Инна: те же увлечения – только пишу sms-ки. Друзьям.
– Очень, – сказал и попробовал грудь правой рукой.
– Он со всеми так знакомится, – уточнила Танюшка.
– Пятый размер, – сказала Инна, и добавила: – Что пишешь?
– Рассказы. Плохие…
– Гы, – усмехнулась Инна, – настоящие писатели – мёртвые писатели!
Она начинала мне нравиться. Не то, чтобы очень, но, видно было, девушка та ещё крошка, с геморроем в голове, а не с гайморитом.
– А я живой, – говорю, – у меня стоит, попробуй.
Она схватила меня за конец и оттянула. Правда, там ничего не стояло, но она, было видно, осталась довольной.
Танюшка подавилась дымом от сигареты, рассмеялась.
– А мне можно попробовать?
– Валяй! Не всё ж мне тебя лапать.
– Я тебе завидую, подруга, – сказала Танюшка. Её рука проявила ласку.
– Мне все начинают завидовать, – сказала Инна, – когда видят голой. – И зачем-то добавила:
– Бухаю с двенадцати лет.
– А как насчёт секса?
– В тринадцать было дело впервые. С собакой. Джеком звали.
Видимо в ней сидела, как и во мне, чекушка водки. Для меня такое признание было немыслимо.
Инна откинула окурок и спросила:
– Почему можно убивать животных, но нельзя любить? А людей можно трахать, но нельзя убивать?
– Чего? – не понял я.
– Горе у неё. Собаку убили вчера живодёры, – сказала Танюшка. – Кабелю десять лет было. Это жалость к домашнему питомцу.
– Заметьте, я таких откровенных признаний не выпрашивал, – говорю девчонкам.
А сам подумал, что, наверное, когда правду скажешь, то будут тебе башмаки новые.
***
Вечером никто из нас не походил на разумного человека и не мог понимать, что ему говорили. Я помню, что позвонил Витьке:
– Приходи, дружище, у меня весело!
Когда он пришёл, Инна, голая, мчалась в ванную комнату: я только что отпустил ей грехи во второй раз.
Витька осмотрел стол: пиво, вино и водка… Всё, как полагается, одним словом.
– Инна угощает…
Витька тоже был пьяный, но в меру, так сказать.
– Ого! – сказал он. – Подружка что надо!
– Пользуйся, – предложил я.
– Не жалко?
– Для друга ничего не жалко…
Инна вышла из душа голой. Витька не отводил глаз от шикарного тела.
– Инна, – сказала она. Её покачивало, душ не помог. – Пью с двенадцати лет.
Витька её обнял, она не сопротивлялась.
Они трахались, я пил водку, закусывал и смотрел на эту парочку. Неужели и я такой неуклюжий? Срам! Просто срам! И отвернулся.
Через пять минут с ебстеством было покончено.
Инна провозгласила:
– Хочу самбуку!
Я не понял. Витёк пояснил:
– Она хочет коктейль.
– Я думал, она нас двоих хочет. С меня хватит.
Она снова вскрикнула:
– Хочу самбуку!
– А деньги у тебя есть на самбуку? – спросил Витька.
– У неё много денег, – сказал я.
Такси выкинуло нас у бара «Надежда».
По словам Витьки, здесь подавали огненный коктейль «Хиросима», куда входила в состав эта самая самбука.
Небольшая прогулка привела нас в чувства.
Сидя за столиком, Витька рассказывал нам, что «Хиросима» делается из самбуки, ликёра, абсента, куда добавляют несколько капель гренадина. Это всё поджигают и пьют через трубочку. Благодаря гренадину на дне стакана создаётся эффект ядерного взрыва.
Когда официант поджёг коктейль, мы втроем закричали:
– Хиросима!
Мне казалось, что в баре нет никого, было три часа ночи, поэтому я крикнул ещё:
– Нагасаки!
– Не зря я тебе говорил о студентках вчера, – сказал Витька. – И подумай о другом разрезе глаз…
– Завтра на работу, – сказал я. – Вот о чём я думаю. Наверное, не выйду. Не смогу.
– Я уже отпросился, – уточнил Витька.
Инна качала головой в такт музыке, тянула коктейль через трубочку, смотрела на нас. А после сказала:
– Мой мальчик приедет сегодня утром. Мы вместе с ним учимся. – Она замолчала, оглянулась по сторонам и добавила:
– Он от меня без ума, а мне всё равно.
Утро началось в двенадцать часов дня. Витьки не было. Наверное, уехал домой на такси, не попрощавшись, – я не помнил.
Недовольная, с бодуна, Инна ходила по квартире с бокалом вина. Как обычно, без одежды. Это был её стиль, и ей шло.
Мне было не лучше – тошнило. Даже её естественный вид не приводил в чувства.
– Тебе не холодно? – спросил я. Дверь на балкон была открыта, сквозняк.
– ***во! А ты холодно, говоришь, – сказала она. – Звонил мой парень, он ждёт меня возле кинотеатра «Россия», в кафе. Как я выгляжу?
– Хиросима не прошла стороной.
– Ты доверяешь мне?
– Чего ты хочешь?
– Я уйду, но мне нужен ключ – вдруг вернусь, а тебя не будет. Не буду же я под дверью торчать.
Из ящика комода я выудил запасные ключи.
– Я присоединюсь после, – сказал, когда она уходила.
– Только много не болтай, он не поймёт.
Пришёл Витька. Похмелились вчерашними остатками.
– А где Инна?
– На свидание пошла. Может, в кино сходим, – предложил я. – Десять лет не был.
– А у тебя есть деньги?
– Нету. Зато возле кинотеатра наша красавица отдыхает с парнем. В кафе. У неё и возьмём.
Она дала денег безо всяких разговоров. Паренёк готов был нас убить – он не захотел с нами здороваться за руку. Сеанс начинался с минуты на минуту. Инна, было видно, ругалась с ним. Она сказала:
– Я подойду к вам минут через десять.
Витька покупал билеты. Премьера, дневной сеанс, зрителей практически не было.
– Нам места для поцелуев, – сказал он.
Кассирша испугано посмотрела на него, а потом на меня. У неё возникли дурные мысли.
– Это последние ряды, правильно? – не унимался Витька.
– У нас охрана, – сказала кассир.
– А с нами девушка – три билета, пожалуйста.
Была премьера фильма «Ласковый май». Я сказал Витьке:
– Хочу, чтобы она у нас отсосала. Посадим её между собой.
– А охрана?
– В зале нас, смотри, четверо, не считая Инны, которой пока нет. Зал просматривается.
Вскоре появилась она. С пакетом попкорна. Билетёр её пропустил, и нам не пришлось спускаться с самого верхнего ряда.
– Где твой парень? – спросил Витька.
– В кафе остался.
– Сосать будешь, – утвердительно произнёс я, – а попкорн отдай нам.
Милая девочка! Никаких разговоров, сказано – сделано. «Белые розы», ностальгия… приятно… И только процесс стал подходить к концу, как Витька увидел, что к нам кто-то поднимается.
– Это не твой случайно придурок идёт?
Инна оторвалась от любимого занятия:
– Это Олег! Я сейчас… – она взяла у меня носовой платок, обтёрла губы и пошла навстречу.
До конца фильма так и не вернулась. Я пытался ей позвонить, но она не отвечала на звонки.
– Инна у меня дома, мне кажется, – сказал я Витьке. – Со своим Олегом. Сука!
Мы сели в такси и были на месте через десять минут. Витька потирал кулаки, говорил:
