Пелам Вудхаус - Дживс и феодальная верность; Тетки – не джентльмены; Посоветуйтесь с Дживсом!
– А, вот вы и загнали себя в угол! Каким образом вам удастся побудить мистера Сипперли объясниться с мисс Мун?
– Мне пришло в голову, сэр, что, поскольку мисс Мун поэтесса, натура романтическая, вероятно, на нее произведет впечатление известие о том, что мистер Сипперли получил тяжелую травму и в беспамятстве все время повторяет ее имя.
– Срывающимся голосом?
– Именно, сэр, как вы тонко заметили – срывающимся голосом.
Я сел в постели и с укоризненным видом помахал перед Дживсом чайной ложечкой.
– Дживс, – сказал я, – я последний, кто обвинил бы вас в том, что вы изменили себе, но все это на вас так не похоже. Дживс, вы потеряли форму. Вы утратили прежнюю хватку. Возможно, пройдут годы, прежде чем мистера Сипперли угораздит получить тяжелую травму.
– Это обстоятельство следует принять во внимание, сэр.
– Не верю своим ушам! И это вы, Дживс, вы предлагаете смиренно приостановить всякую деятельность, может быть на годы, в расчете на то, что когда-нибудь мистер Сипперли попадет под грузовик? Нет! Мы будем следовать той программе, которую наметил я. Прошу вас сразу после завтрака пойти и купить полтора фунта муки самого лучшего качества. Остальное я беру на себя.
– Слушаюсь, сэр.
Каждый полководец знает, что, приступая к боевым действиям, прежде всего следует детально изучить топографию местности, где будут разворачиваться события. Что ожидает вас в противном случае? Вспомните Наполеона, вспомните дорогу на Ватерлоо. Какая ослиная тупость!
Топографию Сиппиной редакции я знал назубок. Однако ее план рисовать не буду, ибо опыт мне подсказывает, что, как только вы доходите до того места в детективном романе, где автор приводит план поместья с комнатой, в которой найден труп, с лестницами, ведущими в коридор, и со всякими прочими подробностями, вы эту страницу пропускаете. Лучше я все объясню в нескольких словах.
Редакция «Мейферского бюллетеня» находилась на втором этаже старого замшелого здания неподалеку от Ковент-Гарден. Если войти в парадную дверь, прямо перед вами окажется коридор, ведущий в помещение компании «Братья Беллами», торгующей семенами, овощами и фруктами. Идите мимо «Братьев Беллами», поднимитесь по лестнице – и перед вами окажутся две двери. Одна из них, с табличкой «Посторонним вход воспрещен», ведет в святая святых, где обитает Сиппи. Другая, с табличкой «Справочная», открывается в комнатенку, где сидит мальчишка-рассыльный и, посасывая мятные лепешки, читает о приключениях Тарзана. В этой комнатке есть еще одна дверь, ведущая в кабинет Сиппи. Все предельно просто.
Именно над дверью с табличкой «Справочная» я предполагал пристроить пакет с мукой.
Заметьте, устройство ловушки для такой уважаемой персоны, как директор школы (пусть даже не столь престижной, как ваша), – дело, к которому ни в коем случае не следует подходить легкомысленно, напротив, оно требует самой тщательной подготовки. Никогда еще я не уделял столько внимания выбору блюд за обедом, как в тот день. Роскошной трапезе предшествовали два сухих мартини, в заключение заказано полбутылки прекрасного легкого шампанского, за ним последовала рюмка коньяку. Теперь подайте мне хоть самого епископа, я в два счета устрою ему ловушку.
Отделаться от мальчишки-рассыльного – вот единственная трудность в разработанном мною плане. Естественно: кому нужен свидетель, когда вы устанавливаете над дверью пакет с мукой? К счастью, к любому человеку можно найти подход, и я, наврав мальчишке, что кто-то из его родных заболел, отправил его домой, в Криклвуд. А сам влез на стул и принялся за дело.
Хоть я много лет не брался за такую работу, но, как выяснилось, прежней сноровки не утратил. Уравновесив пакет с мукой так, что легкое прикосновение к двери приводило в действие всю систему, я спрыгнул со стула, прошмыгнул через кабинет Сиппи и вышел на улицу. Сиппи пока еще не появился, что было мне на руку, но, насколько я знал, обычно без пяти три он уже на месте. Я расхаживал по улице около здания редакции; вскоре из-за угла показался Уотербери. Он вошел в парадную дверь, а я отправился на прогулку. В мои планы не входило быть поблизости от того места, где вскоре начнут развиваться события.
По моим расчетам, с поправкой на погоду, ветер и прочее, пелена должна была спасть с глаз Сиппи примерно в четверть четвертого по Гринвичу. Итак, побродив минут двадцать по Ковент-Гарден среди прилавков с картошкой и капустой, я вернулся к дому, поднялся наверх и вошел в дверь с табличкой «Посторонним вход воспрещен», ожидая увидеть старину Сиппи. Представляете себе мое изумление и разочарование? За столом Сиппи сидел Уотербери и читал газету с таким видом, будто это был его личный кабинет.
