Оскар Лутс - Лето
Управляющий слышит, как у него за спиной запирают на засов ворота, и весь вздрагивает. Действительно, страшно здесь все – и усадьба, и ее хозяин. Если Плууту в самом деле намерен когда-нибудь сожрать своего хозяина, то, по мнению Тоотса, пусть делает это хоть сегодня; Тоотс ничего не имеет против того, чтобы род Сабраков навсегда исчез с лица земли. Ванапаган уверяет, что за все должен «платить чистоганом», – а во дворе полно кур и петухов, в загородке хрюкает свинья, на огороде картофель и капуста – хорош чистоган! Но, в конце концов, все это его, Тоотса, не касается, ему нужно раздобыть поручительство. Уже в третьем месте он терпит неудачу. Черт его знает, почему все – и хорошее и плохое – случается по три раза? Почему три? В четвертом месте все же должно повезти, не то сегодняшний день совсем пойдет насмарку. Но где же это четвертое место?
– Боже милосердный! – раздается в эту минуту чей-то голос со двора волостного правления. – Мне, видимо, померещилось? Это, наверное, не вы, Тоотс, а ваш дух? Погодите, остановитесь, а то боюсь, что вы мгновенно превратитесь в воздух, пар или синий дымок!
– А-а, – оборачивается управляющий, – это вы, Тээле! А я уж подумал… Здравствуйте!
– Здравствуйте! – говорит девушка, проворно выходя на шоссе и протягивая ему руку. – Ну, слава богу, теперь я вижу, что это в самом деле вы, мой соученик Йоозеп Тоотс из Заболотья. Вы сказали: «А я уж подумал…»
– Да, я подумал было, что это опять Кийр за мной гонится. Он сегодня весь день меня преследует: куда ни пойду, везде он передо мной.
– Как же это получается? Нечего ему делать, что ли? Ах да, между прочим: он все еще ходит к вам учиться?
– Нет! Он побыл в Заболотье всего один день.
– Вот как. А я думала, он уже скоро станет настоящим опманом.
Управляющий с улыбкой качает головой. Глаза его встречаются с пристальным взглядом девушки – этот взгляд он все время чувствовал на себе.
– Так, так… – Тээле чуть краснеет и опускает глаза. – А теперь разрешите поблагодарить вас за страничку из Книги откровения. Я прочла ее от начала до конца, все искала какое-нибудь слово или фразу, которые относились бы ко мне, но не нашла. Не знаю, послали вы эту страничку с какой-нибудь скрытой мыслью или нет, я ничего в ней не нашла.
Теперь уже краснеет и управляющий.
– Простите меня! Надеюсь, вы не обиделись? Никакой скрытой мысли нет, и вообще это была довольно глупая выходка – я и сам потом понял. Какая там скрытая мысль могла быть: в комнате уже стало так темно, что я и сам не видел, что на листке написано.
– Ах, да ну вас, – смеется хозяйская дочь. – Чего я буду обижаться. Не такая уж я нежненькая, как вы думаете. Сначала я, конечно, была очень удивлена: что бы это могло значить? А потом вспомнила, что я написала, когда была в Заболотье, и все стало ясно. Нет, это ничего, это просто милый ответ на мою записочку. Но разрешите спросить, откуда вы сейчас идете и куда направляетесь? Вас давно нигде не видно. Я собиралась на днях сходить в Заболотье поглядеть, не заболели ли вы, не случилось ли какое несчастье. А сегодня мне почему-то пришло в голову, что вы, может быть, уехали обратно в Россию. Извините мое любопытство – женщины все любопытны, – не идете ли вы сейчас оттуда… от Ванапагана? Со двора конторы было слышно, как он гремел, открывая ворота; вообще-то он так легко к себе во двор не пускает.
– Да-а, – запинаясь отвечает Тоотс. – Я… действительно был там.
– Ну да, так я и думала. Но странно, что вас туда привело?
– Так просто… – Тоотс пытается ответить как можно непринужденнее. – По делам ходил.
На это девушка сперва ничего не отвечает. Она чертит зонтиком по песку большака и бросает недоумевающий взгляд на хутор Ванапагана.
После небольшой паузы хозяйская дочь спрашивает:
– И куда вы сейчас идете?
– Сейчас… сейчас… пойду дальше. Путь далекий.
– Куда же именно? Не будьте таким загадочным, дорогой соученик.
– Туда… туда, – говорит Тоотс, указывая в направлении Каньткюла и мучительно ломая себе голову – как бы сейчас более или менее правдоподобно соврать. – Туда-а… в эту самую… как ее… ну да, туда… к Тыниссону, – придумывает он наконец хоть одно имя.
– Так далеко? – удивляется Тээле. – И тоже по делам?
– Да, почти.
– Ну хорошо, если вы ничего не имеете против, я чуточку провожу вас. Можно?
– Отчего же нет, – улыбается управляющий. – Будьте так любезны… Очень приятно.
