Иоанн Златоуст - Творения, том 2, книга 1
5. Хочешь, докажу тебе делами, что как я говорил, оба эти завета имеют одного Законодателя? Видел овна в (пророчестве посредством) слова (Иса. 53:7): познай (его) и в событии. "Скажите мне вы, желающие быть под законом" (Гал. 4:21). Хорошо (апостол) сказал: "желающие быть", – потому что (они) не были; а если бы были под законом, то не были бы под законом. Слова эти, может быть, загадочны: (объясним их). Закон внимательных (к нему) приводит к Христу; а кто отвергает Учителя (Христа), тот не знает и детоводителя (закона, Гал. 3:25). Потому, говорит "скажите мне вы, желающие быть под законом: разве вы не слушаете закона? Ибо написано: Авраам имел двух сынов, одного от рабы, а другого от свободной, в этом есть иносказание" (Гал. 4:21-22,24). Видишь пророчество посредством события? Иметь жен – не слово, а событие. Я показал тебе рабу и свободную в словах, что один Законодатель обоих заветов: узнай (теперь) то же самое и в образах. Авраам имел двух жен: это два завета и один Законодатель. Как там овен и овен – один в слове, другой в деле, и при этом великое согласие в делах и словах, так и здесь два завета, и их-то Иеремия предрек словом, а Авраам изобразил событием, – тем, что имел двух жен, потому что как один муж и две жены, так один Законодатель и два завета. Но все это сказано и предложено (мной) – не должно ведь отступать от предмета – по поводу слов: "Кто смотрит на женщину с вожделением, уже прелюбодействовал с нею в сердце своем". Так, но дело, для которого все это мы предложили, в том, для чего (Христос) читает им (Своим слушателям) древний закон? Он говорит им: "Вы слышали, что сказано древним: не прелюбодействуй". Знал Он, что заповедь трудна, не сама по себе, но по нерадению слушающих. Многое и легкое само по себе становится неудобоисполнимым, когда мы нерадивы, равно как и трудное делается легким и удобоносимым, когда мы ревностны, потому что трудность – не в природе вещей, но в воле делающих. А что это так, видно из следующего, мед по своей природе сладок и весьма приятен, но для больных он и горек, и неприятен, однако же, не по собственной природе, а по болезни тех. Так и закон, если кажется трудным, то не по своей природе, но по нашему нерадению. Немногого стоит мне труда доказать, что он легок для исполнения; чтобы сделать его трудным, для этого надлежало бы сказать иное. Теперь Он говорит: убегай взгляда на жену, отложи невоздержание; а чтобы он был трудным, для этого надлежало бы сказать наоборот: ближе знакомься с женщинами, засматривайся на чужую красоту, и затем побеждай похоть. Вот это было бы трудно. А что Он говорит: беги от печи, удались от огня, не приближайся к пламени, чтобы быть тебе невредимым, – это весьма легко, потому что такая заповедь сообразна с природой. "Вы слышали, что сказано древним: не прелюбодействуй". Итак, для чего (Христос) напоминает нам о древнем законе, намереваясь ввести другой? Дабы ты из сравнения (обоих законов) познал, что нет противоречия между тем и другим, потому что когда бывает сравнение (двух предметов), то суждение (о них) становится очевиднее. Так как некоторые готовы были возразить, что (Христос), говоря это, вводит противный прежнему закон, то вот, говорит Он, Я полагаю оба закона рядом: испытай и познай их согласие. Впрочем, делает Он так, не для этого только, но и для того, чтобы показать, что (новый закон) и легок, и благовременно вводится. С этой целью говорит: "вы слышали, что сказано древним: не прелюбодействуй": столько-то времени вы упражнялись в древнем законе! Как учитель, обращаясь к ленивому отроку, который хочет еще заниматься старыми уроками, и, намереваясь повести его к высшим (познаниям), говорит: подумай, сколько времени употребил ты на это ученье, – так и Христос: чтобы