Дэнни Кинг - Дневник порнографа
Обдумывая все это, я раскурил потухший косяк и глубоко затянулся.
— Что ж ты медлишь? — спросил маленький красный демон, сидящий на моем левом плече.
— Медлю? — не понял я.
— Трахни ее! Ведь вы знакомы — ты не какой-то там недоделанный читатель! Это твоя работа. К тому же ты знаешь, как ей угодить… Она сама тебе рассказала. Она жить без этого не может. Тебе нечего бояться!
— Но до Манчестера-то еще доехать надо… — засомневался я.
— И что же? Позвони ей. Ее номер хранится у тебя в кошельке. Мы все видели, как ты его туда засунул. Звякни ей и скажи, что хочешь приехать в гости. А там возьми и трахни ее! Она ждет не дождется! Наверное, сегодня же вечером не получится, но ты можешь рано утром прыгнуть в поезд и быть там еще до обеда. Гроза порномоделей! Погляди на нее! Включи воображение!
— А она ничего, верно? — сказал я, пялясь на разворот и вдыхая травку.
— И она была так добра, что поднесла себя на блюдечке с голубой каемочкой — только руку протянуть. Давай же звони! Как там говорят?.. Риск — благородное дело, жизнь дается один раз…
— Дело говоришь! — похвалил я демона. — Соображаешь! А ты что скажешь? — повернулся я к сидящему справа ангелу.
— Я с вами поеду!
Отыскав мобильник, я набрал номер. Денег на счету осталось минуты на две. Я нажал зеленую кнопку и прижал телефон к уху. Возбуждение и сосредоточенность не рассеяли до конца моих сомнений. Вот звоню вдруг порномодели с таким предложением. Что я ей скажу? Я заверил себя, что Джемма помнит тот разговор и сразу обо всем догадается. Не понимаете? Объясню. Тогда она совсем меня не знала, однако, услышав мой голос, страшно обрадовалась. Теперь же, когда нас связывают кое-какие телефонные секреты, Джемма будет еще покладистее. Чтобы не так волноваться, я отхлебнул пару раз из бутылки и как следует затянулся косяком. У меня дрожали пальцы.
Раздались гудки. Сердце заколотилось как сумасшедшее. Однако все, что было до сих пор, не шло ни в какое сравнение с самим разговором.
— Алло? — крикнула она.
— Привет! Это Джемма?
— Да?
— Привет, это Годфри! Из «Блинга»! Мы разговаривали на днях!
— Что?.. А, помню, да, привет!
Джемма кому-то все это пересказала, а потом спросила:
— Что случилось?
— Ничего-ничего, просто я хотел с тобой переговорить! Если тебе сейчас удобно!
— Э… А о чем? — прокричала она.
— Ну, сказать «здравствуй» и все такое! Продолжить тот разговор!
— Не слышу! Говори громче! — орала она. — Подожди, я выйду отсюда!
Вокруг нее смеялись, играла музыка, но вот она вышла на улицу, где было относительно тихо.
— Так-то лучше. Извини, я тебя не расслышала. Так что ты сказал?
— Ну… Это… Ничего особенного…
Я корчился в поисках нужных слов.
— Ладно. Помнишь, ты сказала: «Жаль, что ты не в Манчестере»? — начал я издалека.
Воображаемая Джемма должна была тут же все вспомнить, пригласить меня в гости и оставить у себя. Настоящая Джемма повела себя несколько иначе.
— Что?.. Не помню. Ты говори, говори!
Сердце у меня сжалось. Мои надежды на мгновенное озарение не оправдались. Я счел необходимым еще раз уточнить, с тем ли человеком разговариваю.
— Это Джемма, не так ли? Та модель, с которой я говорил во вторник днем?
— Да. Извини, назови еще раз свое имя.
— Годфри Бишоп. Я работаю в «Блинге», мы с тобой на днях говорили по телефону.
— Хорошо. И что же?
— Ну, на днях ты сказала, что ради пятиминутной беседы в Манчестер ехать не стоит.
Я не продвигался вперед ни на шаг. Как же трудно подобрать нужные слова!
— Слушай, давай отложим это до понедельника, а то у меня сиськи мерзнут! — сказала Джемма, и я тут же представил себе ее сисечки — покрывшиеся гусиной кожей, маленькие, крепенькие…
Мобильник начал пикать, деньги таяли. Надо было скорее переходить к делу. Но как? Да так! Она же согласна перенести встречу на другой день!
— Вот… Ты тогда сказала: «Жаль, что ты не в Манчестере». И что мне стоит вспомнить о тебе в следующий раз, когда я… Ну… Ты понимаешь…
Сигналы рвали мои мысли на части, я говорил все тише и тише. «Переходи к делу! К делу, идиот!» — понукал я себя. Сердце было готово разорваться, голос охрип.
— Кстати! Это… Я хочу завтра приехать и с тобою встретиться! Ты не против?
— Встретиться со мною? Зачем?
