Джонатан Свифт - Дневник для Стеллы
15. Впредь я постараюсь писать разборчивей, если только не забуду; ведь Стелле нельзя утруждать глазки, а Дингли не слишком навострилась разбирать мой почерк. Боюсь, письма у меня получаются очень уж длинными; постарайтесь в таком случае вообразить, что это не одно письмо, а два, и читайте их в два приема. Обедал сегодня у мистера Гарли; в числе прочих был также мистер Прайор[179]. Мистер Гарли оставил мою памятную записку у королевы, которая изъявила согласие даровать первины и двадцатину и, как мы надеемся, объявит об этом завтра на заседании кабинета министров. Однако прошу вас, не говорите об этом ни одной живой душе, пока решение не будет обнародовано, — так мне было велено; а тем временем я надеюсь добиться еще кое-чего поважнее. После обеда пришел лорд Питерборо[180]; мы вспомнили с ним, что уже были прежде знакомы, и он тотчас проникся ко мне необычайным расположением. Разговор зашел о стихотворном памфлете под названием «Сид Хамит». Мистер Гарли взялся было его пересказывать, а потом вынул памфлет и передал для прочтения одному из сидевших за столом гостей, хотя все они уже не раз его читали. Тогда лорд Питерборо объявил, чти он этого не допустит, забрал стихи и сам стал читать их вслух, а мистер Гарли после каждой строки подталкивал меня, чтобы обратить мое внимание на особенно удачные места. Прайор, посмеиваясь, объявил их автором лорда Питерборо, а милорд возразил, что, насколько ему известно, стихи принадлежат Прайору, после чего Прайор приписал их мне, а я — ему. Никто в Лондоне и не догадывается о моей причастности к ним, тем не менее, они сочинены мной, но знаете об этом только вы одни. Ставлю десять против одного, что в Ирландии они едва ли появятся, а здесь они разошлись с непостижимой быстротой. Гарли представил меня лорду-президенту Шотландии[181], а также лорду казначейства мистеру Бенсону[182]. Мы с Прайором ушли в девять и просидели после этого до одиннадцати в «Смирне»[183], принимая там своих знакомых.
16. Ранним утром я отправился в портшезе вместе с Патриком, шествовавшим впереди, к мистеру Гарли, дабы вручить ему, согласно его пожеланию, еще один экземпляр моей памятной записки, но он был очень занят, так как собирался идти к королеве, и мне не удалось его повидать. Он все же передал мне, что просит оставить ему бумаги, и извинился за свой поспешный уход. Признаться я был несколько обескуражен, но мне сказали, что это ровно ничего не означает и что я смогу в этом убедиться во время следующего визита. Я умаслил привратника, дав ему полкроны на чай, так что по крайней мере в ближайшее время у меня на этот счет все будет в порядке. Обедал в Сити у Стрэтфорда с бургундским и токайским, а возвратился оттуда пешком, как самая последняя шваль; потом я побывал у мистера Аддисона, а ужинал с лордом Маунтджоем, после чего меня всю ночь мутило. Да, совсем было запамятовал сказать вам, что я купил шесть фунтов шоколада для Стеллы и раздобыл небольшой деревянный ящик и, кроме того, у меня припасен изрядный жгут бразильского табака для Дингли и пузырек с настойкой первоцвета для Стеллы — все это с присовокуплением двух носовых платков, купленных мистером Стерном, за которые вам следует ему уплатить, будет вложено в этот ящик, адресованный миссис Карри, и отправлено с доктором Хокшоу[184], с которым я не видался; однако Стерн обещал все это устроить. Шоколад — это подарок мадам Стелле. Только не вздумайте, маленькая плутовка, все это читать своими маленькими глазками, передайте-ка лучше письмо Дингли, а уж я постараюсь писать почерком ясным, как небеса; и пусть вместо Стеллы пишет Дингли, а Стелла, раз она опасается за свои глазки, пусть ей диктует.
