Гарольд Роббинс - Саквояжники (Охотники за удачей, Первопроходцы)

— Рад вас видеть, мистер Корд, — произнес он с легким итальянским акцентом.

— Я тоже, сэр, — вежливо ответил я.

Он подвелнас к креслам впереди стола, и мы уселись в них. Макаллистер сразу приступил к делу. Когда он закончил, Морони, сидевший за столом, слегка наклонился вперед и посмотрел на меня.

— Весьма сожалею о постигшей вас потере, — сказал он. — Судя по тому, что я слышал, ваш отец был очень необычным человеком.

— Это так, сэр, — кивнул я.

— Вы, конечно, понимаете, что его смерть несколько меняет дело?

— Мистер Морони, я не пытался вдаваться в технические детали этого вопроса, но мне казалось, что ссуда была предложена компании «Корд Эксплоузивз», а не моему отцу или мне.

Морони улыбнулся.

— Хороший банкир дает ссуду компаниям, но всегда имеет в виду людей, которые стоят за ними.

— У меня мало опыта, сэр, но я думаю, что для хорошего банкира главное получить надежное обеспечение под ссуду. Мне кажется, это было оговорено в соглашении между вами и мистером Макаллистером.

Улыбнувшись, Морони выпрямился в кресле и достал сигару. Он раскурил ее и посмотрел на меня сквозь клубы дыма.

Мистер Корд, скажите, пожалуйста, как вы представляете себе основную ответственность заемщика?

— Извлечь доход из ссуды.

Я сказал заемщика, мистер Корд, а не кредитора.

— Я понял вас, мистер Морони. Но если я чувствую, что не сумею извлечь доход из ссуды, которую вы собираетесь предоставить мне, то вообще нет смысла говорить об этом.

— И каким образом вы намерены получить этот доход? — спросил он. — Вы хорошо знаете свое дело?

— Не так хорошо, как должен бы. Безусловно, не так хорошо, как буду знать через неделю, через месяц, через год. Наступит завтра, а вместе с ним и новое время. Предоставятся новые возможности делать деньги, каких не было во времена моего отца. И я воспользуюсь этим.

— Мне кажется, вы возлагаете надежды на эту новую продукцию, оговоренную в германском контракте?

— Частично, — ответил я, хотя и не вспомнил об этом, пока он не напомнил.

— В какой степени вы знакомы с производством пластмасс?

— Довольно слабо, — признался я.

— А почему вы так уверены, что это стоящее дело?

— Дюпон и Истмен заинтересованы в получении прав на эту продукцию в Америке. А все, в чем они заинтересованы, чего-либо стоит. В вашем соглашении на ссуду оговорены такие же права. Как только я утрясу здесь некоторые дела, я на два или три месяца уеду в Германию, чтобы выяснить все относительно пластмасс.

— А кто будет управлять компанией в ваше отсутствие? За эти три месяца многое может произойти.

— Мистер Макаллистер, — ответил я. — Он согласился войти в руководство компании.

Теперь банкир посмотрел на меня с уважением.

— Я знаю, что мои директора могут не согласиться со мной, мистер Корд, но я решил предоставить вам ссуду. Безусловно, здесь есть определенный риск, не типичный для банковской практики. Но ведь наш банк и вырос именно на таких ссудах. Мы были первым банком, предоставившим кредит продюсерам кинофильмов, и я не думаю, что в нашем случае степень риска больше.

— Благодарю вас, мистер Морони, — сказал я.

Он поднял телефонную трубку и набрал номер.

— Принесите соглашение по ссуде для «Корд Эксплоузивз» и чек. Имейте в виду, — сказал он, уже обращаясь ко мне, — что хотя соглашением предусмотрена сумма в триста тысяч, мы увеличили кредит в рамках соглашения максимально до пятисот тысяч. Один из моих принципов, мистер Корд, не слишком ограничивать финансирование клиентов. Иногда даже несколько лишних долларов могут спасти их от неудачи и привести к успеху.

Внезапно я почувствовал симпатию к нему. Он признал во мне делового человека. Я улыбнулся.

— Большое спасибо, мистер Морони, будем надеяться, что я заработаю много денег для нас обоих.

Я наклонился над столом и подписал заявление на ссуду.

— Уверен, что заработаете, — сказал он, подвинув ко мне через стол чек.

Даже не взглянув на чек, я передал его Макаллистеру. Затем поднялся.

— Еще раз благодарю вас, мистер Морони. К сожалению, я должен идти, так как к вечеру нам необходимо быть в Неваде.

— К вечеру? Но поездов не будет до завтрашнего утра.

— У меня свой самолет. На нем мы и прилетели. Дома будем в девять вечера.

Морони вышел из-за стола. В глазах его появилось лукавство.

— Лучше лететь пониже, мистер Корд. Ведь мы только что дали вам кучу денег.

