Чарльз Диккенс - Оливер Твист
— Дорогая! — сказалъ Феджинъ. — приходится постоянно опоражнивать либо выручку, либо карманъ, либо дамскій ридикюль, либо домъ, либо почтовую карету, либо банкъ, чтобы постоянно пить такое зелье.
Лишь только мистеръ Клейполь услышалъ извлеченіе изъ собственныхъ своихъ замѣчаній, тотчасъ откинулся на спинку стола и, выражая своимъ поблѣднѣвшимъ какъ мѣлъ лицомъ крайній испугъ, растерянно переводилъ взглядъ съ еврея на Шарлоту.
— Не обращайте вниманія, дорогой мой, — сказалъ Феджинъ, придвигаясь ближе къ нему. — Ха-ха! Хорошо, что только я васъ случайно услышалъ. Очень вышло счастливо, что только я.
— Я ничего не бралъ, — забормоталъ Ноэ, уже не сидѣвшій съ вытянутыми ногами, какъ подобаетъ независимому джентльмену, но подобравшій ихъ, какъ только могъ, подъ стулъ. — Это все ея продѣлки. Вѣдь у тебя деньги Шарлота, ты знаешь, что у тебя.
— Не все ли равно, у кого и кто взялъ, дорогой мой! — отвѣтилъ Феджинъ, кинувъ, однако, соколиный взглядъ на дѣвушку и на оба узла. — Я по той же части, и вы мнѣ нравитесь этимъ.
— По какой части? — спросилъ мистеръ Клейполь, нѣсколько ободрившись.
— По части этихъ дѣлъ, — отвѣтилъ Феджинъ;- такъ же точно, какъ и всѣ служащіе этого трактира. Вы угодили въ надлежащую дверь, и здѣсь вамъ такъ безопасно, какъ лучше и желать нельзя. Во всей столицѣ нѣтъ такого надежнаго мѣста, какъ «Калѣки» — то есть, пока я не нарушу его безопасности. А я полюбилъ васъ и эту молодую женщину, а поэтому, разъ я такъ сказалъ, то вамъ не о чемъ тревожиться. Верните себѣ душевное спокойствіе.
Если душа мистера Клейполя и успокоилась послѣ этого увѣренія, то отнюдь нельзя было сказать того же про его тѣло, такъ какъ онъ ерзалъ и крутился на стулѣ, принимая самыя неуклюжія позы и созерцая своего новаго друга со страхомъ и недовѣріемъ.
— Вотъ еще что я скажу вамъ, — продолжалъ Феджинъ, ободривъ дѣвушку дружелюбными кивками и успокоительными замѣчаніями. — У меня есть другъ, который, я думаю, пойдетъ навстрѣчу вашему горячему желанію и поставитъ васъ на истинный путь, гдѣ вы можете взять на себя такой родъ занятій, какой вамъ покажется напболѣе подходящимъ для начала, и понемногу изучить остальныя отрасли.
— Вы говорите будто всерьезъ, — отвѣтилъ Ноэ.
— Ну какой же смыслъ былъ бы мнѣ шутить? — пожалъ плечами Феджинъ. — Вотъ что! Пойдемъ-ка, мнѣ надо сказать вамъ пару словъ наединѣ.
— Зачѣмъ намъ безпокоиться и уходить? — сказалъ Ноэ, постепенно опять извлекая ноги изъ подъ стула. — Она пока можетъ снести узлы наверхъ. Шарлота, возьми узлы!
Это повелѣніе, произнесенное съ большимъ величіемъ, было исполнено безъ малѣйшаго промедленія и Шарлота поплелась прочь съ багажомъ, между тѣмъ какъ Ноэ открылъ ей дверь и проводилъ ее глазами.
— Я недурно ее обуздываю, не правда ли? — возвратясь на свое мѣсто, спросилъ онъ тономъ укротителя, только что смирившаго какого нибудь дикаго звѣря.
