Разбуди меня в 4.20 - Филипп Лис

Разбуди меня в 4.20

Филипп Лис

Инсталляция

I

Мы, как представители большого русского суперэтноса, наделены по жизни чисто обломовскими идеалами. Любим мы полежать на диване, посмотреть телевизор, попить пиво, надеясь, что наши заместители, помощники и подчиненные сделают всю работу за нас. Это заблуждение, потому что наши подчиненные тоже преимущественно представители большого русского суперэтноса. Естественно, это приятно — смотреть, как работают другие люди, но еще приятнее использовать плоды их трудов для удовлетворения своих низменных деградационно-паразитических потребностей: покушать, согреться, напиться, вытереть выступивший от глубокого умственного напряжения пот.

Другие, в силу своей природы, очень не любят, когда они работают, а пользуется этим кто-то другой (это утверждение не относится к производственным рабочим, жизнь которых проходит в постоянном убеждении себя любимого, что они кормят всех остальных представителей общества), тем более, если пользуется безнаказанно.

Вот так однажды я попытался присвоить себе часть печатной продукции в типографии, в которой работал. Все началось с того, что как-то веселая секретарша Маша вошла в цех предпечатной обработки и сообщила, что на складе нет места и новые журналы (уже прошитые и сфальцованные) будут складывать в коридор и к нам. Такое часто бывало, поэтому никто из тех трех человек, включая меня, кто был в цехе, не удивился. Вообще-то, такой расклад мог свидетельствовать только о том, что у нас обилие заказов и обилие работы. А еще обилие денег, которые выплатят нам по окончании недели. Радуясь в тайне подъему в типографском деле, я для себя лично согласился мириться с теми временными трудностями, которые приходилось терпеть.

Не помню, над чем работали мои коллеги, я же занимался исключительно версткой, компьютерной версткой. О верстке я знал все, поэтому в отличие от многих, знал разницу между кернингом и треппингом, а также понимал важность незаменимой процедуры цветоделения. По большому счету, я так же выполнял функцию системного администратора, загружая и разгружая с нашего официального сайта файлы и записки, оставленные в гостевой книге нашими любимыми посетителями и потенциальными заказчиками.

Уголовщина, на которую я пошел, не была связана ни с ожиданием легкой наживы, ни с голодом, который мог подстегнуть меня на это. Даже компания, на которую можно было переложить всю ответственность, не влияла на принятое мною решение. Виной всему было мое любопытство. Однажды, когда я проходил мимо ящиков, в которых тугими пачками были упакованы молодежные журналы, увидел обложку одного из них, наверное, того номера, что остался с пробной печати — опытный образец, на котором тестируют цветопередачу и точность фотоформ в целом.

Сколько себя помню, журналы я никогда не читал, особенно молодежные, хотя и представлял собой это замечательное поколение перестройки и постперестроечной стройки. Может, дело в том, что чем ближе мы подходим к стадии развитого капитализма, тем более бессмысленные и ненужные материалы начинают подаваться молодежи под соусом неоромантизма и психоделики, весьма привлекательной в определенных кругах.

Этот номер журнала «SEEK» (наверняка русские для улучшения продаваемости назвали свой номер на манер иностранного) выходил за все ранее сформированные шаблоны обычного молодежного издания. Он выделялся как цветом, так и формой. На черной квадратной обложке виднелся большой взрыв, который, очевидно, призван был символизировать первородный. Сверху и чуть влево было написано название журнала и то, что этот молодежный ежемесячный журнал выходит с 1993 года. Но важным было не это, а то, что внизу белыми буквами рубленого шрифта «AGAvalanche-Bold» с полутенями и сильной градиентной размывкой было написано: «Инсталляция: элитарное хобби или бегство от реальности».

Надеясь в тайне, что журнал посвящен всяким компьютерным делам, я весь остаток дня провел с ребятами из офсетного цеха. Надо было, чтобы они видели, что я на виду, а те, кто сидел в нашем цехе, знали, что я у офсетчиков. Дождавшись окончания рабочего дня, когда люди начали расходиться, а свет в типографском здании местами уже погас, я вернулся в цех предпечатной обработки и вынул пять или шесть экземпляров этого глянцевого и, очевидно, не самого дешевого журнала.

Будучи потомственным несуном, я не мог ограничиться присвоением одного или двух журнальчиков. Такое штучное хищение лишало как самого азарта процесса, так и выдавало вычурный минимализм души, совершенно несвойственный представителю русского суперэтноса. Умыкнуть нужно было оптом, так чтобы все поняли, что оставлять на произвол сотрудников аккуратные коробочки с партией журналов нельзя. Это вредит как комфорту тех самых сотрудников, вынужденных потесниться, так и имиджу типографии, в которую этот заказчик уже никогда больше не обратится за печатью следующего номера, даже если потеряет в других типографиях в качестве.

Сделав злое дело, я незамедлительно спрятал добычу под куртку и спустился вниз, на первый этаж к выходу, сдал бэйдж охраннику и пожелал ему, седому старику и ветерану Великой отечественной войны, удачной вахты и долгих лет жизни.

Придя домой, я сперва снял с себя куртку, переоделся в домашнюю одежду, поужинал. Только после этих процедур перешел в зал, где растянулся на диване. Телевизор смотреть не хотелось. Сейчас шли новости, а если учесть, что существует социальный заказ на экстрим по телевизору, ничего кроме взрывов и трупов я в этих новостях не увижу. Тут-то я и вспомнил о журнале, о котором успел забыть пока шел домой.

Найдя журналы, я взял один экземплярчик, вернулся на диван, лег и снова вгляделся в обложку издания.

Среди бесчисленного множества молодежных журналов, которые есть на рынке страны, можно выделить, по крайней мере, четыре основных группы: юмор, информационные издания, журналы, которые можно охарактеризовать словами моего босса как «entertainment» — «развлекуха», а так же музыкальную печатную продукцию. Само собой разумеется, самыми доходными были развлекательные журнальчики и газетенки, но и конкуренция среди них была значительно выше, чем среди нищих оборванцев, ходящих по вагонам и просящих милостыню. Информационные же спросом не пользовались, ведь целевая группа таких изданий это думающая молодежь, а она большей частью думать не хочет.

Скорее всего (так мне показалось по внешнему виду номера), это и был один из тех малотиражных, но авторитетных информационных журналов, о которых я никогда не слышал, но которых всегда хотел найти на прилавках.

Вопреки знакомому слову, обозначенному на обложке, о компьютерах там не было почти ничего, если не считать аналитической статьи «Чаты: что можно выплавить из тонны словесной руды». Я прочел. Или автор обладал