— Не беспокойтесь. — Я громко рассмеялся. — Это так же безопасно, как ехать на автомобиле. Ну, а если что-то случится с нами на обратном пути, прекратите выплату по чеку.

Лицо Макаллистера как-то нервно дернулось, но, к его чести он промолчал.

Мы пожали друг другу руки, и Морони проводил нас до дверей.

— Удачи вам, — сказал он, стоя на пороге.

В приемной на диване сидел человек. При нашем появлении он медленно поднялся, и я узнал База Дальтона, у которого выиграл в кости биплан.

— Привет, Баз, — окликнул я его. — Ты что не здороваешься с друзьями?

— Джонас, — воскликнул он и широко улыбнулся. — Какого черта ты здесь делаешь?

— Да так, надо было поставить небольшую закорючку, — ответил я, пожимая ему руку. — А ты?

— То же самое, — удрученно заметил Баз. — Да все без толку.

— Почему?

Он пожал плечами.

— У меня контракт на доставку почты из Лос-Анджелеса в Сан-Франциско. На двенадцать месяцев с гарантией по десять тысяч в месяц. Но, видимо, мне придется отказаться от него. Необходимо три самолета, но я не могу достать денег. Банк считает это слишком рискованной затеей.

— И сколько тебе надо?

— Около двадцати пяти кусков. Двадцать на самолеты и пять для обеспечения полетов на первое время, пока не поступит первый чек.

— И у тебя есть контракт?

— Вот он, в кармане, — ответил Дальтон, доставая документ.

Я просмотрел его.

— Мне кажется, это неплохая сделка.

— А как же. Я все подсчитал. За вычетом издержек и амортизации можно было бы получать чистыми пять кусков в месяц. Взгляни на расчеты.

Цифры, похоже, были правильные. Я хорошо знал, сколько стоит эксплуатация самолета. Обернувшись, я посмотрел на Морони.

— Помните, что вы сказали? Насчет дополнительного кредита. Нет ли в этом плане каких-либо ограничений?

Он улыбнулся.

— Никаких.

Я повернулся к Базу.

— Ты получишь деньги, но при двух условиях. Я получаю пятьдесят процентов акций твоей компании и имущественную закладную на самолеты после их годичной эксплуатации. Все на имя компании «Корд Эксплоузивз».

Лицо База расплылось в улыбке.

— Старик, считай, сделка состоялась.

— Хорошо, — ответил я, оборачиваясь к Морони. — Не будете ли вы так добры подготовить бумаги? Сегодня вечером мне надо быть дома.

— С удовольствием, мистер Корд, — улыбнулся он.

— Оформите кредит на тридцать тысяч, — сказал я.

— Эй, подожди, — прервал меня Баз. — Я просил только двадцать пять.

— Я знаю. Но сегодня я кое-чему научился.

— Чему? — спросил Баз.

— Нехорошо давать взаймы, ограничивая партнера минимальной суммой. Можно прогореть. Если хочешь, чтобы он действительно преуспел, дай ему столько, чтобы быть уверенным, что работа будет выполнена.

Это были самые пышные похороны за всю историю штата. Приехал даже губернатор. Я приказал закрыть в этот день фабрику. Маленькая церковь была до отказа набита людьми, а кто не смог попасть внутрь, толпились на улице.

Мы с Риной стояли впереди на маленькой отгороженной площадке. Рина была в черном платье, белокурые волосы и лицо покрывала черная вуаль. Я посмотрел на свои новые черные ботинки. Это были ботинки отца, и они жали мне. В самую последнюю минуту я обнаружил, что у меня нет другой обуви, кроме сандалет. Робер принес ботинки из отцовского гардероба. Отец не носил их, и я пообещал себе, что больше ни разу их не надену.

Я услышал шумок, пробежавший среди прихожан, и поднял голову. Гроб уже заколачивали. Я бросил быстрый взгляд на лицо отца, и оно исчезло, а в моем сознании образовалась такая пустота, что на время я забыл, как оно выглядело.

Потом я услышал плач и искоса посмотрел по сторонам. Плакали мексиканские женщины с фабрики. Позади я тоже услышал всхлипывания. Слегка обернувшись, я увидел плачущего Джейка Платта.

Я посмотрел на стоящую рядом Рину. Через темную вуаль мне были видны ее глаза. Они были ясные и спокойные. Рыдания прихожан, оплакивавших моего отца, стали громче.

Но ни Рина — его жена, ни я — его сын, не плакали.

10

Это была теплая ночь. Легкий ветер со стороны пустыни проникал в мою комнату через раскрытое окно. Я лежал в кровати, откинув в сторону простыни. Этой ночи предшествовал длинный день, начавшийся похоронами. Затем мы с Макаллистером до самого его отъезда занимались делами. Я очень устал, но не мог заснуть. Мысли не давали покоя. Наверное, по этой же причине в свое время отец расхаживал у себя в комнате, когда все в доме уже спали.