Филип Ридли - Рассказы
Он поцеловал меня в щеку, разгладил фотографию на груди, положил в карман пиджака и встал. Взглянул на меня и погладил по голове.
— Завтра встретимся? — спросил я.
— Скорей всего, нет.
— О, нет, Верди. — Я вскочил и вцепился в него. — Верди, не уходи!
Он отстранил меня, посмотрел мне в глаза.
— То, что ты не сможешь меня видеть, не означает, что меня нет рядом, Клауд. Ты теперь популярный человек. Тебя все любят. Это редкий дар. А сейчас мне пора идти. Не ходи за мной. И спасибо за фотографию.
Я смотрел, как он уходит. Он даже не обернулся. Я просидел один у канала еще больше часа.
Дома я сразу же побежал в свою комнату, упал на кровать. Вскоре пришла мама. Она села на краешек постели, погладила меня по спине.
— Не горюй, — сказала она. — Человек не может исчезнуть совсем. Он по-прежнему с нами. Тебе повезло, что ты знал его. Только не забудь то, чему он тебя учил, и он навсегда останется с тобой. Ничего не проходит бесследно.
Я никогда не слышал, чтобы она говорила так радостно и уверенно. Я сел, взглянул на нее. У нее было решительное выражение лица.
— Давай, — продолжала она, — пришло время разобрать его одежду. Помоги мне. Пора это сделать.
Мы пошли в ее комнату, открыли папин шкаф. Один за другим она перекладывала его костюмы и пиджаки на кровать. Осторожно мы обшаривали карманы — автобусные билеты, надкусанные конфеты, клочья пуха.
Отдельно она откладывала вещи на выброс, отдельно те, что когда-нибудь могут пригодиться мне.
В шкафу остался только один пиджак. Я достал его, расправил на коленях. В нагрудном кармашке я обнаружил фотографию. Взглянул на нее, и сердце мое замерло.
— Что там? — спросила мама, запихивая ненужные вещи в старый чемодан.
— Ничего, — я быстро засунул фотографию в карман. — Совсем ничего.
Мама подошла и поцеловала меня.
— Я люблю тебя, Клауд. Правда.
— Да, — произнес я. — Я тоже тебя люблю.
Ночью в постели я смотрел на фотографию Верди, которую обнаружил в отцовском кармане. Я изучал каждую деталь снимка — Верди сидит на камне в секретном месте, пиджак наброшен на плечи, светлые волосы сверкают на солнце. Но что-то в нем было необычное. Что-то, что я не сразу уловил. Только потом я понял: он был счастлив. Его улыбка казалась такой счастливой, что у меня снова зашевелились пауки в желудке. Я никогда не видел его счастливым. Эта улыбка изменила его лицо: сделала его молодым, ярким, настоящим. Внизу фотографии виднелась тень: мой отец, стоявший спиной к солнцу, делал снимок. Я долго вглядывался в эту тень.
