Даниил Хармс - Рассказы, сценки, наброски

Дама в желтых перчатках посмотрела на Клопова.

– Что это значит? – сказала она.– Как это так можно особенно грести перед убийством? И потом, какой смысл им топить меня?

Клопов резко повернулся к даме и сказал:

– Вы знаете, что такое медный взгляд?

– Нет,– сказала дама, невольно отодвигаясь от Клопова.

– Ага,– сказал Клопов.– Когда тонкая фарфоровая чашка падает со шкапа и летит вниз, то в тот момент, пока она ещё летит по воздуху, вы уже знаете, что она коснется пола и разлетится на куски. А я знаю, что если человек взглянул на другого человека медным взглядом, то уж рано или поздно он неминуемо убьет его.

– Они смотрели на меня медным взглядом?– спросила дама в желтых перчатках.

– Да, сударыня,– сказал Клопов и надел шляпу.

Некоторое времяя оба молчали.

Клопов сидел, опустив низко голову.

– Простите меня,– вдруг сказал он тихо.

Дама в желтых перчатках с удивлением смотрела на Клопова и молчала.

– Это все неправда,– сказал Клопов.– Я выдумал про медный взгляд сейчас, вот тут, сидя с вами на скамейке. Я, видите ли, разбил сегодня свои часы, и мне все представляется в мрачном свете.

Клопов вынул из кармана платок, развернул его и протянул даме разбитые часы.

– Я носил их шестнадцать лет. Вы понимаете, что это значит? Разбить часы, которые шестнадцать лет тикали у меня вот тут под сердцем? У вас есть часы?

19… год

Даниил Иванович Хармс

Андрей Андреевич придумал рассказ.

В старинном замке жил принц, страшный пьяница. А жена этого принца, наоборот, не пила даже чаю, только воду и молоко пила. А муж ее пил водку и вино, а молока не пил. Да и жена его, собственно говоря, тоже водку пила, но скрывала это. А муж был бесстыдник и не скрывал. «Не пью молока, а водку пью!» – говорил он всегда. А жена тихонько, из-под фартука, вынимала баночку и хлоп, значит, выпивала. Муж ее, принц, говорит: «Ты бы и мне дала». А жена, принцесса, говорит: «Нет, самой мало. Хю!» – «Ах ты», говорит принц, «ледя!» И с этими словами хвать жену об пол! Жена себе всю харю расшибла, лежит на полу и плачет. А принц в мантию завернулся и ушел к себе на башню. Там у него клетки стояли. Он, видите ли, там кур разводил. Вот пришел принц на башню, а там куры кричат, пищи требуют. Одна курица даже ржать начала. «Ну ты,– говорит ей принц,– шантоклер! Молчи, пока по зубам не попало!» Курица слов не понимает и продолжает ржать. Выходит, значит, что курица на башне шумит, принц, значит, матерно ругается, а жена внизу, на полу лежит – одним словом, настоящий содом.

Вот какой рассказ выдумал Андрей Андреевич. Уже по этому рассказу можно судить, что Андрей Андреевич крупный талант. Андрей Андреевич очень умный человек. Очень умный и очень хороший!

12 и 30 октября 1938 года

Даниил Иванович Хармс

Ермолаев

Я был у Блинова, он показал мне свою силу. Ничего подобного я никогда не видел. Это сила зверя! Мне стало страшно. Блинов поднял письменный стол, раскачал его и отбросил от себя метра на четыре.

Доктор

Интересно было бы исследовать это явление. Науке известны такие факты, но причины их непонятны. Откуда такая мышечная сила, ученые ещё сказать не могут. Познакомьте меня с Блиновым: я дам ему исследовательскую пилюлю.

Ермолаев

А что это за пилюля, которую вы собираетесь дать Блинову?

Доктор

Какая пилюля? Я не собираюсь давать ему пилюлю.

Ермолаев

Но вы же сами только только что сказали, что собираетесь дать ему пилюлю.

Доктор

Нет, нет, вы ошибаетесь. Про пилюлю я не говорил.

Ермолаев

Ну уж извините, я-то слышал, как вы сказали про пилюлю.

Доктор

Нет.

Ермолаев

Что нет?

Доктор

Не говорил!

Ермолаев

Кто не говорил?

Доктор

Вы не говорили.

Ермолаев

Чего я не говорил?

Доктор

Вы, по-моему, чего-то недоговариваете.

Ермолаев

Я ничего не понимаю. Чего я недоговариваю?

Доктор

Ваша речь очень типична. Вы проглатываете слова, недоговариваете начатой мысли, торопитесь и заикаетесь.

Ермолаев

Когда же я заикался? Я говорю довольно гладко.

