Ирвин Уэлш - Клей
– Просто… понимаешь… не знаю… я не знаю. Прости меня. Плохой из меня сын… – заскулил он, оглушённый глубоким отвращением и жалостью к себе.
Мать смотрела на него, и в глазах её была искренность.
– Нет, ты самый замечательный сын, о котором мы только могли мечтать. У нас была своя жизнь, и мы поощряли твою самостоятельность. Если б ты ещё почаще нас вспоминал.
– … Это точно. Я просто думал… мне всегда кажется, что успеется, будет ещё время всё уладить. А потом случается, и ты понимаешь, что времени совсем не осталось. Я столько мог бы сделать.
Мария смотрела, как перед ней дергается, заикается сын. Совсем плох. Ей всего-то и нужно, чтоб он звонил хоть изредка, чтобы знать, что с ним всё в порядке. А теперь он весь убивается, изводится из-за пустяков.
– Да будет тебе, сынок, будет! – сказала она и обхватила его голову, – ты сделал всё, что мог. Ты помог, когда наш дом хотели изъять за неуплату, а нас выбросить на улицу. Ты спас нас.
– Но у меня же были деньги… я мог себе это позволить, – начал он.
Мама повертела его голову в руках и отпустила.
– Не прибедняйся, не надо. Ты не представляешь, насколько это было нам важно. Ты отвёз нас в Штаты, – она улыбнулась, – да, я знаю, для тебя это – ничто, но для нас это была мечта всей жизни, главное путешествие. Это столько значило для отца.
Слова матери принесли облегчение. Он слишком строг к себе. Хоть в Штаты их свозил, показал старику Грейсленд. Видел, как он проронил слезу над могилой Элвиса.
Но удивительно, что по-настоящему его вставило, когда он привёз его в Лидс и они пошли в бар под названием «Моджо». Перед закрытием там вживую играли «Американскую трилогию», и все посетители встали, и бар осветился десятками зажигалок. Отец не верил своим глазам, потому что до этого Дункан даже представить себе не мог, что люди этого поколения, эйсид-хаус-дженерейшн, способны так близко к сердцу принимать творчество Элвиса. Потом Карл взял его в «Бейзикс» и дал ему табл. И отец всё понял. Он знал, что для него это никогда не будет то же, что для его сына, но он всё понял.
Карл думал, стоит ли рассказывать об этом маме. Тогда они с Аврил уехали в Сент-Эндрюс на выходные. А они с отцом пошли сначала на матч «Ливерпуль» - «Манчестер юнайтид», потом заехали в Лидс в бар «Моджо», после чего отправились в «Бейзикс». Он рассказал ей обо всём, кроме таблетки. Нет, сейчас, пожалуй, момент не самый подходящий.
Мария смотрела на сына, потягивала кофе. Чего ему надо? У него есть всё, о чём они с Дунканом мечтали всю жизнь, свобода от «с девяти до пяти», но он не ценил этого. Может, и ценил, но по-своему. Мария не понимала сына, а может, и не поймёт уже никогда. А может, так оно и должно быть. Ей достаточно было понимать, как она его любит.
– Пойдём обратно.
Они сменили Сандру и Билли возле распростёртого тела Дункана. Карл снова посмотрел на отца, и на грудь его накатила почти непереносимая тяжесть. Он подождал, пока сойдёт первая волна, но этого не произошло, напряжение осталось и давило всё время, не давая передышки.
Дункан моргнул и открыл глаза. Мария увидела в них безумный свет его жизненной силы. Она слышала гимн и видела славную победу Килмарнока, хотя в жизни не была на футбольном матче, а главное, она видела его, каким он всегда был, когда смотрел на неё. Перекошенная, усталая плоть его лица как будто исчезала, когда этот взгляд поглотил её.
Карл заметил этот момент близости, напоминавший ему о детском ощущении, когда ему казалось, что он лишний, что его присутствие совсем не обязательно. Он откинулся на спинку стула. Это был их момент.
Но Дункан хотел что-то сказать. Мария с ужасом смотрела, как зелёная линия принялась неравномерно подпрыгивать. Он нервничал. Он схватила его руку и пригнулась к нему, чтоб расслышать, как он слабыми толчками воздуха беспокойно выдавил:
– Карл… где Карл?
– Я здесь, папа, – ответил тот, придвигаясь и сжимая отцову руку.
– Как Австралия? – прохрипел Дункан.
– В порядке, – только и мог он сказать.
Психдом какой-то. Как Австралия? Австралия в порядке.
– Мы так редко тебя слышим… мать… мать, бывает, ужасно расстраивается. Ну да ладно… ужасно рад тебя видеть… – Его глаза блеснули теплотой.
Карл кивнул.
– И я тебя, – улыбнулся он.
Простота этих слов больше не казалась ему банальной. Скорее сама изощрённость, утончённость, украшательство и постоянные поиски глубины казались теперь постылым притворством. Они были рады просто побыть вместе.
