Пелам Вудхаус - Неприметный холостяк; Переплет; Простак в стране чудес
На венецианском фронте все было спокойно. Несмотря на спешку, расторопная Герти замела все осколки до последнего, а покрывало на кровати, не доставая до пола всего на дюйм, надежно скрывало и Супа, и Карлайла. Тем не менее в Пэки проснулась беспричинная нервозность, нападавшая на него и в первое посещение этой комнаты. Теперь, когда он познакомился с миссис Гедж, атмосфера ее обиталища стала еще более грозной.
Джейн, чья реакция на флюиды в женских спальнях была не столь острой, поспешила к сейфу. Увидев его, она изумленно пискнула:
– Ой, а сейф-то открыт!
Пэки тоже совершил открытие.
– И окно тоже, – указал он.
Глаза Джейн встретились с его глазами, и он с умилением отметил, что хоть она и была храброй, но все-таки придвинулась поближе к нему.
– Тут кто-то побывал! – с легкой дрожью заключила Джейн.
– Услышал, наверное, что мы подходим, и удрал через окно! – согласился Пэки.
– А может, еще до сих пор на балконе!
– Пойду взгляну.
– Ой, осторожнее!
– Никого нет, – объявил, вернувшись, Пэки. – Видно, сбежали. Спрыгнуть отсюда легче легкого.
Внимание его привлекла ее бледность. Если какой девушке и требовалось, чтобы сильный мужчина сжал ее тонкое запястье, привлек к себе, погладил волосы и шепнул на ушко два-три утешительных слова, то это, несомненно, Джейн Опэл. Пэки было больно и досадно думать, что лишь оттого, что она связалась с этим мерзким Блэром, благородство Франклинов вынуждает его исключить три первых пункта в списке.
Однако прошептать утешительные слова все-таки можно. И он прошептал:
– Бояться нечего! Они ушли. Никогда не видел дома, который бы так приманивал грабителей! Этот шато «Блиссак» просто кишит ими как мышами. Однако все к лучшему. Они очень услужливо открыли для нас сейф, и нам не на что жаловаться.
К Джейн вернулось равновесие духа.
– Ну, тогда быстренько! Загляните внутрь, посмотрите, там ли письмо!
Пэки заглянул.
– Вот оно, наверное! Да, это оно! Все правильно.
– Вы уверены?
– Да.
– Тогда передайте его мне! – приказал Карлайл, возникая из-под кровати, и, вскочив на ноги, направил револьвер прямо на Пэки. – Да попроворнее!
Как водится, молодую пару, занятую грабежом спальни хозяйки дома, внезапное появление бандита обескуражило. Особого хладнокровия ни Пэки, ни Джейн не выказали. Джейн что-то мяукнула, словно напуганный котенок, и стала медленно отступать к окну. Пэки остался на месте, в обалдении глядя на Карлайла.
– Стойте смирно! – приказал нервный, но решительный аферист.
Джейн, прекратив отступление, бросила вопросительный взгляд на Пэки. В эти последние дни он проявил себя человеком, гораздым на разные выдумки, и в ней тлела слабенькая надежда – а может, он придумает что-нибудь и сейчас?
Никаких планов действия Пэки с ходу не придумал, недоуменно таращась на герцога де Пон-Андемера. Внезапное превращение человека, которого он до этой минуты безоговорочно считал уважаемым представителем французской аристократии, попросту парализовало его.
Временное пребывание под кроватью не способствует укреплению нервной системы. Близкое соседство с Супом Слаттери, пусть даже и потерявшим сознание, подействовало на Карлайла плохо. Еще сильнее прежнего ему хотелось одного – поскорее закончить дельце и вернуться на свою, менее изнурительную, тропу От растущей паники голос его стал грозным.
– Отдай письмо!
Пэки наконец обрел дар речи.
– Ни за что!
Ему хотелось, чтобы Карлайл стоял хоть на несколько шагов поближе. Сейчас он был слишком далеко, не достать!
– Считаю до десяти!
– Хоть до ста!
– Раз… два…
– Да зачем оно тебе? – попытался воззвать к его разуму Пэки. – Никчемная бумажонка!
– Три… четыре…
– Если ты коллекционируешь автографы…
– Пять… шесть… семь…
Пэки начал злиться.
– Нашлась кукушка! Давай сядем, спокойненько обговорим все. Зачем тебе, в самом деле, письмо, имеющее ценность только для автора?
– Восемь… девять…
– Десять! – выкрикнула мисс Путнэм от двери. – Ты вылетел из игры!
И хладнокровно, решительным шагом вошла в комнату. Следом за ней тянулась миссис Гедж.
5
Когда собирается небольшая компания, то, если не познакомить всех друг с другом, вечер испорчен. Хорошая хозяйка перво-наперво старается выполнить эту обязанность. И мисс Путнэм не замедлила представиться.
