Джейн Остин - Гордость и предубеждение
Они не видели молодых людей до вторника. И за эти дни в душе миссис Беннет созрели самые счастливые надежды, основанные на довольном виде и любезности мистера Бингли в течение его получасового визита.
Во вторник в Лонгборне собралось большое общество. Двое гостей, которых ждали с особенным нетерпением, как истые спортсмены, явились ровно в назначенное время. Когда все направились в столовую, Элизабет с интересом стала наблюдать, займет ли Бингли принадлежавшее ему прежде место рядом с Джейн. Ее предусмотрительная мамаша, волнуемая той же мыслью, не стала усаживать его подле себя. Войдя в комнату, Бингли остановился в некоторой нерешительности. Но Джейн как бы ненароком взглянула по сторонам, как бы ненароком улыбнулась, — и все было решено. Он уселся рядом.
Элизабет с торжеством посмотрела на его друга. Тот отнесся к происшедшему с благородной невозмутимостью. И она могла бы подумать, что Бингли испросил у него разрешения на счастье, если бы не заметила брошенного им на мистера Дарси взгляда, выражавшего шутливое беспокойство.
То, как он вел себя во время обеда по отношению к Джейн, явно доказывало, насколько он ею увлечен. И хотя, по сравнению с прежними встречами, он соблюдал бо́льшую осторожность, было ясно, что он и Джейн, если им только не помешают, обретут счастье в ближайшем будущем. Не осмеливаясь предвосхищать события, Элизабет испытывала удовольствие, наблюдая за поведением Бингли. И это было единственной приятной мыслью, которая отчасти скрашивала ее невеселое настроение. Мистер Дарси сидел рядом с миссис Беннет, так далеко от Элизабет, насколько это было возможно за одним столом. И Элизабет прекрасно понимала, как мало удовольствия каждый из них испытывает от такого соседства и как это должно отражаться на их поведении. Она не могла на таком расстоянии слышать их слов, но хорошо видела, как редко они обращались друг к другу и в какой мере эти обращения были сухими и сдержанными. Нелюбезность матери заставила Элизабет еще острее почувствовать, сколь многим они ему обязаны. И иногда она готова была пожертвовать чем угодно ради возможности высказать ему, что хоть кто-то в семье знает и по-настоящему ценит все доброе, что было им для них сделано.
Она надеялась, что в течение вечера какой-нибудь случай сведет их вместе, и этот визит не кончится прежде, чем им удастся сказать друг другу нечто большее, нежели несколько произнесенных при встрече церемонных приветствий. Охваченная тревогой и беспокойством, она сидела в гостиной до прихода мужчин с таким угрюмым и удрученным видом, что могла показаться невежливой. И она ждала минуты их появления с тем чувством, как будто от этой минуты целиком зависело — принесет ли ей вечер хоть какую-нибудь радость.
— Если он не подойдет и на этот раз, — говорила она себе, — я буду знать, что он потерян для меня навсегда.
Мужчины вошли. И судя по виду мистера Дарси, он был склонен ответить ее надеждам. Но увы! Дамы так тесно окружили столик, за которым Джейн разливала чай, а Элизабет — кофе, что поблизости не оказалось ни одного места, где бы он мог присесть. А когда молодые люди оказались неподалеку, одна из девиц прижалась к Элизабет, прошептав:
— Я не желаю, чтобы мужчины нас разлучили! Ведь никто из них нам не нужен, не правда ли?
Дарси отошел в другой конец комнаты. Она проводила его взглядом, завидуя каждому человеку, с которым он вступал в разговор, и боясь, что у нее не хватит терпения угостить кофе присутствующих. И вдруг ее возмутила собственная наивность.
— Человек, которому я отказала! Как глупо с моей стороны думать, что он мог снова в меня влюбиться! Разве найдется представитель сильного пола, у которого хватило бы кротости попросить руки во второй раз? Большего унижения им, наверно, трудно себе представить!
Ей, однако, стало немного легче, когда он попросил во второй раз налить ему чашку кофе. Воспользовавшись случаем, она сказала:
— Ваша сестра все еще живет в Пемберли?
— Да, она пробудет там до рождества.
— И что же, с ней никто не остался? Неужели все друзья ее покинули?
— Миссис Энсли еще там. А другие леди три недели тому назад уехали в Скарборо.{81}
Больше она ничего не нашлась сказать. Но если бы ему хотелось поддержать разговор, он мог бы сам придумать какую-нибудь тему. Тем не менее он простоял около нее несколько минут молча, и только, когда одна из девиц начала что-то опять нашептывать Элизабет на ухо, отошел в сторону.
