Фредерик Бегбедер - 99 Франков
– Несомненно, – заверяет Джеф, – мы ведь именно так и решили двенадцатого!
Вы только послушайте, как упоенно они токуют – ну прямо тетерева в брачный период! Стилистка стала краснее своих маек.
– Я принесла еще вот эту рубашку…
Все дружно критикуют рубашку – до тех пор, пока не замечают, что их заказчик носит точно такую же.
– Послушайте, – говорит Чарли, – у нас есть общий контракт, но ведь мы можем позволить себе некоторые варианты при съемках, верно?
Взгляды всех присутствующих обращаются к Альфреду Дюлеру-Большой-Вэкакашке.
– Я должен вам напомнить, что авторские права на сценарий принадлежат «Манон», и если при монтаже мы обнаружим изменения, то не возьмем фильм. Нас связывает с вами четкий контракт, и в этом пункте я буду тверд.
– Ну конечно, конечно, – испуганно блеет Джеф, – наше агентство обязуется включить в ролик все, что мы вам сегодня показали.
И так без конца, час за часом. Близится вечер. А ты сидишь и протоколируешь их бредятину усердно, как служебный секретарь – летописец современного кошмара. Ибо данное собрание отнюдь не мелочь в истории Третьей мировой войны.
– Добавить в сценарий наречие «жадно». Это совершенно необходимо.
– А нужны ли нам все тридцать секунд? Разве нельзя поджать планы и уложиться в двадцать?
– О'кей, мы их урежем, но учтите, при этом возникнет ощущение скомканности.
– Мы постараемся быть предельно краткими.
– Если только IPSOS нас не завернет на тестировании, можно ужаться и до двадцати.
– Заменить в сценарии «жадно» на «неодолимо». Так мы придадим ему оттенок возвышенности. Это крайне важно. Я просто настаиваю…
– Нужно, чтобы это был продукт, который НЕОДОЛИМО притягивает покупателя. Напоминаю вам, что перед широким показом ролик пройдет через фокус-группу. И если наше предварительное тестирование не даст однозначно положительных результатов, фильм выбросят в корзину.
– Итак, господа, я зачитываю проект: «Потребление продукта. Открыв баночку „Мегрелет“, женщина съест его с неодолимым наслаждением и с помощью ложки».
– Октав, может, хватит острить?
– Недурно было бы снять девушку идущей с продуктом в руке…
– Ну нет! Это абсолютно исключено! «Мегрелет» – это вам не бродячий йогурт!
Ты записываешь каждое их слово, ибо это слишком правдиво, чтобы быть прекрасным.
– Давайте перейдем к натуре: слово за Тони.
– Ми осмотреть много домов вокруг Майами и находить масса варианти: ошень откритие, или с большой сад, или более современни, вот, смотреть эти фотографии с просторни веранда, или еще можно снимать традиционни ферма в южни стиль, да-а-а?
– Тони, последний слово за тобой, – говорит Энрике. – Какая твой рекомендасьон?
– Я полагать, что хорошо классически дом и крильцо впереди; для тебья это будет о-о-ошень beautiful, я так думать. Не надо делать скучни клип, да-а-а?
– Если ти о'кей, то и я о'кей.
– Вернемся к съемкам самого продукта.
– Необходимо, чтобы этот йогурт вписался в окружающую среду… как бы это сказать… ну, типа баночка «Мегрелет» в траве, чтобы подчеркнуть идею природы.
– Это вроде бы продукт-забава, но в то же время несущий в себе мощный заряд здоровья.
– Наша главная и конечная ценность – любовь, – заключает Дюлер. – Наши клиенты покупают не йогурт, а любовь (вот что наверняка понравится Тамаре, думаешь ты). Мы продаем им не йогурт, но материнское молоко! Именно поэтому наша фирма world-wide. Любовь правит миром. Мы обязаны мыслить как истинные world-wide. И действовать как истинные world-wide.
Внезапно без стука входит Филипп. Он просит не обращать на него внимания и продолжать, но обсуждение начинают снова, только теперь прения время от времени прерываются трезвоном мобильника, который Филипп и не подумал вырубить.
– Это женщина в полном смысле слова. На ней грубые джинсы, майка с длинными рукавами – понимаешь, к чему я веду? Нужно с первой же минуты внушить зрителю ощущение эдакой небрежной элегантности.
– В общем, Шарон Стоун, только брюнетка и помоложе.