ЭДИНБУРГ, ШОТЛАНДИЯ Ч.2
Обиженные в ауте
Джус Терри повернул голову и взглянул мельком на другую сторону Далри-роуд. Рэб Биррелл всё ещё преследовал его, но дистанцию держал. Скроив надменную физию, Терри отвернулся и продолжил свой путь. Такси проносились мимо, не обращая внимания на его вытянутую руку.
Ну, хотя б от коровы американской отвязался. Она рубанулась в гостинице, сказала, что утром позвонит. Гнала что-то про Эдинбург, что собирается остаться здесь на какое-то время. Бред, улетит на рассвете, с первым же самолётом.
Мимо то и дело проходили на автопилоте поддатые мужички. Терри с радостью заметил, что навстречу студентику Бирреллу направляется парочка непростых пацанов. Может, сунут ему в рыло ни за что, как часто случается на улицах шотландских городов, когда рабочая молодёжь месит себе подобных без разбора. Не выгоды ради и даже не для укрепления репутации крутого мачо, а так просто, для протокола. Дичь. Но если они примутся за него всерьёз, что он будет делать? Придётся за мудака вписаться. Но пусть сначала залепят ему пару раз хорошенько. Нет, Биррелл их знает. Даже руки жмут. Постояли, потрепались немного и разошлись по своим дорожкам. Рэб продолжил преследование Терри.
Из кармана пилота коричневой кожи Рэба Биррелла достал мобильный. Включил, набрал номера компаний такси, которые знал наизусть. Обе линии были заняты. Положил телефон обратно в карман. Рэб не умел поддерживать в себе огонь гнева, и сложившаяся ситуация смущала его, превозмогая обиду. Он стал переходить дорогу и остановился посередине на белой разметке нейтральной полосы.
– Да ладно уже, Терри, дружище…
Терри остановился и указал пальцем на Рэба.
– Даже не думай, что я пущу тебя к себе. Иди домой, Биррелл!
Рэб замялся посреди дороги:
– Я ж тебе говорю, заберу Шарлин, тогда пойду.
Да кто он такой, недоумевал Терри. Вот гондон, чуть жизни меня не лишил и думает, что всё путём, что так и надо.
– Не-а. Дуй обратно на свою сторону, – простонал Терри, приглаживая волосы.
– Терри, это просто детский сад какой-то! Хватит! – Рэб сделал шаг вперёд.
– ПИЗДУЙ НА СВОЮ СТОРОНУ, БИРРЕЛЛ! – заорал Терри и принял боевую стойку. – Иди на хуй отсюда!
Рэб разразился недовольными междометиями, воздел очи к небу и пошёл на своб сторону. Навстречу шли два мужика, и на этот раз по Терриной стороне. Они были в кожаных пиджаках и облегающих штанах. Волосы короткие, у одного – выдающиеся усы. Терри не замечал их, пока не подошёл практически вплотную.
– Поцапались? – пролепетал безусый. – Этот тоже не подарок, – указал он на своего дружка.
– Чтоооо?
– Простите, я, кажется, ошибся.
– И нефигово, – рявкнул Терри и прошёл мимо, но притормозил и засмеялся.
Как это смотрится со стороны: они с Рэбом идут по разным сторонам и переругиваются через дорогу. Он, конечно, сдурил, но совсем недавно он висел вверх тормашками и смотрел в лицо смерти. Он ещё не отошёл. А Биррелл хочет, чтоб он вёл себя, будто всё путём.
Ещё одно такси прошуршало мимо. Водила ещё и рожу скорчил и угрюмо повертел головой. Тут он услышал, как на другой стороне улицы остановилась машина. В такси уже забирался Биррелл. Терри стал переходить, но машина рванула, а он остался. На заднем сиденье удаляющегося таксо наглый Биррелл подмигивал ему и показывал кукиш.
– СУЧЬЯ БИРРЕЛЛОВСКАЯ ПОРОДА! – заорал Терри небесам, как будто обращаясь к высшей силе.
Рэб похихикал и попросил водителя развернуться. Машина притормозила, Рэб открыл перед Терри дверь. Тот смотрел на него с укором.
– Ты едешь?
Терри устало уселся в машину и большую часть пути упорно молчал. Когда они переехали Кросс, Рэб стал смеяться. Терри держался, сколько мог, но в итоге тоже загоготал.
Когда они пришли, Лиза смотрела телик, Шарлин спала на диване.
– Ну как, уложили Кэт без приключений?
– Да, – ответил Терри.
Лиза посмотрела на их потрёпанные лица: у Терри заплыл глаз, у Рэба кровь на куртке, губа распухла.
– Вы чё, подрались?
Парни переглянулись.
– Да так, встретили по дороге обуревших каких-то, – сказал Терри.
Она подошла к Терри.
– Да на тебя смотреть страшно, – сказала она и обвила его шею руками.
– Ты б видела, что мы с теми сделали, – ответил он и мельком глянул на Рэба.