— Превосходно, — отвѣтилъ Феджинъ, похлопывая его по плечу:- вы геній.
— Я думаю, что если бы я не былъ геніемъ, то не находился бы здѣсь, — сказалъ Ноэ. — Однако, она скоро вернется, не теряйте времени.
— Ну, такъ какъ же вы думаете? Если мой другъ вамъ понравится, то что для васъ можетъ быть лучшаго, какъ присоединиться къ нему?
— Хороши ли его дѣла? Въ этомъ вся суть, — отвѣтилъ Ноэ, подмигнувъ своимъ крошечнымъ глазомъ.
— Онъ на вершинѣ дерева; у него пропасть рукъ и онъ окруженъ наилучшимъ обществомъ свѣдущихъ мастеровъ.
— Все городскіе?
— Ни одного иногородняго среди нихъ, и я думаю, что онъ не взялъ бы васъ, даже по моей рекомегдаціи, если бы не нуждался въ помощникахъ какъ разъ теперь.
— Долженъ ли я буду выложить свое? — спросилъ Ноэ, хлопнувъ себя по карману.
— Да, безъ этого едва ли обойдется, — отвѣтилъ Феджинъ съ увѣренностью.
— Двадцать фунтовъ, чортъ возьми — вѣдь это уйма денегъ!
— Только если не въ билетѣ, отъ котораго не отдѣлаешься, — возразилъ Феджинъ. — Нумеръ и годъ записаны, я полагаю? Въ банкѣ не станутъ мѣнять, а? Цѣна билета будетъ не большая. Придется отправить подальше, и едва ли удастся сбыть за дорого.
— Когда я могу его видѣть? — нерѣшительно спросилъ Нюэ. — Завтра утромъ.
— Гдѣ?
— Здѣсь.
— Гм! — произнесъ Ноэ. — Какое жалованье?
— Будете жить, какъ джентльменъ — столъ и квартира, табакъ и выпивка безплатно, половина заработка вамъ и половина молодой женщинѣ.
Согласился ли бы Ноэ — жадность котораго вовсе не отличалась ничтожными размѣрами — даже на такія блестящія условія, при обладаніи полной свободой выбора — весьма сомнительно; но, вспомнивъ, что въ случаѣ его отказа его новый знакомый имѣетъ власть немедленно отданъ его въ руки правосудія (вѣдь и болѣе странныя вещи случаются), онъ постепенно сдался и заявилъ, что по его мнѣнію это для него годится.
— Но вы понимаете, — замѣтилъ Ноэ:- что такъ какъ она сможетъ наработать немало, то я хотѣлъ бы взять себѣ что нибудь полегче.
— Дамскія рукодѣлія? — подсказалъ Феджинъ.
— Да, въ этомъ родѣ, - отвѣтилъ Ноэ. — Что по вашему мнѣнію подошло бы какъ разъ для меня на первое время? Что нибудь, не требующее большой силы и не очень опасное, понимаете? Вотъ въ этакомъ родѣ.
— Я слышалъ, какъ вы говорили что-то о подглядываніи за другими, мой другъ, — сказалъ Феджинъ. — Моему другу очень пригодился бы кто нибудь, кто умѣлъ бы хорошо шпіонить.
— Да, я упомянулъ объ этомъ и не прочь былъ бы этимъ заниматься по временамъ, — нерѣшительно произнесъ мистеръ Клейполь. — Но это дѣло само себя не оплачиваетъ, вы знаете.
— Правда! — замѣтилъ еврей, обдумывая или притворяясь обдумывающимъ. — Нѣтъ, это не годится.
— Что же въ такомъ случаѣ? — спросилъ Ноэ, озабоченно глядя на него. — Хорошо бы что нибудь такое, что можно дѣлать украдкой и хорошо зарабатывать, и въ то же время быть въ такой же безопасности, какъ у себя дома.
