Артур Дойл - Тайна черного чемодана
— Да, да, моя дорогая Бланш, я все, все сделаю, как ты сказала, обязательно сделаю, — пообещала миссис Клейтон, встревоженная ее состоянием, — и, кроме меня, никто не будет об этом знать. Хочешь, я прямо сейчас велю отнести его ко мне? Ты можешь вполне на меня положиться. Прошу тебя, ни о чем не волнуйся!
— Да! Прямо сейчас — сразу же. Нужно спешить! — проговорила умирающая, в изнеможении упав на подушку. Белла позвала слугу — и черный сундук, окованный железом, был перенесен и спрятан в ее покоях. Миссис Деймер была уже так слаба, что кузина хотела позвать ее мужа, однако умирающая не пожелала говорить с ним.
— Мне нечего сказать ему… Я могу лишь причинить ему боль, — прошептала она. — Я умираю, Белла, и хочу, чтобы рядом была только ты, ты одна. Так лучше.
Пожелание Бланш было исполнено, и полковника Дей-мера, всю ночь метавшегося по коридору взад и вперед, не оказалось подле жены в ее последние мгновения. Она умерла на рассвете, перед восходом солнца, наедине со своей преданной маленькой кузиной.
Перед самой смертью она тихо прошептала:
— Скажи ему, Белла, что я ему все прощаю. Скажи еще, что этой ночью я видела, как отверзлись небеса и дух младенца вместе с Богородицей молился за нас… Груз грехов больше не гнетет меня, и на душе у меня теперь легко и покойно…
И, торжественно добавив:
— Я вознесусь к Небесному Отцу… — она умерла, не докончив фразы.
Простодушная Белла добросовестно передала последние слова умершей полковнику Деймеру.
— Она просила меня сказать вам, что чувствует себя прощенною, что видела, как для нее открылись небеса и бремя грехов упало с ее души… Ах, полковник Деймер, прошу вас, думайте об этом — и в мысли найдете утешение. Бланш теперь счастливее, чем будь она с вами.
Но бедный верный муж оставался совершенно безутешен.
Днем приехали доктора из Лондона. Их торжественно приняли, усадили завтракать и вежливо отправили обратно. Все гости, приехавшие на Рождество, собирали вещи и готовились уехать из Мольтон-Чейса, потому что тяжелая утрата не позволяла помышлять об увеселениях. И Гарри Клейтон сказал жене, что очень признателен им за такое решение.
— Все это слишком прискорбно, Белла, и праздники все равно расстроились. Несчастные гости, конечно, это поняли, к тому же они решительно ничем не могут помочь нам. Всю неделю в доме царило горе, и останься они, стало бы еще горше. А вот Лоренса я, право, ни разу не видел таким убитым. С той самой поры, как твоя бедная кузина заболела, он ничего не ел. Можно подумать, что она была его сестрой или лучшим другом.
— Он уезжает вместе с остальными, Гарри?
— Нет. Он намерен остаться и быть на похоронах, а затем уедет за границу. Он сильно соболезнует тебе, Белла, и хотел, чтобы я тебе об этом сказал.
— Он очень добр, поблагодари его от моего имени.
* * * *Бедная миссис Клейтон, избавленная от необходимости заботиться о гостях и горько рыдающая в своей комнате, никак не могла решить, как же ей поступить с черным сундуком кузины. Она обещала Бланш ничего не говорить полковнику Деймеру и своему мужу. Полковник, поскольку у него не было фамильного склепа, пожелал похоронить жену рядом с могилами Клейтонов на кладбище при деревенской церкви Мольтона. Но как было втайне поместить в могилу черный сундук на глазах у всех участников похорон — этого наивная Белла решить никак не могла. Однако судьба помогла ей выйти из затруднительного положения. На второй день после смерти кузины в дверь комнаты Беллы негромко постучали. Она пригласила стучавшего войти и к своему удивлению увидела на пороге мистера Лоренса. Белла подумала, что он желает выразить ей свое соболезнование лично.
— Очень великодушно с вашей стороны, мистер Лоренс… — начала, было, она.
— Я едва ли достоин вашей признательности, миссис Клейтон. Я искал вас, чтобы поговорить о весьма важном, но скорбном деле. Можно мне занять несколько минут вашего времени?
— Разумеется! — она указала ему на стул.
— Это касается той, которую мы потеряли. Миссис Клейтон, скажите мне правду — вы любили свою кузину?
— О, да, всей душой, мистер Лоренс. Мы подруги детства.
— Тогда я могу вам довериться. Если вы хотите спасти добрую память своей кузины, то должны для нее кое-что сделать. Среди вещей миссис Деймер был небольшой черный сундук, окованный железом. Он не должен попасть в руки полковника Деймера. Сможете ли вы перенести его из ее комнаты к себе и — если настолько все еще простирается ваше доверие ко мне — передать его мне?