– А вы уверены, что какая-нибудь занюханная мадам Мишю из Валансьена узнает себя в этой особе?
– Обрати внимание: она типичная миддл-класс, только fun.
– Не очень-то у нее европейский вид.
– Мы сами ничего не имеем против североафриканцев, но есть риск, что наша целевая аудитория не отождествит себя с нею.
– Ну и ничего страшного! Да, у нее вид уроженки Юга, но это отвечает современной тенденции; сейчас в моде смуглая матовая кожа, как у Инес Састр, Дженнифер Лопес, Сельмы Хайек или Пенелопы Крус.
– Сельма Хайек – это кто?
– Энрике отсмотрел восемьдесят девушек и сказал, что она фотогеничнее всех.
– И она полностью соответствует духу этой торговой марки – раскованная, чувственная, именно то, что надо для «Мегрелет».
– Да-да, он будет magnifica!
– Very cute!
– Сельма Хайек – это кто??
– И вы правы, она прекрасно передает эмоции в кадре.
– Я не против поддержать этот выбор, но только после повторных проб.
– «Атмосфера загородного дома, спокойная, но динамичная. Трава должна быть зеленой с желтоватым (по-южному) оттенком. Звуковое оформление естественное, поют птицы».
– Надо будет потом добавить стрекот цикад.
– Сельма Хайек – это кто???
– Это красотка из модных «латинос».
– Ее снимок был на обложке английского «Vogue», в сентябрьском номере.
– Не знаю такой.
Стилистка, уже на грани истерики, раскладывает по столу пар двадцать солнечных очков, чтобы клиент выбрал те, которые Тамара водрузит себе на макушку. После двадцатиминутного обсуждения решено все их привезти на съемки, чтобы выбрать нужные прямо на месте (то есть решено пока ничего не решать).
– Теперь музыка: нам прислали кассеты пятеро исполнителей. Прослушаем?
Демо-версия 1:
– Слишком продвинутая.
Демо-версия 2:
– Слишком тяжеловесная.
Демо-версия 3:
– Слишком кичевая.
Демо-версия 4:
– Слишком замедленная.
Демо-версия 5:
– Слишком вульгарная.
«Просить музыкантов переделать музыкальный фон» – записывает продюсерша.
– Лично я против съемок с нижней точки во время дегустации продукта. Боюсь, фигура девушки получится деформированной. Я предпочел бы что-нибудь более классическое в соответствии с концепцией бренда.
И вот тут-то Чарли, улучив момент, выигрывает у меня обед в «Апиции»:
– Вы находите это анксиогенным? Но ведь ролик можно миноризировать.
Гендиректор Филипп встает и, перед тем как покинуть собрание, обращается к продюсерше:
– Браво, Мартина, прекрасно организовано, великолепная работа… а что, ты здесь новенькая? Тогда, надеюсь, тебе понравится у нас в «Россе»! Марк молодец, что нанимает таких асов, как ты.
– Филипп, меня зовут Моника, и я работаю здесь уже пять лет! – отвечает дама с холодностью, в данном случае вполне оправданной.
7
Ну вот, теперь ты и сам обмегрелетился вконец: за три месяца похудел на семнадцать кило. И немудрено – с некоторых пор ты питаешься только через нос. Каждое утро ты просыпаешься с застывшими меловыми комками в онемевших ноздрях. Ты приходишь на работу в 5.35 дня. А когда Марк Марронье делает тебе замечание, ты огрызаешься:
– Я объявляю забастовку до тех пор, пока ты меня не вышвырнешь.
– Да что с тобой, черт побери? Прибавки захотел?
– Нет, я и в самом деле хочу все похерить.
– Может, тебя сманивают в CLM? Или в BDDP?
– Да нет же, господи боже, я просто решил завязать со всей этой бодягой! Ты что, не видишь, что я подыхаю, что я похож на скелет?
– Ну, сходство с этой «вешалкой» Кейт Мосс еще не может служить поводом для увольнения.
– Но я рискую умереть от опухоли мозга!
– Не рискуешь, потому что ты безмозглый.
– Но я все реже и реже выхожу на публику!
– Знаю, но ты нужен нам для представительства.