напомнить, что (слушатели) много времени упражнялись в древнем законе и (много) посвятили ему, и что пора уже перейти к высшему закону, указал им на бывшее некогда у отцов их законодательство, говоря: "вы слышали, что сказано древним: не прелюбодействуй". То сказано было древним, – "Я же говорю вам". Если бы Он говорил древним, ты имел бы причину жаловаться, потому что тогда природа наша была менее совершенна; а когда природа (наша) пришла в большую силу и сделалась более совершенной, тогда уже настало время и для учения более совершенного. Поэтому Христос, лишь только еще начинает законодательство, (в предотвращение того), чтобы кто-нибудь, видя большую строгость любомудрия, не предался беспечности и нерадению, говорит: "если праведность ваша не превзойдет праведности книжников и фарисеев, то вы не войдете в Царство Небесное" (Матф. 5:20). Большего от меня требуешь труда? Почему? Разве я не одинаковой природы с теми (древними)? Разве я не (такой же) человек, как и они? Так, чтобы не сказали этого, зачем т. е. увеличил для нас труды, зачем назначил большие подвиги, Господь наперед отстранил это возражение, сказав о царстве небесном: большие, говорит, предлагаю я и награды. Сказав о трудах, сказав о подвигах, сказав о большей строгости законодательства, Он напомнил о наградах. Не Палестину, говорит, даю вам, не землю, текущую молоком и медом – нет, предлагаю вам самое небо. Впрочем, если мы имеем преимущество (перед древними), в наградах за добродетели, то подлежим, в случае преступления закона, и большему наказанию за грехи. Как жившие до закона подверглись легчайшему наказанию, чем те, кто жил во время закона: "те, которые", говорит, "не имея закона, согрешили, вне закона и погибнут" (Рим. 2:12), то есть, не будут иметь обвинителем своим закона, но произнесу, говорит, приговор над ними через самую природу их, "о чем свидетельствует совесть их и мысли их", – так и согрешающие под благодатью потерпят тягчайшее наказание, чем те, которые согрешали в законе. Различие между теми и другими Павел показал так: "отвергшийся закона Моисеева, при двух или трех свидетелях, без милосердия наказывается смертью, то сколь тягчайшему, думаете, наказанию повинен будет тот, кто попирает Сына Божия и не почитает за святыню Кровь завета, которою освящен, и Духа благодати оскорбляет" (Евр. 10:28-29)? Видишь, под благодатью наказание больше, так как и награды больше? Но как я напомнил вам о страшных и духовных тайнах, то убеждаю вас, и молю, и прошу, и желаю со всем усердием, да приступаете к этой страшной трапезе, отложив всякий грех. "Мир", говорит апостол, "старайтесь иметь со всеми и святость, без которой никто не увидит Господа" (Евр. 12:14). А кто недостоин видеть Господа, тот недостоин и приобщения тела Господня. Поэтому Павел говорит: "испытывает же себя человек, и таким образом пусть ест от хлеба сего и пьет из чаши сей" (1 Кор. 11:28). Не обнаружил раны, не выставил вины на всеобщий позор, не представил свидетелей преступления: нет, внутри – в совести, в отсутствии всех, кроме всевидящего Бога, твори суд и исследование своих грехов, и, разбирая всю жизнь, веди грехи на судилище ума; исправь проступки, и потом уже с чистой совестью приступай к священной трапезе, и причащайся святой жертвы. Это имея в уме, также помня сказанное нами о невоздержании и то, какое наказание угрожает бесстыдно смотрящим на лица жен, а прежде и геенны имея перед очами страх и любовь Божью, будем очищать себя во всем и, таким образом, приступать к священным тайнам, да примем их не в суд и осуждение, но во спасение и здравие души, и в непрестанную надежду на это спасение, о Христе Иисусе, Господе нашем, Которому слава и держава во веки веков. Аминь.
[1] Т. е. собрание слушателей.
[2] Т. е. Навуходоносор, царь вавилонский.
БЕСЕДА СЕДЬМАЯ.