— Что думаете вы о старыхъ дамахъ? — предложилъ Феджинъ. — Можно вѣдь сколотить немало денегъ, вырывая у нихъ сумки и узелки и убѣгая за уголъ.
— А развѣ онѣ не визжатъ отчаяннымъ голосомъ и не царапаются иногда? — сказалъ Ноэ, качая головой. — Я не думаю, что это для меня годится. Нѣтъ ли еще какой нибудь работы?
— Постойте! — сказалъ Феджинъ, положивъ руку на колѣно Ноэ. — Щипанье цыплятъ.
— Что это такое? — освѣдомился мистеръ Клейполь.
— Цыплята, дорогой мой, — отвѣтилъ Феджинъ:- это маленькія дѣти, посланныя мамашами съ какими либо порученіями. А щипанье заключается въ томъ, чтобы отнимать у нихъ деньги. Они всегда держатъ свои шиллинги и полушиллинги наготовѣ въ рукахъ — а затѣмъ спихивать ихъ въ водосточную канаву и медленнымъ шагомъ уходить прочь, какъ будто ничего особеннаго не случилось, кромѣ того, что какой то ребенокъ упалъ и немножко ушибся. Ха-ха-ха!
— Ха-ха-ха! — заржалъ мистеръ Клейполъ, въ восторгѣ дрыгнувъ ногой въ воздухѣ. — Ей Богу, лучше ничего и не придумать!
— Конечно! — продолжалъ Феджинъ. — И вы можете намѣтить себѣ великолѣпную охоту въ Кэмденъ-Таунѣ, Беттльбриджѣ и сосѣднихъ кварталахъ, гдѣ они постоянно бѣгаютъ съ порученіями, такъ что вы въ любое время можете ощипать столько цыплятъ сколько захотите. Ха-ха-ха!
Тутъ Феджинъ ткнулъ мистера Клейполя въ бокъ и они въ одинъ голосъ разразились громкимъ и продолжительнымъ хохотомъ.
— Ну и прекрасно! — сказалъ Ноэ, приходя въ себя и видя возвращающуюся Шарлоту. — Въ какое же время завтра утромъ?
— Десять часовъ годится? — спросилъ Феджинъ и, когда мистеръ Клейполь утвердительно кивнулъ головой, то прибавилъ:- Какъ я долженъ величать моего добраго друга?
— Мистеръ Больтеръ, — отвѣтилъ Ноэ, приготовившійся къ такому вопросу заранѣе:- мистеръ Моррисъ Больтеръ. А это мистриссъ Больтеръ.
— Мистеръ Больтеръ, вашъ покорнѣйшій слуга, — сказалъ Феджинъ, кланяясь съ комической галантностью. — Я надѣюсь, что познакомлюсь съ вами ближе въ очень непродолжительномъ времени.
— Ты слышишь, что говоритъ джентльменъ, Шарлота? — загремѣлъ мистеръ Клейполъ.
— Да, Ноэ, милый мой, — отвѣтила мистриссъ Больтеръ, протягивая руку.
— Она зоветъ меня Ноэ въ видѣ особой ласки, — сказалъ мистеръ Болътеръ, бывшій Клейполь, обращаясь къ Феджину. — Вы понимаете?
— О да, я понимаго, отлично понимаю, — отвѣчалъ Феджинъ (и дѣйствительно онъ понималъ). — Спокойной ночи! спокойной ночи!
Съ многочисленными прощаніями и благими пожеланіями мистеръ Феджинъ отправился восвояси. А Клейполь, воззвавъ къ вниманію своей дамы, началъ уяснять ей заключенное имъ соглашеніе, обнаруживая при этомъ надменность и чувство превосходства, приличествовавшія ему не только какъ представителю болѣе сильнаго пола, но и какъ джентльмену, который заслужилъ честь быть назначеннымъ на такой важный постъ, какъ «щипаніе цыплятъ» въ Лондонѣ и его окрестностяхъ.