Более того, на нем не было и намека на муку.
– Вот черт! – сказал я.
Да, это был мой Ватерлоо. Но пропади все пропадом, мог ли я ожидать, что этот нахал, хоть он и директор школы, не моргнув глазом ввалится прямо в личный кабинет Сиппи, вместо того чтобы, как принято у порядочных людей, войти через дверь, предназначенную для посетителей?
Он нацелил на меня свой нос:
– Да?
– Я зашел к старине Сиппи.
– Мистер Сипперли еще не прибыл.
Он говорил раздраженно, как человек, который не привык ждать.
– Как жизнь? – спросил я, желая разрядить обстановку. Он снова уткнулся в газету. Потом вопросительно взглянул на меня, будто давая понять, что я здесь лишний:
– Извините?
– Нет-нет, ничего.
– Вы что-то сказали?
– Только спросил «Как жизнь?», знаете ли.
– При чем тут жизнь?
– Так, вообще.
– Я вас не понимаю.
– Не берите в голову, – сказал я.
Какой тяжелый труд поддерживать светский разговор с этим типом, подумал я. На редкость необщительный субъект.
– Хорошая погода, – сказал я.
– Хорошая.
– Но говорят, посевам необходим дождь.
Он снова уткнулся в газету и был ужасно недоволен, что приходится отвлекаться на разговор со мной.
– Кому?
– Посевам.
– Посевам?
– Посевам.
– Каким посевам?
– Ну, просто посевам.
Он отложил газету:
– Кажется, вы желаете сообщить мне какие-то сведения о посевах. Я вас слушаю.
– Говорят, им необходим дождь.
– В самом деле?
На этом наша беседа закончилась. Он снова погрузился в чтение, а я сел и принялся сосать набалдашник трости. Время тянулось медленно.
Может, часа через два, а может, через пять минут в коридоре послышались странные звуки, будто там воет собака. Уотербери встрепенулся. Я тоже встрепенулся.
Вой приближался. Дверь распахнулась, и в кабинет ввалился Сиппи. Он пел:
– «Я вас люблю, вот все, что я могу сказать. Я вас люблю, лю-ю-ю-блю ва-а-ас…»
Наконец он смолк. По-моему, давно бы пора.
– А, привет! – сказал он.
Я был поражен. Когда я в последний раз видел старину Сиппи, он выглядел, если вы помните, просто ужасно. Лицо осунувшееся, измученное. Под глазами круги. Все признаки крайнего истощения. А сейчас, спустя каких-нибудь двадцать четыре часа, он весь сиял. Глаза сверкали. На губах счастливая улыбка. Как будто он каждое утро перед завтраком пропускает рюмочку горячительного.
– Привет, Берти! – сказал он. – Привет, Уотербери, старина! Простите, что опоздал.
По-моему, Уотербери остался крайне недоволен такой непринужденной формой обращения. Он напустил на себя неприступный вид:
– Вы сильно опоздали. Позвольте заметить, что я прождал вас более получаса, а мое время ценится дорого.
– Простите, простите, простите, – радостно пропел Сиппи. – Вы пришли поговорить насчет статьи о драматургах Елизаветинской эпохи, которую вы мне вчера оставили, верно? Ну, так я ее прочел, и мне очень жаль, Уотербери, старина, но она Н.Г.
– Простите, не понял.
– Не годится для нас. Совершенно неподходящий материал. Наша газета призвана развлекать светскую публику. Во что будет одета дебютантка в Гудвуде[130] – вот что нас интересует. Или что-нибудь вроде: «Вчера в парке видели леди Бетти Бутл, вы, конечно, знаете, она золовка герцогини Пибл, или Куку – для близких друзей…» – и подобный вздор. Наши читатели не желают знать о драматургах Елизаветинской эпохи.
– Сипперли!..
Старина Сиппи протянул руку и отечески похлопал Уотербери по спине.
– Послушайте, Уотербери, – добродушно сказал он. – Поверьте, мне неприятно отказывать старинному приятелю. Но я должен выполнять свой долг перед читателями. Однако не унывайте. Старайтесь, и вы добьетесь успеха. Вы подаете надежды, но вам следует хорошенько изучить рынок спроса. Оглядитесь внимательно, поймите, что нужно издателям. Вот, например, такое предложение: почему бы вам не взяться за живую и веселую статейку о комнатных собачках? Вы, вероятно, знаете, что мопсы теперь не в моде, их вытеснили пекинесы, грифоны[131] и маленькие белые терьеры. Поработайте в этом направлении и…
Уотербери двинулся к двери.