Ты носишь костюм от Эрика Бержера, рубашку «Hedi Sliman» из магазина мужской одежды «Сен-Лоран – Рив Гош», туфли от Берлути, часы «Royal Oak» от Одмара Пиге (в ожидании новой модели – «Samsung Watch Phone» со встроенным мобильником), очки «Stark-Eyes», трусы «Banana-Republic», купленные в Нью-Йорке. Ты владеешь пятикомнатной квартирой в Сен-Жермен-де-Пре (дизайн Кристиана Льегра). В твоем распоряжении имеются также: музыкальный центр-стойка «Bang and Olufsen» с чейнджером на 10 дисков и пультом; спутниковый GSM телефон с факсом; полдюжины стульев эпохи Людовика XV, унаследованных от деда с бабкой; табурет «Барселона» Миса ван дер РОЭ; книжный шкаф от Жана Пруве с полным собранием «Плеяды» (ни разу не раскрытым); мультисистемный видеомагнитофон «Sony»; новенький телевизор «Philips» с плоским экраном; портативный DVD-плейер «Sony Glasstrom»; шезлонг Чарлза Эймса (1956 г.); игровая приставка «Sony PlayStation»; двухкамерный холодильник «General Electric» (битком набитый осетровой икрой от Петросяна, гусиной печенкой с трюфелями из «Petite Auberge» и шампанским «Cristal Roederer») с гигантской морозилкой и автоматическим дозатором льда; цифровая видеокамера «Sony PCI» (360 граммов веса, 12 см в высоту, 5 – в ширину); цифровой фотоаппарат «Leica Digilux Loom»; 24 хрустальных бокала «Puiforcat»; три подлинных эстампа Жана-Франсуа Жонвеля; картина Баскиа (площадью три квадратных метра) и рисунок Дэвида Хокни; афиша Жана Кокто; журнальный столик «Modenature» черного дерева; несколько подлинников Пьера Ле Тана, Эдмона Кира, Рене Грюо, Жан-Жака Семпе, Жан-Филиппа Делома, Вуча, Матса Густафсона; торшер от Урбана Оутфиттерса; 8 подушек, белых и бежевых, из индийской пашмины (магазин «Дом и семья»); автограф Летиции Каста в рамке; твои портреты, выполненные Марио Тестино, Эллен фон Унверт, Жан-Батистом Мондино, Бетгиной Реймс, Доминикой Инсерманн; фотографии, где ты снят вместе с Инес Састр, Жераром Депардье, Ридли Скоттом, Евой Герциговой, Наоми Кемпбелл, Карлой Бруни, Дэвидом Линчем и Тьерри Ардиссоном; погреб, битком набитый элитными бордоскими винами от Оже (бульвар Османн, 116, 8-й округ Парижа): «Chasse-Spleen», «Lynch Bages», «Talbot», «Petrus», «Haut Brion», «Smith Haut Laffite», «Cheva Blanc», «Margaux», «Latour», «Mouton Rothchild»… тысяча компакт-дисков, DVD, CD-ROM и видеокассет; «BMW Z3» на стоянке, арендуемой годично, под кафе «Флора»; ее брат-близнец «SDF» – на стоянке возле твоего дома; пять пар обуви от Берлути, три пары «Nike Air Мах», пара «Adidas Micropacer» (со встроенным хронометром и электронным шагомером); три кашемировых пальто от «Hermes» и три замшевых – от Луи Вюиттона; пять костюмов «Dolce e Gabbana» и пять от Ричарда Джеймса; francs Frederic Beigbeder «Sumo» – гигантский (50 x 70 см) фотоальбом Хельмута Ньютона (издательство «Ташен»), на мольберте (дизайн Филиппа Старка); пять пар джинсов от Хельмута Ланга и пять пар мокасин от Гуччи; двадцать рубашек «Prada» и двадцать маек «Muji»; десять кашемировых пуловеров высшего качества от Хусейна Шалайяна и десять от Люсьена Пелла-Фине (все, что не сделано из кашемира или вигони, вызывает у тебя невыносимый зуд); платяной шкаф с полной коллекцией новинок АРС за последние десять сезонов; картина Рубена Альтерио; десять пар солнечных очков «Cutler and Gross»; ванная комната, полностью оборудованная в стиле Келвина Кляйна (полотенца, халаты, мыльницы, косметика, духи); только лосьоны – от Кильса, Нью-Йорк; розовый «Маc», на котором и пишется эта книга; другой, оранжевый, с беспроводным выходом в Интернет и цветным принтером «Epson Stylus 740». Большинство других вещей, коими ты владеешь, приобретено у «Колетт». А если не у «Колетт», значит, у «Катрин Мемми». А если не у «Колетт» и не у «Катрин Мемми», значит, ты не у себя дома.
