Заколдованная усадьба - Валерий Лозинский

Ключнику, видимо, был неприятен этот разговор, лицо его еще больше помрачнело, да и голос зазвучал еще тверже и резче.

- У покойного был сводный брат, но…

- Но? - подхватил незнакомец.

- Он не любил его,- коротко ответил ключник.

- И не отписал ему ничегошеньки?

- Даже гроша ломаного.

- И брат этот жив?

- Он живет в полутора милях от Жвирова, в Оркизове.

- Черт возьми! Как же он принял нового владельца?

- Об этом спросите лучше его самого, - отрезал ключник таким тоном, который исключал, казалось, дальнейшие расспросы.

Пассажир его, нисколько не обескураженный, попытался было возобновить разговор, но в эту минуту повозка въехала на пригорок, и перед ними открылся наконец вид на стоявшую в некотором отдалении Жвировскую усадьбу.

Незнакомец даже подскочил на сиденье и жадно впился в нее глазами. Солнце с полчаса как скрылось за холмами, и землю постепенно окутывал сумрак, усадьба, однако, была видна довольно отчетливо. Это было внушительное двухэтажное каменное здание с двумя выдвинутыми вперед пристройками по бокам и великолепным парадным крыльцом, украшенным шестью витыми колоннами. Позади него раскинулся фруктовый сад, который с одной стороны смыкался с небольшим сосновым леском; спереди тянулся обнесенный частоколом двор с огромной клумбой посредине. Сбоку, в глубине двора, из-за лип и диких каштанов выглядывали обширные, тоже в два этажа, службы.

Издалека, в надвигающихся сумерках, незаметно было никаких следов запустения - ни на самом доме, ни во дворе, ни на службах, даже трудно было представить себе, что усадьба необитаема.

- Так вот она, Заколдованная усадьба! - воскликнул незнакомец.

Ключник вместо ответа стегнул лошадей.

- Ей-богу, издали она выглядит совсем не страшно!

- Дураки собственной тени боятся,- произнес Костя Булий.

- А вы, с вашими ключами, где живете?

- У меня своя усадебка за леском.

- Вы женаты? - продолжал расспрашивать незнакомец, не смущаясь лаконизмом получаемых ответов.

- Нет.

- Совеем один живете?

Ключник ничего не ответил. Он направил повозку в широкую, осененную густыми дикими каштанами аллею, затем неожиданно свернул в узкий боковой проезд.

- Куда это вы свернули? - спросил незнакомец.

- Подвезу вас в Бучалы.

- А эта каштановая аллея?

- Она ведет в усадьбу.

Внезапно незнакомца озарила новая мысль.

- Эй, стойте,- закричал он,- везите меня лучше в усадьбу. Я осмотрю это заколдованное место, переночую у вас, а утром чем свет пешочком отправлюсь в Опарки.

- Да отправляйся хоть к черту! - вскипел окончательно вышедший из себя ключник.- Только отвяжись от меня.

Незнакомец побагровел, схватился за свою суковатую палку и крикнул заносчиво, с вызывающим видом:

- Ого, братец, ты, как я вижу, начинаешь сердиться.

Костя Булий смерил своего спутника грозным и презрительным взглядом, пожал плечами и ничего не ответил.

Но тут он случайно взглянул в сторону и в то же мгновение с ним произошла удивительная перемена: вся кровь бросилась ему в лицо, он сдвинул брови, злобно оскалился, глаза метнули молнию.

Незнакомец невольно посмотрел туда же, забыв от удивления о своей обиде.

На расстоянии нескольких шагов, у самого большака, возвышался на холмике старый покосившийся деревянный крест, а около креста, прислонившись к нему спиной, стоял какой-то человек в крестьянской одежде. Он не выглядел нищим, хотя надетая на нем грубая и грязная холщова рубаха была вся в дырах, от соломенной почернелой шляпы остались едва ли не одни поля, а из стоптанных постолов торчали голые пальцы. Это был, видимо, один из немногочисленных в те времена сельских пролетариев, не имевших своей земли и поэтому свободных от панщины; те из них, кто избежал рекрутского набора или не нанялся к кому-нибудь в услужение, становились обузой и карой божьей не только для собственной деревни, но часто и для всей округи.

Это был человек не первой молодости, лет, должно быть, под сорок, с неприятным, даже отталкивающим лицом. Один глаз его, казалось, сидел глубже другого, нос, короткий и вздернутый, сверху был приплюснут и мало походил на человеческий, хотя вполне гармонировал с резко выдававшимися скулами и остроконечной бороденкой. Маленькие запавшие зеленоватые глаза, огненно-рыжие волосы и множество глубоких оспинок дополняли общий характер физиономии.

Опершись о деревянный крест, он со странным любопытством следил за повозкой, и по мере того, как она приближалась, его лицо все явственней складывалось в истинно дьявольскую гримасу. На стиснутых губах играла исступленно злобная усмешка, глаза в глубоких глазницах мрачно сверкали.

- Что это за человек? - невольно спросил наш незнакомец.

Костя Булий ничего не ответил, только хлестнул лошадей, как бы стремясь возможно быстрее оставить крест позади. Человек у креста дико захохотал, смех его сильно напоминал приглушенный волчий вой. Ключник выругался сквозь зубы и снова хлестнул лошадей. Повозка уже миновала крест, когда неожиданно послышался похожий на змеиное шипение голос оборванца:

- Не спеши, не спеши, Костя Булий, а то раньше времени шею свернешь. И не забывай о Миките Оланьчуке.

Ключник ответил страшным ругательством и продолжал гнать лошадей. Он словно не слышал бесчисленных вопросов и восклицаний своего спутника, даже ни разу не оглянулся, пока они, в глубокой темноте, не остановились наконец в Бучалах.

III

БЛАЖЕННОЙ ПАМЯТИ ГАЛИЦИЙСКИЙ МАНДАТАРИЙ

Дом мандатария, или достославный, говоря официальным языком, доминиум, стоял у самой дороги, неподалеку от построек фольварка, обнесенных высоким забором, из-за которого выглядывали ветви колючего кустарника.

Это был неказистый, крытый гонтом домишко, и если бы не каменная пристройка позади него с отдельной дубовой дверью и двумя маленькими, заткнутыми соломой отверстиями по бокам, никто бы не догадался, что здесь помещается юрисдикция всего жвировского поместья. Этот чулан, окрещенный громким названием камеры предварительного заключения, как бы заменял собой вывеску и служил наружным оформлением ведомства, которое при всем том пользовалось необычайным авторитетом и вызывало неслыханное