Чайный прибор был убран, и карточные столы — раскрыты. Дамы поднялись, и Элизабет надеялась, что вскоре он окажется рядом. Однако и на этот раз ее постигло разочарование: она увидела, как его перехватила миссис Беннет, охотясь на игроков в вист, и усадила его против себя. Больше уже она не ждала от вечера никаких радостей. Они должны были просидеть в разных концах комнаты до самого ухода гостей, и теперь ей оставалось только надеяться, что, обращая свой взор слишком часто к ее столику, он окажется таким же незадачливым игроком, как она сама.
Миссис Беннет намеревалась удержать мистера Бингли и его друга еще и на ужин. Однако на ее беду его экипаж был подан первым, и она не смогла найти способа помешать их отъезду.
— Ну-с, девочки, — сказала она, когда все наконец разъехались, — что вы скажете о сегодняшнем вечере? Все прошло самым отличным образом. Вы заметили, как красиво был убран стол? Оленина совсем не пережарилась — все говорили, что еще не видывали такого сочного окорока. А разве можно было сравнить суп с тем, что мы неделю назад ели у Лукасов? И даже мистер Дарси подтвердил, что куропатки приготовлены превосходно. А он-то, наверно, держит, по меньшей мере, двух или трех французских поваров. Джейн, милочка, ты еще никогда не выглядела такой красавицей. Миссис Лонг тоже это находит — она прямо так и сказала, отвечая на мой вопрос. И что же ты думаешь, она при этом добавила? — «Ах, миссис Беннет, суждено ей жить в Незерфилде!» — Правда, правда, так и сказала! Она — такая девушка, эта миссис Лонг, ну кто может с ней сравниться? А какие у нее воспитанные племянницы, — хоть, правда, и некрасивые. Я просто их обожаю!
Короче говоря, миссис Беннет находилась в великолепном расположении духа. Она достаточно насмотрелась на то, как мистер Бингли вел себя по отношению к Джейн, чтобы вполне увериться, что он в конце концов станет ее мужем. А так как, находясь в хорошем настроении, она ждала, что счастливые события станут развиваться в совершенно невероятном темпе, то была серьезно разочарована, когда на следующее утро он не явился просить руки ее дочери.
— Какой это был чудесный день! — сказала Джейн, обращаясь к сестре. — И как удачно подобралось все общество — все так подходили друг к другу. Надеюсь, что мы и дальше будем встречаться.
Элизабет улыбнулась.
— Почему ты улыбаешься, Лиззи? Тебе не в чем меня подозревать. Мне это неприятно. Поверь мне, я теперь вполне научилась извлекать удовольствие из беседы с ним, просто как с приятным и разумным молодым человеком, не испытывая при этом никаких других чувств. И я убедилась, что у него не было ни малейшего желания завоевать мое сердце. Это только могло показаться — потому что, в отличие от других людей, он одарен удивительным обаянием и стремлением радовать всех окружающих.
— Ты поступаешь очень жестоко, — отвечала ее сестра. — Не позволяя мне улыбаться, ты, вместе с тем, каждую минуту даешь мне для этого повод.
— Иной раз бывает удивительно трудно сделать так, чтобы тебе поверили!
— А бывает — и совсем невозможно!{82}
— Но для чего тебе меня убеждать, что я испытываю нечто большее, чем сама сознаю?
— На этот вопрос я едва ли смогу ответить. Мы все любим поучать других, хотя можем им передать лишь то, что, пожалуй, и знать-то не стоит. Прости меня. И если ты настаиваешь на своем безразличии к мистеру Бингли, не делай меня больше своей наперсницей.
Глава XIII
Через несколько дней после званого обеда мистер Бингли снова навестил Лонгборн, на этот раз без своего друга. Мистер Дарси в это утро уехал в Лондон, с тем, однако, чтобы через десять дней снова вернуться в Незерфилд. Бингли пробыл более часа, все время находясь в превосходном настроении. Миссис Беннет пригласила его остаться обедать, но, к его великому сожалению, он вынужден был признаться, что уже обещал обедать в другом месте.
— Надеюсь, нам повезет больше, когда вы приедете в следующий раз, — сказала миссис Беннет.
— Он будет необыкновенно счастлив в любое время, и т. д. и т. д. И, если ему позволят сейчас удалиться, он воспользуется первым удобным случаем, чтобы навестить их опять.
— Вы могли бы прийти завтра?
— Да, этот день у него ничем не занят. — И приглашение было с готовностью принято.
