Саша Гитри - «Мемуары шулера» и другое

МОРИС. Тогда... зачем же это учить?

ШАРЛЬ. Как тебе сказать... гмм... сам не знаю... в общем, так уж заведено... надо учить.

МОРИС. А что, у других стран тоже есть история Франции?

ШАРЛЬ (рассеянно). Да!..

МОРИС. Она красивая?

ШАРЛЬ. Да нет, не очень.

МОРИС. А что, короли есть во всех странах?

ШАРЛЬ (всё более и более рассеянно). Да!..

МОРИС. А какие они?

ШАРЛЬ. Очень хорошие…

МОРИС. А кто самый великий на свете король?

ШАРЛЬ. Шарлемань...

МОРИС. А я думал, он император...

ШАРЛЬ. Да... и император тоже...

Пауза.

МОРИС. А если я буду как следует работать во время каникул, ты всё равно пошлёшь меня в пансион?..

ШАРЛЬ. Да, дорогой... (У ребёнка слёзы в глазах.) Ах, не надо плакать, прошу тебя, только не плачь, дорогой... Мне и так не по себе... (Идёт, открывает в глубине сцены застеклённую дверь и слушает шум автомобиля, который проезжает мимо и не останавливается…Минутой позже слышится звук телефона… Шарль поспешно снимает трубку.) Алло? — Да-да!.. Что-что?.. это ты?.. Что-то у тебя голос какой-то странный!.. А почему ты не вернулась домой, я ведь просил тебя быть дома к шести... И почему ты мне звонишь? Надеюсь, по крайней мере, с тобой ничего не случилось? Тогда в чём же дело? Почему ты мне звонишь? Тебе нужно со мной поговорить? Ну ладно, тогда иди домой. Что значит, нет? Что ты хочешь этим сказать? И что это голос у тебя какой-то странный? Кстати, откуда ты звонишь? Что значит, не имеет значения? Да!.. Да!.. Мне тоже нужно с тобой поговорить. Один? Да... Морис здесь, рядом. Что-то не пойму... Но он не может слышать, что ты говоришь! Да что всё это значит? Ладно... Хорошо... (Морису.) Будь добр, дорогой, оставь нас наедине с твоей мамой... (Малыш уходит.) Говори... я слушаю. Да! Очень... даже очень нервничаю... и повторяю, как раз нынче вечером я хотел с тобой поговорить... Что ты поняла?.. И поэтому ты... что? Ты не вернулась домой? Мы не будем об этом говорить? Почему? Почему-почему?.. Ах, потому что не стоит? Что-что-что?.. Что кончено? Что там ещё кончено? Что всё? Прошу тебя немедленно вернуться домой! Ах, так?! Ты что, с ума сошла? Нет-нет, я слушаю. Мужество?.. С чего это вдруг? Чтобы увидеть что? Что-что? Жизнь?!.. А чем это тебе вдруг жизнь не понравилась? Невыносима?!.. Это в каком же смысле? Что-то не пойму, к чему ты клонишь? Да нет, говори, говори!.. Скажи, что хотела сказать... только попроще... Говори всё, что придёт в голову... Чего ты жертва? Каких чувств? Которые сильнее твоей воли? И что из этого? Уходишь? Куда?.. Когда? Нынче вечером? Ты хочешь уйти нынче вечером?! Решено кем?.. Кто это решил?.. Ты?.. И когда же? Уже месяц?.. И целый месяц ты жила, храня в себе эту тайну, с этим ядом... и ты могла так жить... почти месяц засыпать подле меня с этой мыслью?!.. Наверное, боялась, как бы не прошептать мне это во сне?.. И ты могла спокойно спать?!.. Выходит, целый месяц ты лгала мне каждую секунду... и ты ещё позволяла мне говорить о будущем... а когда вчера утром я спросил тебя, что мы будем делать в сентябре, ты ответила: «Что хочешь!» Вот уж лучше не скажешь!.. Представляю, как ты смеялась втихомолку... всё что хочешь! Да уж, что правда, то правда, отныне мне придётся делать всё, что захочу!.. Ах, боже мой, как же всё это уродливо!.. А вчера, помнишь, что ты мне сказала, я ещё попросил тебя повторить... Неужели забыла?.. Подумать только, и я держал в объятьях женщину, которая уже принадлежала другому!.. Ах, если бы ты знала, как горько у меня сейчас на душе!.. Нет, просто не верится, как ты могла так со мной поступить?.. и почему?.. Почему ждала до последней минуты, чтобы сказать мне об этом? Почему?.. Ах, боялась?.. Тебе было страшно?.. Ты трусиха?.. Ага... ты не очень-то гордишься тем, что делаешь... и тебе страшно?!.. Ах, прямо будто вижу сейчас твоё лицо... вернее, угадываю, точно сквозь густую вуалетку... Да, а как же Морис?.. А впрочем, уходи… ты права... иди куда хочешь!.. Боже, какая же ты, оказывается, вероломная!.. Скажи хоть, откуда ты звонишь? Я спрашиваю, откуда ты звонишь? Ах, с вокзала?.. Подумать только, ты даже не зашла домой... вот так звонишь, должно быть, боялась, как бы я не удержал тебя силой!.. Удержать?.. Удерживать насильно?!.. Это я-то, зная твои намерения... твоё решение? Ах, как же плохо ты меня знаешь, у меня куда больше гордости, чем ты думаешь! Можешь идти на все четыре стороны, я не стану чинить препятствий... клянусь честью!.. Ах, нет, уволь, всё кончено... Я должен понять?.. Но что? Ах, вот как?.. Ну что ж, поплачь, коли охота! Что-что? Объяснить мне?.. Ну уж нет, лучше не надо! Собралась, уходи! Уходи и чем скорей, тем лучше. Всё, а теперь давай-ка, вешай трубку... Ну уж нет, сначала ты! Ведь не я же ухожу... Это же ты уходишь... Ну давай, давай, повесь же скорей трубку, мне не терпится услышать сухой щелчок, который будет означать твой уход... Ну же, давай! Уходи, уходи поскорей! Уходи поскорей и скажи ему, что «дело сделано», что «всё кончено»... иди... садись на свой поезд... ступай... ступай... Ах, да... Прощай... Ступай! Ступай! Ступай же!.. Нет-нет... прощай!.. (Пауза.) Алло?.. Алло-о... (Потом тихонько кладёт трубку на рычаг. Несколько минут спустя зовёт:) Морис... Мори-и-ис!