– Я Кейт Амелия Путнэм из детективного агентства Джеймса Б. Флаэрти в Нью-Йорке, – любезно объявила она, твердо целя револьвером в живот Карлайла. – Брось оружие! А ты, – дернула она головой в сторону Пэки, – руки вверх!
Револьвер Карлайла стукнулся об пол. Мисс Путнэм, видимо, осталась вполне довольна.
– Так, теперь все ладненько! – заключила она. – Миссис Г., пожалуйста, сделайте одолжение, подберите его пушку. И раз уж вы все равно там… видите ту маленькую штучку на столе? – Она указала на шерстяного кролика слабоумной наружности, явно служившего для вытирания перьев.
– Положите кролика ему на голову. Устроим маленький аттракцион, на случай если у кого из них возникнет искушение затеять потеху!
Миссис Гедж положила кролика на волосы Карлайла и отступила.
– А теперь, – объявила мисс Путнэм, – номер Вильгельма Телля!
Раздался резкий хлопок, и кролик будто взорвался, разлетевшись на обрывки.
– Сами видите, – не без самодовольства заключила сыщица.
В револьверном выстреле всегда есть нечто захватывающее. На всю публику номер явно произвел впечатление. Первым опомнился Карлайл. Шипя от негодования, он повернулся к миссис Гедж.
– Неслыханно! – кипя праведным гневом, воскликнул он. Так всегда изъясняются французские герцоги, когда с их голов выстрелом сшибают шерстяных кроликов. – Рассудите сами, мадам! Я слышу шум, спускаюсь сюда с огромным риском для жизни и нахожу в зале субъекта, который взламывает ваш сейф. Я кинулся на защиту вашей собственности! А эта особа является и палит в меня из револьвера!
Такого мисс Путнэм пропустить, разумеется, не могла.
– Не в тебя! Стреляй я в тебя, ни за что не промахнулась бы!
– По какому праву со мной обращаются, будто я…
– Все эти словеса, – перебила мисс Путнэм, – произвели бы на меня впечатление, не знай я точно, что ты Втируша Карлайл! Сбрось бакенбарды, Втируша.
– Знаете, вот как? – Вздрогнув от злости, Карлайл перестал разыгрывать французского аристократа, кипящего праведным гневом. Он понимал, что реплика слабая, но находился не в лучшей форме.
Тут вмешался Пэки. У него было время опомниться, и он ясно представлял себе линию поведения.
– Прекрасно, – бодро одобрил он. – Превосходно! Нет слов! Наверное, миссис Гедж сказала вам, что я тоже по этой части. Я детектив из штата страховой компании «Лондон, Париж и Нью-Йорк». Меня прислали сюда приглядеть за драгоценностями. Мисс Опэл только что зашла ко мне и сообщила, что слышит в венецианской спальне шум. Я спустился расследовать, в чем тут дело, а этот тип наставил на меня пушку. К счастью, появились вы, так что все превосходно! А вы, мисс Путнэм, поистине великолепны, – опять похвалил Пэки, надеясь, что говорит не слишком покровительственным тоном. – Попрошу своих хозяев написать специальное письмо в вашу фирму с высокой оценкой вашей сегодняшней работы. Прекрасно!
– Слушать комплименты я могла бы без конца, – заметила мисс Путнэм, – но, приятель, я и про тебя все знаю. Сегодня вечером звонила в «Лондон, Париж и Нью-Йорк». Там в жизни про тебя не слыхали. Так что насчет письма можешь не утруждаться.
Пэки угас. Да, вина его велика. В том, что мисс Путнэм не утопили при рождении, целиком виноваты ее родители. Но вот что ее не утопили в протекающем бачке, тут уж сплоховал он.
– Да, вы были правы, – слабо проговорила миссис Гедж.
– Я всегда права!
– …когда говорили, что они попытаются взломать сейф сегодня.
– Не сомневалась в этом, как только услыхала, что мистера Геджа не было за ужином. Кто-то из них убрал его с дороги. Не знаю точно, кто и как, да это и не важно.
– Где мистер Гедж? – спросила осиротевшая жена.
– Почем мне знать? – угрюмо буркнул Карлайл.
– Он на моей яхте, – сообщил Пэки, сознавая, что утаиванием этой второстепенной детали не выиграет ничего.
Мисс Путнэм окинула его проницательным взглядом.
– Если ты оглушил его и связал, приятель, тем хуже для тебя.
– Да нет! Он очень охотно, по доброй воле отправился туда.
– Ладно, расследуем все, когда вернем его.
Она рассуждала бы и дальше, но в этот момент кто-то заорал у входа:
– Черт подери!
Сенатор Опэл в багрово-лиловом халате, точь-в-точь под цвет лица, в ужасе уставился на сборище. Как человеку умному, ему не было нужды расспрашивать, что произошло. Неверной походкой он вошел в зал, и мисс Путнэм пронзительно вскрикнула:
– Уйди, болван! Цель загораживаешь!
Однако было уже поздно. Сенатор оказался на линии огня, а Карлайл был весьма смекалист.