— Вам, мистер Лоренс? Чемодан, окованный железом? Откуда вам может быть известно о тайне моей кузины?
— Тайне?
— Да. Этот чемодан она доверила мне. Перед самой смертью. Она взяла с меня, не позволив задать вопросов, клятву, что я сделаю именно то, о чем вы сейчас попросили. Так вот, чемодан уже здесь.
Белла распахнула стенной шкаф и показала Лоренсу сундук, о котором он говорил.
— Да, я вижу, это он, — подтвердил Лоренс. — Как же вы собираетесь им распорядиться?
— Она хотела, чтоб он был закопан в могиле вместе с нею.
— Сейчас этого сделать никак нельзя, и дело, собственно, не в нем: нужно просто извлечь его содержимое.
— Но как? — удивленно спросила миссис Клейтон. — Он заперт, и очень хорошо заперт, а ключа нет.
— Ключ у меня, — печально молвил собеседник.
— У вас?! Ах, мистер Лоренс, — с дрожью воскликнула хозяйка, — здесь кроется какая-то ужасная тайна. Бога ради, объясните мне, в чем тут дело! Какое отношение вы можете иметь к сундуку моей несчастной кузины, если лишь однажды встретились с ней?
— Это она так вам сказала? — спросил Лоренс.
— Нет, но мне так показалось. Вы знали ее? Когда вы познакомились? Где? И почему вы об этом не сказали раньше?
— Как мне теперь рассказать вам? — вымолвил Лоренс, глядя на невинное женское лицо, на котором смешались удивление и страх, но которое, казалось, нельзя было и помыслить залитым краской стыда. — Вы слишком добры и слишком счастливы, миссис Клейтон, и вам, надо полагать, нелегко себе представить, а тем более проникнуться сочувствием к тем терзаниям и искушениям, которые предшествовали нашей с Бланш роковой дружбе и ее падению.
— Ее падению? Бланш согрешила? — с ужасом воскликнула Белла Клейтон.
— Будьте добры не перебивать меня, миссис Клейтон, — поспешно выговорил он, закрывая лицо руками, — иначе я никогда не смогу рассказать вам эту грустную историю. Я познакомился с вашей кузиной много лет назад. Подозревали ль вы, что она несчастлива в своем браке?
— Никоим образом! — удивленно ответила Белла.
— Бланш в самом деле была очень несчастна, как несчастны и многие женщины потому, что у мужчин, с которыми они связали свою судьбу, совершенно противоположные чувства и вкусы. Мы встретились после ее возвращения в Англию и… О, это старая история, миссис Клейтон… Я полюбил ее и был достаточно безумен, чтобы признаться ей. Ну, а когда мужчина-эгоист и самоотверженная женщина признаются друг другу в любви, совсем нетрудно предугадать, к чему это приведет. Я разбил ее жизнь — простите, что я говорю без обиняков, — а она продолжала любить меня и все мне прощала.
— О, Бланш! — воскликнула Белла, густо покраснев и закрывая лицо руками.
— Несколько месяцев мы наслаждались нашим невообразимым счастьем, а потом она, ни слова не сказав мне, вдруг уехала из дому, отправилась на континент. Я был изумлен, наконец, просто обижен, и как только нашел ее в Париже, потребовал объяснений. Но она отказалась встретиться со мной, а когда я стал настаивать, уехала оттуда так же внезапно, как из Лондона. С тех пор она не отвечала на мои письма, мы никогда не встречались, покуда неожиданно не столкнулись в вашем доме. Тогда, после ее первого отказа встретиться со мной, гордость не позволила мне вновь просить ее о встрече, и я назвал все происшедшее флиртом. Я пытался заставить себя вычеркнуть из своего сердца воспоминания о наших встречах, и, мне казалось, мне это удалось.
— О, моя бедная, бедная! — рыдала миссис Клейтон. — Вот почему она так долго сторонилась всех, вот откуда ее отчужденность. Она, выходит, пыталась воплотить свое раскаяние в муки отречения и неизбывного одиночества. Она ни с кем, ни с кем не делилась своей тайной. Ну, а сундук, мистер Лоренс — какое отношение все это имеет к черному сундуку?
— Когда несколько дней назад я встретил ее в вашем парке и упрекнул за то, что она бросила меня, и потребовал объяснить такую перемену отношения ко мне, она пригласила меня в свои комнаты. И, открыв этот самый сундук, показала мне, что там лежит.
— Что же это?… — еле слышно вымолвила миссис Клейтон.
— Не угодно ли вам увидеть самой? — спросил Лоренс, вынимая из кармана ключ. — В конце концов я имею такое же право показать вам, как и сама Бланш. Но достаточно ли дорога вам память о ней, ее репутация, чтобы вы хранили эту тайну?