Доктор

Вот в этом-то и есть ваша ошибка. Видите? Вы даже от напряжения начинаете покрываться красными пятнами. У вас ещё не похолодели руки?

Ермолаев

Нет. А что?

Доктор

Так. Это мое предположение. Мне кажется, вам уже тяжело дышать. Лучше сядьте, а то вы можете упасть. Ну вот. Теперь вы отдохните.

Ермолаев

Да зачем же это?

Доктор

Тсс. Не напрягайте голосовых связок. Сейчас я вам постараюсь облегчить вашу участь.

Ермолаев

Доктор! Вы меня пугаете.

Доктор

Дружочек милый! Я хочу вам помочь. Вот возьмите это. Глотайте.

Ермолаев

Ой! Фу! Какой сладкий отвратительный вкус! Что это вы мне дали?

Доктор

Ничего, ничего. Успокойтесь. Это средство верное.

Ермолаев

Мне жарко и все кажется зеленого цвета.

Доктор

Да, да, да, дружочек милый, сейчас вы умрете.

Ермолаев

Что вы говорите? Доктор! Ой, не могу! Доктор! Что вы мне дали? Ой, доктор!

Доктор

Вы проглотили исследоватескую пилюлю.

Ермолаев

Спасите. Ой. Спасите. Ой. Дайте дышать. Ой. Спас… Ой. Дышать…

Доктор

Замолчал. И не дышит. Значит, уже умер. Умер, не найдя на земле ответов на свои вопросы. Да, мы, врачи, должны всесторонне исследовать явление смерти.

21 июня 1937 года

Даниил Иванович Хармс

Было у Наташи две конфеты. Потом она одну конфету съела, и осталась одна конфета. Наташа положила конфету перею собой на стол и заплакала.

Вдруг смотрит – лежит перед ней на столе опять две конфеты.

Наташа съела одну конфету и опять заплакала.

Наташа плачет, а сама одним глазом на стол смотрит, не появилась ли вторая конфета. Но вторая конфета не появлялась.

Наташа перестала плакать и стала петь. Пела, пела и вдруг умерла.

Пришел Наташин папа, взял Наташу и отнес ее к управдому.

– Вот,– говорит Наташин папа,– засвидетельствуйте смерть.

Управдом подул на печать и приложил ее к Наташиному лбу.

– Спасибо,– сказал Наташин папа и понес Наташу на кладбище.

А на кладбище был сторож Матвей, он всегда сидел у ворот и никого на кладбище не пускал, так что покойников приходилось хоронить прямо на улице.

Похоронил папа Наташу на улице, снял шапку, положил ее на том месте, где зарыл Наташу, и пошел домой.

Пришел домой, а Наташа уже дома сидит. Как так? Да очень просто: вылезла из-под земли и домой прибежала.

Вот так штука! Папа так растерялся, что упал и умер.

Позвала Наташа управдома и говорит:

– Засвидетельстуйте смерть.

Управдом подул на печать и приложил ее к листку бумаги, а потом на этом же листке бумаги написал: «Сим удостоверяется, что такой-то действительно умер».

Взяла Наташа бумажку и понесла ее на кладбище хоронить. А сторож Матвей говорит Наташе:

– Ни за что не пущу.

Наташа говорит:

– Мне бы только эту бумажку похоронить.

А сторож говорит:

– Лучше не проси.

Зарыла Наташа бумажку на улице, положила на то место, где зарыла бумажку, свои носочки и пошла домой.

Приходит домой, а папа уже дома сидит и сам с собой на маленьком бильярдике с металлическими шарикамми играет.

Наташа удивилась, но ничего не сказала и пошла к себе в комнату расти.

Росла, росла и через четыре года стала взрослой барышней. А Наташин папа состарился и согнулся. Но оба как вспомнят, как они друг друга за покойников приняли, так повалятся на диван и смеются. Другой раз минут двадцать смеются.

А соседи, как услышат смех, так сразу одеваются и в кинематограф уходят. А один раз ушли, так и больше не вернулись. Кажется, под автомобиль попали.

1 сентября 1936 года

Даниил Иванович Хармс

– Пейте уксус, господа,– сказал Шуев.

Ему никто ничего не ответил.

– Господа!– крикнул Шуев.– Я предлагаю вам выпить уксусу!

С кресла поднялся Макаронов и сказал:

– Я приветствую мысль Шуева. Давайте пить уксус.

Растопякин сказал:

– Я не буду пить уксуса.

Тут наступило молчание, и все начали смотреть на Шуева. Шуев сидел с каменным лицом. Было неясно, что думает он.

Прошло минуты три. Сучков кашлянул в кулак. Рывин почесал рот. Калтаев поправил свой галстук. Макаронов подвигал ушами и носом. А Растопякин, откинувшись на спинку кресла, смотрел как бы равнодушно в камин.