О покаянии и сокрушении сердца, а также о том, что Бог скор на спасение и медлен на наказание; здесь же дивная повесть о Раави.
БОЖЕСТВЕННЫЙ апостол всегда говорит божественным и небесным языком, и с великим искусством преподает евангельское слово, изрекая правила веры не от собственного разума, а по царской своей власти. Преимущественно же он обнаруживает такое искусство тогда, когда обращается с речью о покаянии к согрешающим. О том же самом предмете и я буду беседовать с вами. Итак, вы слышали, – коснусь сказанного лишь отчасти, – как этот доблестный и дивный муж, беседуя с коринфянами, говорил: (боюсь) "чтобы, по пришествии моем не оплакивать мне многих, которые согрешили прежде и не покаялись" (2 Кор. 12:20-21). По природе этот великий учитель был человек, а по воле – Божий служитель, почему он и говорит как бы небесным языком, и, как будто возглашая из самых небес и грешников устрашает угрозами, и кающимся обещает прощение. Когда я говорю это, то приписываю власть не (личному) слову Павла, а возвожу все к благодати Божьей, о чем говорил ныне он сам: или вы "ищете доказательства на то, Христос ли говорит во мне" (2 Кор. 13:3)? Итак, он предлагает грешникам целительное врачевство и спасительное покаяние. Но сегодня с апостольским чтением совпало и евангельское властное изречение Спасителя, изобильно дарующее отпущение грехов. Исцеляя расслабленного, Спаситель, как вы только что слышали, сказал: "чадо! прощаются тебе грехи твои" многие (Марк. 2:5), а отпущение грехов – источник спасения и воздаяние покаяния. Покаяние есть врачевство, истребляющее грех; оно есть дар небесный, чудесная сила, благодатью побеждающая силу законов, почему оно ни блудника не отвергает, ни прелюбодея не отгоняет, ни пьяницы не отвращается, ни идолослужителем не гнушается, ни поносителя не отметает, ни хулителя не гонит, ни гордеца, но всех переменяет, потому что покаяние – горнило греха. Но необходимо наперед познать намерение Божье (когда Он терпит согрешающих), приступая к такому рассмотрению не по нашим домыслам, а показывая, как истина свидетельствуется самими божественными Писаниями. Когда Бог долготерпит грешникам, то имеет двоякую спасительную цель: с одной стороны Он ищет через покаяние спасения им самим, а с другой – предуготовляет благодеяние для их потомков, которые будут успевать в добродетели. Бог, – повторю опять, – долготерпит, чтобы и сам грешник покаялся, и своим потомкам не заключил пути к спасению, потому что, хотя сам грешник и остается нераскаянным, Бог часто щадит корень, чтобы сохранить плоды, часто же, как прежде сказал я, исправляет и самый корень; а когда последний подвергается окончательной порче, то Бог отсрочивает наказание, ожидая, чтобы другие спаслись через покаяние. А как? Выслушай (следующее): Фарра, отец Авраама, был идолослужитель, однако не был наказан здесь за свое нечестие; да это так и следовало, потому что откуда произрос бы такой плод веры, если бы Бог пресек корень? Что хуже Исава? Посмотри здесь на другой пример божественного милосердия. Что бесстыднее его нечестия? Не он ли был блудодей и осквернитель, как сказал апостол (Евр. 12:16)? Не матереубийца, не отцеубийца ли он? Не убийца ли брата, по крайней мере, в мыслях? Не он ли ненавидим был Богом, как свидетельствует Писание, говоря: "Иакова Я возлюбил, а Исава возненавидел" (Римл. 9:13)? Если же он и блудник, и братоубийца, и осквернитель, и ненавидим Богом, то почему он не удаляется (из мира), почему не исторгается, почему не постигает его тотчас же достойная кара? Почему? Подлинно, следует указать причину. Если бы Бог погубил его, то мир лишился бы величайшего плода правды, а какого – послушай: Исав родил Рагуила, Рагуил – Зару, Зара – Иова. Видишь, какой погиб бы цвет терпения, если бы Бог наперед предал казни корень?