17. Это письмо должно было уйти с сегодняшней почтой, но помешали всякие дела, и, кроме того, два вечера подряд я возвращался слишком поздно, а посему оно теперь задержится до четверга. Я был зван нынче вместе с мистером Стерном на обед и пил там ирландское вино; перед тем как мы расстались, явился предводитель всех пустобрехов полковник Эджворт[185], а посему я поспешил откланяться. Сегодня вышел «Тэтлер», целиком заполненный моим «Дождем» и вступлением к нему. Меня уверяют, что это самое лучшее из всего, когда-либо мной написанного, и я, признаться, держусь того же мнения. Думаю, что епископ Клогерский даст вам его прочесть. Напишите мне, пожалуйста, пришелся ли он вам по вкусу. Тук собирается напечатать мои «Разные сочинения»[186]. Я не пожалел бы пенни, чтобы, среди прочего, в него вошло мое письмо епископу Киллалуйскому[187]; это было бы свидетельством моего уважения к нему. Не могли бы вы, будто ненароком, упомянуть, что слыхали о готовящемся издании моих «Разных сочинений» и потому очень бы хотели, чтобы издатель имел в своем распоряжении и это письмо; но только не проговоритесь, что пожелание исходит от меня. Я уже, собственно, запамятовал, удалось оно мне или нет, но поскольку его очень уж хвалили, то я и подумал, что оно, возможно, заслуживает быть напечатанным. Завтра я закончу это письмо, с тем чтобы на следующий день его отправить. Мне очень досадно, что вам пришлось писать третье письмо, получив от меня только второе, в то время как я написал вам целых пять; надеюсь, теперь они вами уже получены; а засим объявляю вам, что вы дерзкие, маленькие, славные, дорогие плутовки и прочее.
18. Я был приглашен нынче на обед вместе со Стрэтфордом и прочими к одному молодому купцу в Сити, где меня потчевали отшельническим и токайским. Мы просидели там до девяти, и я только что вернулся домой. Пес Патрик по обыкновению куда-то запропастился и пьянствует, а я никак не могу найти свой халат. Надо бы мне прогнать этого бездельника: за три недели он напивался по меньшей мере раз десять. А сейчас я не располагаю временем, чтобы еще о чем-нибудь вам рассказать, и посему желаю вам спокойной ночи.
19. Возвратился из Сити, где обедал у одного купца вместе с мистером Аддисоном. Только что в кофейне мы узнали о назначении герцога Ормонда наместником Ирландии; это было объявлено сегодня во время заседания Тайного совета[188] в Хэмптон-Корте. Мне пока не удалось повидать мистера Гарли, но я все-таки надеюсь, что дело с первинами улажено. Попытаюсь, если удастся, увидеть его завтра утром, но это письмо будет отправлено нынче вечером. Посылку я уже передал мистеру Стерну, а он перешлет ее вам с одним своим приятелем. Она адресована мистеру Карри на дом; как только она будет получена, вас тотчас известят; надеюсь, это произойдет в ближайшее время. Носовые платки приятель Стерна положит в карман, чтобы не платить за них пошлину. И на этом заканчивается мое шестое письмо, которое я отправляю, получив от МД только три: я изрядно опередил их теперь и буду придерживаться этого и впредь, и да благословит господь всемогущий драгоценнейших МД.
Письмо VII
Лондон, 19 октября 1710.
[вторник]
О боже, я погиб! Этот лист шире других, а мне ведь все равно придется исписать его с обеих сторон, но раз это предназначено МД, то я не стал бы считаться, даже если бы мне пришлось исписать вдвое больше. Я уже рассказал вам сегодня в предыдущем письме, где был и как провел этот день, а посему…
20. Сегодня я отправился в канцелярию государственного секретаря, к мистеру Льюису, узнать, когда я смогу увидеть мистера Г арли, и, представьте себе, как раз в это самое время появляется мистер Гарли собственной персоной и приглашает меня завтра с ним пообедать. А нынче я обедал у миссис Ваномри[189], после чего пошел навестить обеих леди Батлер[190], однако привратник сказал, что их нет дома: дело в том, что завтра должно состояться бракосочетание младшей из них, леди Мери, которая выходит замуж за лорда Эшбернхема[191]. Это самая выгодная партия в Англии: двенадцать тысяч фунтов годового дохода, пропасть денег. Напишите, понравился ли мой «Дождь» в Ирландии? Я не припомню случая, чтобы какие-нибудь стихи пользовались здесь большим успехом. Вечер я провел нынче с Уортли Монтегю[192] и мистером Аддисоном за бутылкой кларета. Знают ли в Ирландии, каким влиянием я теперь пользуюсь среди ториев? Меня, правда, все здесь за это осуждают, но я нисколько этим не озабочен. А довелось ли вам услыхать что-нибудь о стихах «Жезл Сида Хамита?» Ради всего святого, ничего о них не говорите. Впрочем, вряд ли кто подозревает, что я к ним причастен, хотя все и держатся мнения, что никто, кроме Прайора или меня, не смог бы их сочинить. До ваших мест они, видно, еще не дошли. Здесь напечатана также баллада о выборах в Вестминстере, полная каламбуров, которую я написал за полчаса; она здесь нарасхват, хотя это не более, чем пустячок. Но это тоже тайна для всех, кроме МД. Если у вас этих стихов нет, я их привезу с собой.