– Да-а, – начинает по дороге Тээле, – что я хотела сказать… значит, Заболотье теперь почти в полном порядке. Смотрите, как быстро.
– О нет! – усмехается Тоотс. – Заболотье далеко еще не в порядке. Это только начало. Там еще добрых несколько лет придется потрудиться, пока все наладим. Сделано лишь то, что поважнее. Но, – добавляет он медленно, – потихоньку все сбудется, если сил и здоровья хватит. Теперь это уже вроде бы свое собственное… постараюсь.
– Как это – свое собственное? Оно же всегда было свое?
– Ну да… это верно. Но сейчас – еще больше. Теперь вроде бы сам полный хозяин… Старик собирается хутор на мое имя переписать, так что…
– В самом деле? Поздравляю! Ну, тогда вам пора жениться, дорогой соученик. Не теряйте времени. Женитесь поскорее, а то меня иногда страх берет – так же, как сегодня, – что вы здесь заскучаете и снова отправитесь в чужие края. Нет, в самом деле, теперь вам самая пора жениться.
– Ну, – усмехается управляющий, поглядывая в сторону леса, – это не к спеху… Да и где так сразу возьмешь жену. Поблизости нет никого… Вот и…
– Ну что вы! Неужели перевелись в Паунвере девушки на выданье? Вы сами не искали, никого себе не присматривали, – вот в чем дело. Живете в своем Заболотье, как рак в норе, даже не показываетесь на людях – разве так молодой человек подыскивает себе невесту… которая полюбила бы его! Не думаете ли вы, что какая-нибудь девица сама сделает вам предложение?
– Да нет… – Управляющий хочет возразить, но его школьная подруга только перевела дух и собирается продолжать свои наставления.
– А если вы и впрямь в этих делах такой беспомощный и неумелый, то позвольте хотя бы дать вам добрый совет и порекомендовать кого-либо. А?
– Да кто его знает… Ну хорошо, так и быть – рекомендуйте.
Тоотс закуривает папиросу и с интересом ждет – кого же ему собираются предложить в жены.
– Да-а, – говорит школьная подруга, чуть потупив взор. – Обещать легче, чем советовать. Но ладно. Только не смейтесь и не издевайтесь, если услышите нечто совсем неожиданное. Дело, видите ли, в том, что… я рекомендую вам прежде всего себя.
Услышав эти слова, управляющий поперхнулся – он так неудачно глотнул дыма, что его, опытного курильщика, начинает долго и мучительно душить кашель. Он швыряет папиросу на землю, вытирает выступившие слезы, пытается улыбнуться и произносит:
– Я думал, вы после такого вступления скажете что-нибудь серьезное, а вы… вы только шутите. Кх, кх… проклятый дым!
– Отчего вы думаете, что это штука? Я совсем не шучу, просто я чуть смелее других девушек и прямо говорю то, что думаю. Но если вы не хотите ко мне свататься, я могу посоветовать и другую.
– Да нет… Кх, кх, кх… ведь вы… Ну да, как же не шутка – не можете же вы сразу за двоих выйти замуж, вы же невеста Кипра.
– Я – невеста Кийра! Кто вам сказал?
– Кийр. Ваш будущий муж.
– Ха-ха-ха! – звонко хохочет хозяйская дочь. – Мой будущий муж! Кийр – мой будущий муж! Знаете, Тоотс, все, что относится к Кийру, в самом деле шутка, но то, что я сейчас вам сказала, – это серьезно. Можете мне верить. Но я уже вам говорила – если вы не захотите ко мне свататься, я охотно посоветую вам другую. Почему вам не быть таким же прямым и откровенным, как я? Это же так просто: да или нет. По-моему, среднего пути тут быть не может. Ну, видите – вы уже смеетесь. Так я и думала. Удивительная вещь: когда шутишь или лжешь, верят каждому твоему слову, а скажешь правду – принимают ее за шутку.
– Нет, нет, – отвечает Тоотс, в первый раз за все время разговора внимательно взглянув в лицо девушке. – Постойте, Тээле, дайте опомниться, у меня голова кругом идет. Дайте, как говорится, прийти в себя. Минутку, одну минутку. Позвольте раза два затянуться, и я вам отвечу, по-настоящему, как следует. Не умею говорить без папиросы, такая уж привычка.
– Ну, – возражает Тээле. – Раз вам, чтобы ответить, надо еще закурить да поразмыслить, – тогда ясно, что я вам не по душе. У вас просто не хватает мужества сразу сказать. Никогда бы не подумала, что мой школьный товарищ Тоотс такой трус.
– Гм… А я никогда б не подумал, что моя соученица Тээле так нетерпелива. Только две-три затяжки… Вот… Раз и… кх, кх… два. Так…
Управляющий забавно сжимает рот «в сборочку», проводит по губам тыльной стороной ладони и пытается выжать из себя хоть какую-нибудь фразу.
– Ну, ну? – Девушка смотрит на него испытующим взглядом.