— Ну, на днях ты сама сказала, помнишь? Когда мы с тобой разговаривали? Обо мне? Что я о тебе думаю?
— И что ты обо мне думаешь? — спросила Джемма.
Она вообще ни во что не въезжала!
— О чем ты говоришь?
— Говорю о… — успел я проскулить.
Теперь все понятно! Джемма не имела ничего такого в виду! А я сейчас буду делать хорошую мину при плохой игре. Мучительных воспоминаний хватит на всю оставшуюся жизнь.
— Не важно! — сказал я как можно убедительнее, но она решила довести разговор до конца.
— Что-что? Алло!
— Не важно… Не важно…
— Слушай, я тут со своим парнем и со всей его родней. И я не работаю по выходным.
— Да-да, правда, все в порядке! — успокаивал я ее.
— Так зачем ты собрался в Манчестер? — спросила Джемма, и тут я услышал еще один голос. Он спрашивал, в чем дело.
— Нет-нет, правда, все в порядке! Честно, все в порядке, не беспокойся!..
Слишком поздно. Мой телефон неожиданно умер. А я-то представлял себе наш разговор несколько иначе… Я уставился на мобильник. Закрыл лицо ладонями. И минуты две стоял неподвижно. Потом затряс головой и чуть не разорвал кожу на лице — такие я строил рожи. Наконец понял, что лучше всего как следует напиться. Что я наделал?! Ужас накатил на меня медленной волной; еще немного, и он сожрал бы последние остатки былого самоуважения. «Так зачем ты собрался в Манчестер?» Эти слова не отпускали меня. Они накрепко засели в моем мозгу. Я и теперь их помню. И уже вряд ли когда-нибудь забуду. Отныне при мысли о Джемме в моем воображении возникнет не тот веселый разговор, не искусственный член у нее в заднице, не чужая щелка… Нет! Я увижу промерзшую парковку у какого-то паба, рядом с Джеммой будет стоять ее парень, и она спросит: «Так зачем ты собрался в Манчестер?» Господи… Ну что я за мудак?
6. Плач по Зое
Что за мудак… Что за мудак… Что за мудак…
На протяжении нескольких дней я то и дело ежился от воспоминаний, а вспоминал случившееся примерно раз в пять минут. Ну что я за мудак!
При свете дня разобраться, что произошло и почему, оказалось совсем нетрудно. Когда я позвонил в первый раз, Джемма, как настоящая профессионалка, просто выполнила мою просьбу, а я, дурень, понял ее буквально. Ни дать ни взять один из тех идиотов-читателей, которые шлют моделям предложения руки и сердца или просто зовут потрахаться. Над такими я и сам люблю поиздеваться. А теперь вот повелся на слова Джеммы. Боже милостивый…
Все утро понедельника я не знал, куда себя деть, и на каждый телефонный звонок вскакивал, боясь услышать Джемму или Говарда Парка, которые звонили бы на меня жаловаться. Конечно, никто и слова мне не сказал, но я все равно был тише воды ниже травы и страшно хотел на месяц-другой куда-нибудь исчезнуть — пока не забудутся вчерашние события.
На мое счастье, в конторе не было ни Роджера, ни Пэдди, ни Мэтта, ни Монти, ни Толстого Пола, и из «Фрота» тоже никого, и Стюарт пока не заявился. Ко мне подошел Дон, и мы обсудили накопившиеся за выходные футбольные новости. Потом позвонила Сьюзи (вообще-то она была в двадцати футах от нас) и сообщила Дону, что его ждет прорва работы. Сьюзи всегда вела себя с ним именно так. Почему? Да потому, что могла себе это позволить. Дон был ее работником и, следовательно, ее домашним животным. Все вокруг могли болтать, шутить и смеяться — кроме Дона. Дон работал под ее началом и должен был выполнять ее распоряжения, только и всего. Почему? Потому что она могла себе это позволить и потому что она была сукой. Выбирайте сами. Дон бесился, а вот другая подчиненная Сьюзи, Хейзл, наблюдая унижение Дона, когда тот, словно ребенок, покорно шел к столу, каждый раз искренне радовалась. Почему? Потому что она тоже была сукой. Куда уж проще… Ладно, какие бы ни были у этого причины и какие бы ни следовали из этого выводы, Дон ушел и оставил меня наедине с моими мыслями.
Я написал пару девичьих аннотаций, которые ждали своей очереди с пятницы, но в тот момент мне было не до этого бреда, и я взял одного из Джекиных «Гарри Поттеров». Там, кажется, рассказывают об одном очкарике, который умел летать.
В начале первого приехал Стюарт и вызвал меня к себе. Я трясся от страха и пытался выдумать оправдание получше, однако Главный вовсе не казался сердитым. Похмельный — это да, но не сердитый.
— Так, садись… Ладно… Я хотел бы кое о чем тебя попросить.
Я ждал чего-то вроде «…перестань приставать к нашим девушкам, они испуганы, им неприятно…». Я ошибся. То, о чем он меня попросил, вообще не походило на просьбу.
