Пригоршня праха. Мерзкая плоть. Упадок и разрушение - Ивлин Во
— Бедный король, — сказала Лотти. — Вы не унывайте, лучше выпейте еще бокал.
— …Почту за большую честь, — сказал американец, — если ваше величество, и эти джентльмены, и миссис Крамп…
— Додж, пришлите-ка сюда моего херувимчика… Эй, ты, судья просит еще бутылку вина.
— Зачту по большую честь… почту за большую честь, если миссис величество, и эти джентльмены, и его Крамп…
— Молодец, судья. Сейчас принесут еще бутылку.
— Почту за большую Крамп, если его джентльмены, и эти величества, и миссис честь…
— Да-да, судья, все правильно. Вы там смотрите, друзья, как бы он не свалился. И пьют же эти американцы.
— …Почту за величество Крамп, если миссис джентльмен…
И его честь судья Скимп из федерального верховного суда залился громким смехом. (В оправдание всех этих людей следует напомнить, что никто из них еще не обедал.)
В комнате, между прочим, находился также некий молодой человек с усами, на вид очень тихий и корректный. До сих пор он молча пил в своем уголке, лишь изредка бросая судье Скимпу короткое «за ваше», а теперь вдруг поднялся и сказал:
— Держу пари, что вам этого не сделать.
Он выложил на стол три монеты по полпенса и не спеша подви́гал их, после чего гордо вскинул голову.
— К каждой монете я прикоснулся всего пять раз, — сказал он, — и два раза поменял их местами. Ну-ка, кто так сумеет?
— Вот это ловкость рук! — сказала Лотти. — И где только вас такому обучили?
— Один тип в поезде показал.
— Мне кажется, это нетрудно, — сказал Адам.
— А вы попробуйте. Не выйдет. Держу пари на что хотите.
— На сколько, например? — Лотти сияла, такие вещи были в ее вкусе.
— На сколько хотите. На пятьсот фунтов?
— Соглашайтесь, — сказала Лотти. — Выиграете. У него денег много.
— Идет, — сказал Адам.
Он взял монеты и тоже подвигал их по столу, а кончив, спросил:
— Ну как?
— Ах, черт побери, — сказал молодой человек. — В первый раз вижу. Я за одну неделю заработал этим фокусом уйму денег. Получите. — Он достал бумажник и протянул Адаму кредитку в пятьсот фунтов. Потом опять сел в тот же уголок.
— Одобряю, — сказала Лотти. — Сразу виден благородный человек. По этому случаю надо выпить.
И все выпили еще по бокалу.
Вскоре молодой человек опять встал с места.
— Предлагаю реванш. Орел или решка. Два из трех — выигрыш.
— Идет, — сказал Адам.
Они бросили монету по два раза, и оба раза выиграл Адам.
— Ах, черт побери, — сказал молодой человек, протягивая ему вторую кредитку. — Везет вам.
— У него денег куры не клюют, — сказала Лотти. — Тысяча фунтов для него пустяк.
Ей нравилось воображать это про всех своих постояльцев. Но в данном случае она заблуждалась. У этого молодого человека было в кармане столько денег потому, что он только что продал те немногие ценные бумаги, которые у него еще оставались, чтобы купить новый автомобиль. Вместо этого он на следующий день с горя купил подержанный мотоцикл.
Чувствуя легкое головокружение, Адам выпил еще бокал, чтобы мысли прояснились.
— Можно я схожу позвоню? — сказал он.
И позвонил Нине Блаунт.
— Это Нина?
— Адам, милый, ты уже пьян.
— Откуда ты знаешь?
— Слышу. Тебе что нужно, а то я сейчас уезжаю обедать.
— Я только хотел сказать, что пожениться мы сможем. У меня есть тысяча фунтов.
— Чудесно. А как ты их добыл?
— Расскажу, когда увидимся. Мы где обедаем?
— В «Ритце». Потом к Арчи. Милый, я очень рада, что мы поженимся.
— Я тоже. Но не надо делать из этого мелодраму.
— А я и не собиралась. К тому же ты пьян.
Он вернулся в гостиную. Мисс Рансибл уже приехала и стояла в холле, разодетая для вечера.
— Кто эта девка? — спросила Лотти.
— Она не девка. Это Агата Рансибл.
— А на вид девка… Здравствуйте, душенька, входите. Мы тут как раз собрались выпить. Вы, конечно, со всеми знакомы? Вот этот, с бородой, — король… Нет, солнышко, король Руритании. Вы не обиделись, что я приняла вас за девку, нет? Очень уж похоже, и наряд весь такой. Теперь-то я, конечно, вижу, что ошиблась.
— Дорогая моя, — сказала Агата Рансибл, — если б вы увидели меня сегодня днем… — И она стала рассказывать Лотти Крамп про свои злоключения на таможне.
— Что бы вы сделали, если бы вдруг получили тысячу фунтов? — спросил Адам.
— Тысячу фунтов, — сказал король, и глаза его затуманились от такого фантастического видения. — Ну, сначала я бы купил дом, автомобиль, и яхта, и новые перчатки, а потом основал бы в моей стране одна маленькая газета, чтобы она писала, что я должен вернуться и быть король, а потом я не знаю, что буду делать, когда опять получу веселость и великолепность.
— Но к сожалению, сэр, тысячи фунтов на все это не хватит.
— Да?.. Не хватит?.. Целой тысячи фунтов? Ну, тогда я, наверно, куплю золотая вечная ручка с орлами, какая украли либералы.
— А я знаю, что бы я сделал, — сказал майор. — Я бы поставил их на лошадь.
— На какую?
— Могу вам назвать аутсайдера, у которого есть все шансы победить в ноябрьском гандикапе. Кличка — Селезень. Пойдет в двадцати к одному, а то и меньше. Если поставить на нее тысячу и она придет, вы сразу станете богатым человеком, разве нет?
— Верно. Это идея. Вы знаете, я, пожалуй, так и сделаю. Идея просто замечательная. А как это можно сделать?
— Давайте мне вашу тысячу, я все устрою.
— Вы очень любезны.
— Ничего, ничего, пожалуйста.
— Нет, в самом деле, это очень любезно с вашей стороны. Спасибо, вот они. Вам налить?
— Нет, уж это я угощаю.
— Я первый сказал.
— Ну, тогда выпьем вместе.
— Одну минуту, мне только нужно позвонить по телефону.
Он позвонил в отель «Ритц» и попросил найти Нину.
— Милый, ты что-то очень часто звонишь.
— Нина, у меня к тебе важный разговор.
— Слушаю, милый.
— Нина, тебе что-нибудь известно про лошадь по кличке Селезень?
— Кажется, да. А что?
— Какая это лошадь?
— Никуда не годная. Она принадлежит матери Мэри Маус.
— Совсем плохая лошадь?
— Да.
— У нее нет шансов победить в ноябрьском гандикапе?
— Ни малейших. Ее, наверно, даже не выпустят. А что?
— Знаешь, Нина, выходит, что мы все-таки не сможем пожениться.
— Почему, дорогой?
— Да понимаешь, я поставил мою тысячу фунтов на Селезня.
— Очень глупо сделал. Ты не можешь взять их обратно?
