Биг Сюр (Big Sur) - Kerouac Jack
13
Но по дороге к Коди мое безумие уже начало странным образом обнаруживаться, позже я отметил еще один знак беды: мне показалось, что в небе над Лос-Гатосом я вижу летающую тарелку – В пяти милях – Я посмотрел и увидел, как летит эта штука, и сказал об этом Дейву, он глянул туда и ответил:» А, это просто вершина радиомачты» – Это напомнило мне случай, когда я съел таблетку мескалина и принял за летающую тарелку самолет в небе (это странная история, и надо быть сумасшедшим, чтобы писать об этом).
А вот и старина Коди, сидит на подоконнике в гостиной своего замечательного ранчо-дома, размышляя над какой-то проблемой, рядом с огнем камина, который разожгла его жена, зная, что я обожаю камины – Она тоже мой хороший друг – Дети спят в глубине дома, время около одиннадцати, и милый старина Коди вновь пожимает мою руку – Я не видел его несколько лет, поскольку два года он провел в тюрьме Сан-Квентин по идиотскому обвинению в хранении марихуаны – Однажды он добирался на работу на железную дорогу, уже опаздывал, а его водительские права были аннулированы за превышение скорости, и вдруг он видит: стоит тачка с двумя бородатыми битниками в голубой джинсе, попросил их подбросить до железнодорожной станции за пару косяков, они согласились и арестовали его – Оказались переодетыми полицейскими – И за это великое преступление он два года провел в Сан-Квентине, в одной камере с убийцей – Его работой было драить полы на хлопкопрядильной фабрике – Поэтому я ожидал увидеть его ожесточенным и безумным, но странным и изумительным образом он стал тише, лучезарнее, терпимее, мужественней и даже дружелюбней – И несмотря на то, что миновали дни наших с ним «дорожных» безумств, его лицо оставалось таким же строгим и страстным, а мускулы гибкими, словно он готов в путь в любую минуту – Но на самом деле мне нравится его дом (которым расплатилось страховое общество железной дороги, когда он сломал себе ногу, спасая от крушения товарный вагон), нравится даже его жена, хотя порой они дерутся, нравятся его дети, особенно младший Тимми Джон, отчасти названный и в мою честь – Бедный старый, милый старый Коди сидит за шахматной доской, мечтая немедленно вызвать кого-нибудь на турнир, но у нас есть только час, чтобы поговорить, прежде чем он отправится зарабатывать на пропитание для семьи, мча своего «Гуляку Нэша» по тихим пригородам Лос-Гатоса, подпрыгивая, заводя мотор и жалуясь только на то, что «Нэш» без пинка не заводится – И никаких горьких упреков обществу не услышишь от этого великого, идеального человека, который любит меня больше, чем я того заслуживаю, а я взрываюсь объяснить ему все, не столько даже Биг Сюр, сколько последние несколько лет, но среди всеобщего трепа нет ни малейшего шанса – И я вижу по глазам Коди, что он читает в моих глазах наше общее чувство сожаления о том, что в последнее время у нас не было возможности поговорить, как бывало разговаривали, колеся по Америке в старинные «дорожные» времена, слишком многие хотят теперь поговорить с нами и рассказать свои истории, нас окружили и силы не равны – Замкнулся круг на старых героях ночи – А он говорит:» Однако парни, давайте-ка подваливайте где-нибудь около часа, когда шеф свалит, посмoтрите, как я работаю, составите мне компанию, прежде чем ехать в Город» – Я вижу, что Дейв Вейн сразу в него влюбился, да и Стенли Попович, отправившийся в это путешествие только ради того, чтобы повидать легендарного «Дина Мориарти» – Так я назвал Коди в «На дороге» – Но о, мне больно видеть, что он потерял свою любимую работу на железной дороге после того, как там накопился стаж с 1948, и теперь он обречен на шиномонтаж и тоскливые проверочные визиты – И это все из-за двух косяков дикой травы, которая спокойненько произрастает в Техасе по воле Господа Бога –
А над книжной полкой фото, где мы стоим с ним, взявшись за руки, давным-давно, на солнечной улице.
Я спешу объяснить Коди, что произошло год назад, когда тюремный уполномоченный по делам религии пригласил меня прочитать в Сан-Квентине лекции на религиозную тему – Дейв Вейн должен был отвезти меня и ждать снаружи, пока я войду, наверное, пряча под пальто бодрящую с похмелья бутылку, здоровенные охранники проведут меня в учебную комнату тюрьмы, где будет сидеть не меньше сотни зеков, и, очевидно, Коди в первом ряду – А я начну с того, что сам однажды сидел и не имею права читать им тут лекции о религии – Но все они одинокие заключенные и им наплевать, о чем я говорю – Все уже было продумано, все мелочи, но вместо этого в то знаменательное утро я проснулся на полу мертвецки пьяный, уже полдень и слишком поздно, вот и Дейв Вейн тут же, «Вилли» ждет нас на улице, чтобы везти на лекцию, но поздно – Правда сейчас Коди говорит:» Да все в порядке, приятель, я же понимаю» – Хотя вместо меня это сделал наш друг Ирвинг, прочитал лекцию, но он более» общественник», чем я, и может все это делать, может пойти туда и читать свои безумные стихи, заставить тюремный двор гудеть от волнения, и все-таки, я думаю, ему не стоило делать этого после всего, что случилось, ведь как я уже сказал, выпендриваться по любому поводу кроме посещения тюрьмы, это О ЧЕМ-ТО ГОВОРИТ – И я сообщаю об этом Коди, который, решая шахматную задачу, отвечает:» Снова пьем, эй?» (если он что-нибудь и ненавидит, так это видеть меня пьяным).
Мы помогаем ему протащить «Нэша» по улице, потом выпиваем и болтаем с Эвелин, красавицей блондинкой, которую хочет юный Рон Блейк, и даже Дейв Вейн ее хочет, но она думает совсем о другом и беспокоится о детях, которым утром в школу и танцкласс, и не может слова сказать, т. к. мы треплемся и орем, как придурки, чтобы произвести на нее впечатление, а все, что она хочет, это остаться со мной наедине и поговорить о Коди, о теперешнем его состоянии души.
Которое включает и Билли Дабни, его женщину, которая грозилась отобрать его у Эвелин, о чем я еще расскажу.
И вот мы направляемся по шоссе Сан-Хосе посмотреть, как работает Коди – Вот он, нацепив очки, словно Вулкан в кузнице, с огромной силой перебрасывает шины, годные на столб, «эту похуже» поверх той, трах, бабах, и все время читает длиннющую фантастическую лекцию по шиномонтажу, от которой в изумлении тает Дейв Вейн – («Господи, он может делать все это да еще объяснять, что он делает») – И в связи с этим я должен заметить, что Дейв теперь понимает, за что я всегда любил Коди – Ожидая увидеть желчного экс-зека, вместо этого он находит мученика «Американской ночи» в темных очках, который в два часа ночи своими забавными объяснениями заставляет приятелей смеяться от радости в мрачной шиномонтажной лавке, при этом в совершенстве выполняя работу, за которую ему платят – Бежит, срывает шины с колес, с грохотом бросает их на машины, включает шумные пары, но, перекрикивая их, продолжает лекцию, мчится стрелой, изгибается, бросается, летит, пока Дейв Вейн не сообщает, что сейчас умрет от смеха или расплачется тут же на месте.