Потом прячет в ящик фотографию жены, что стояла у него на письменном столе. Тут появляется мальчик.

МОРИС. Ты звал меня, папа?

ШАРЛЬ. Да, звал. Хотел поздороваться... (Мальчик удивлённо глядит на отца.) И потом, хотел признаться, я солгал тебе, когда мы говорили в последний раз...

МОРИС. Правда?..

ШАРЛЬ. Да-да! Думаю, на самом деле я ещё немало помню из истории Франции...

МОРИС. Правда?..

ШАРЛЬ. Именно так… и думаю, вместо того, чтобы отдавать тебя в пансион, лучше попробую себя в качестве учителя.

МОРИС. Ах, правда?..

ШАРЛЬ. Да-да... Только для начала я намерен взять себе только одного ученика.

МОРИС. Меня?..

ШАРЛЬ. Конечно, тебя!.. И хочу научить тебя всему, что знаю сам... всему!.. Поначалу это покажется нам забавным... но потом, в один прекрасный день, надеюсь, это по-настоящему увлечёт нас... Ах! Если бы я мог... если бы я только мог выглядеть счастливым!..

Нежно обнимает мальчика.

Действие второе

Те же декорации, что и в первом действии, но двадцать лет спустя, в 1919 году.

Когда поднимается занавес, на сцене пятидесятилетний Шарль Белланже, он спиной к публике, на нём домашняя куртка, как две капли воды похожая на ту, что была на нём в первом действии. Он погружён в работу, когда его сын Морис, которому теперь тридцать, появляется у застеклённой двери, что в глубине сцены. В тот момент, когда он совсем было собрался постучать в одно из стёклышек, делает движение, будто вспоминает о чём-то... потом стучится.

ШАРЛЬ (не оборачиваясь). Войдите... (Морис снова стучится.) Вой-ди-те!.. (Морис ещё раз стучится.) Вой-ди-и-те... (Потом оборачивается и видит сына…) Да входи же!.. (Морис входит.) Почему ты не входишь? (Морис улыбается.) В чём дело?

МОРИС. Ты не помнишь?

ШАРЛЬ. Нет... о чём это ты?

МОРИС. Двадцать лет назад, папа... однажды у этой самой двери... Я заставил тебя обернуться и сказать мне: «Входи» вместо «Войдите».

ШАРЛЬ. Вспомнил!.. Да-да, теперь припоминаю... ты был несносен!.. Никак не хотел понять, почему я, твой отец...

МОРИС. Ах, если бы не хотел... на самом деле я был просто не в силах привыкнуть, что ты говоришь мне «вы»... Впрочем, к чему хитрить, мне всегда было от этого как-то не по себе!

ШАРЛЬ. Господи, как всё это было давно!.. Тогда ведь ты стучался совсем не в эти стёклышки...

МОРИС. Ах, разумеется, нет!..

ШАРЛЬ. Ещё бы!.. Тогда это было по меньшей мере двумя стёклышками ниже...

МОРИС. Ах, конечно, всё это было так давно, и всё же, странное дело, я вижу себя в тот день так ясно, будто это было вчера... вижу, как сижу... вот здесь... с этим своим широким голубым воротничком...

ШАРЛЬ. Да нет... ты сидел тогда... вот здесь... и был в тот день во всём белом...

МОРИС. Ты думаешь?

ШАРЛЬ. Ах, да я просто уверен!.. А помнишь, что ещё произошло в тот день?

МОРИС. Нет... А что?.. Что-нибудь важное?

ШАРЛЬ. Да, важное.

МОРИС. Да нет... Знаешь, какие-то незначительные детали, их я, по-моему, помню... а вот важное забываю...

ШАРЛЬ. Так ты не помнишь, что в тот день мы с тобой впервые ужинали вдвоём?..

МОРИС. Так это было в тот день?

ШАРЛЬ. Да, в тот день.

МОРИС. Прости, что... что напомнил тебе...

ШАРЛЬ. Ах, да ты с ума сошёл!.. Впрочем, начиная с сегодняшнего дня нам с тобой всё равно придётся поговорить об... этом... и обо всём остальном тоже...

МОРИС. Правда?

ШАРЛЬ. Ну да!.. Ты ведь знаешь, что сегодня твой день рожденья...

МОРИС. Ах, да! Надо же, подумать только!..

ШАРЛЬ. Как, ты что, не знал?

МОРИС. Да нет, знал, конечно... просто как-то запамятовал...