Йен Бэнкс - Бизнес

— Катрин? Привет. Извини, что не сразу откликнулся. У Даниэллы поднялась температура, а Эмма уехала к подруге, так что мне пришлось везти дочку в больницу. Сейчас все в порядке, но раньше позвонить никак не мог.

— Ничего страшного. Рада тебя слышать.

— О чем ты хотела поговорить? Надеюсь, дело было не очень срочное?

— Подожди. — Я не смогла опередить Гордого Ганса, своего седовласого шофера: он надел фуражку, вышел из машины и уже взялся за ручку снаружи, когда я поворачивала ее изнутри, так что партия закончилась вничью. Он придержал широко раскрытую дверцу, и я вышла из машины, окунувшись в послеполуденный холодок. Парковка была посыпана гравием. Кивнув Гансу, я позволила ему накинуть мне на плечи пальто и отошла от причудливо раскрашенной старой деревянной таверны и от автостоянки с машинами и автобусами.

— Катрин?

Я остановилась у низкой стены. Отсюда открывался вид на долину и дорогу, которая, извиваясь, уходила в Италию.

— Слушаю, Стивен, — сказала я. — Знаешь, у меня для тебя плохие вести.

— Вот как? — переспросил он, слегка насторожившись. — И какие же? Совсем плохие?

Я глубоко вдохнула. Воздух был холодным: я почувствовала его морозную влагу ноздрями и горлом, потом почувствовала, как он наполняет легкие.

— Это касается Эммы.

Я ему рассказала все. Он больше молчал. Я говорила про DVD, про участие Хейзлтона, называла даты и отели, не забыв упомянуть, что Хейзлтон ждет от меня выражения признательности. Стивен долго не отвечал, и я усомнилась в том, что открыла ему нечто новое. Может быть, подумала я, у них свободные отношения, только он никогда мне в этом не признавался, чтобы я не особенно к нему приставала. Может быть, Хейзлтона раздосадовало, что я тяну с принятием решения, и он сам все рассказал Стивену.

Но нет. Стивен был ошеломлен. Ему такое не приходило в голову. Если у него и брезжили какие-либо подозрения, то они приходили непрошено, чисто гипотетически, как бывает у любого человека с богатым воображением, который в силу своей порядочности их тут же гонит, считая нелепыми и постыдными.

Пару раз он выговорил «да», «ясно» и «так».

— Стивен, прости меня. — Молчание. — Я понимаю, любые слова сейчас неуместны. — По-прежнему тишина. — Я только надеюсь, что ты… Стивен, я долго раздумывала. Две недели. Не могла решиться. До сих пор не знаю, правильно ли поступила. Все ужасно — и то, что здесь замешан Хейзлтон, и то, что я оказалась втянута в это дело. Поверь, мне все это крайне неприятно. Я пытаюсь говорить с тобой прямо и открыто. Можно было действовать через Хейзлтона, однако я…

— Ладно! — сказал он громко, почти прокричал. Потом осекся. — Извини. Ладно, Катрин. Я понял. Наверное, ты поступила правильно.

Я посмотрела вверх, на синее-синее небо.

— Ты теперь меня возненавидишь, да?

— Не знаю, Катрин, я еще не разобрался в своих чувствах. Сейчас я… не знаю. Задыхаюсь. Да, задыхаюсь, как будто упал навзничь и не могу дышать, только… гораздо хуже.

— Да, понимаю. Стивен, мне так неприятно.

— Ох. Чего уж там. Наверно, этого было не миновать. Боже праведный. — Голос у него был такой, как будто он сейчас либо рассмеется, либо заплачет. Его дыхание стало свистящим. — Ничего себе — денек начался.

— Эмма приехала?

— Нет еще… Вернется к вечеру. Сука.

— Успокойся, ладно?

— Что? Да, конечно. Конечно. Кстати, надо, наверно, сказать спасибо.

— Слушай, звони мне в любое время, хорошо? Приди в себя. Но будь на связи. Не пропадай. Позвонишь?

— А, да. Да, хорошо. Я… До свидания, Катрин. Счастливо.

— До… — (В трубке уже слышались гудки.) —…свидания.

Я закрыла глаза. Откуда-то снизу, с итальянской дороги, до меня донесся приглушенный шум мощного двигателя приближающейся машины.

Обед меня разочаровал. Пуденхаут никак не мог наговориться о своей машине, сияющем красном «феррари-355» с черным складным верхом. Он покатал меня по окрестностям, на всякий случай не набирая больше пяти тысяч оборотов, хотя и считалось, что двигатель проверяли на стенде. Ганс на «БМВ» должен был заехать за мной позже и отвезти обратно в замок. Мы сидели в современном ресторане с интерьером из стекла и стали, возвышавшемся в окружении деревьев над типично безупречной деревней, где дома напоминали поставленные в ряд часы с кукушкой; можно было подумать, их дверцы ежечасно распахиваются и на конце огромной пружины оттуда выскакивает Хайди.

Мы оба пили только родниковую воду. Кухня здесь была швейцарско-немецкая, а мне она не особенно нравится, так что я с легкостью оставила место для пудинга, в котором, к моему полному удовлетворению, оказалось вдоволь сливок и шоколада.

Пуденхаут нехотя отвел взгляд от «феррари» (он настоял, чтобы нас усадили за столик с видом на автостоянку).

— Да, так зачем вы хотели со мной встретиться?

Пришла пора бить наотмашь.

— Чтобы спросить о цели вашей поездки на «Сайлекс».

На его пухлом лице, застывшем над чашечкой кофе, отразилось изумление. Он пару раз моргнул. Интересно, как ты будешь выкручиваться, подумала я.

— «Сайлекс»? — Нахмурившись, он принялся сосредоточенно размешивать сахар.

— Вот именно: завод по производству чипов в Шотландии. Что вас туда привело, Адриан?

От меня не укрылось, что он пытается выбрать линию поведения. Так, чтобы не отрицать все подряд. Чтобы выдать нечто правдоподобное.

— Я там кое-что искал.

— Что же?

— Ну, этого я не могу сказать.

— По заданию мистера Хейзлтона?

Пуденхаут еще раз неторопливо помешал кофе, потом поднес чашечку к губам.

— Мм-мм, — протянул он и отхлебнул кофе.

— Понятно. Значит, у него тоже возникли подозрения.

— Подозрения?

— Относительно того, что там происходило.

Напустив на себя многозначительный вид, он скользнул по мне взглядом.

— Хм.

— Удалось сделать какие-нибудь выводы?

Он пожал плечами:

— А вам?

Я наклонилась вперед и втянула аромат своего кофе.

— Там что-то было спрятано.

— На заводе?

— Да. Если вдуматься, это идеальное прикрытие. На всех таких заводах прекрасно проставлена служба безопасности. Всем известно, сколько стоят чипы: они на вес золота. Их охраняют так, что комар носу не подточит. Кроме того, не будем забывать всю эту волокиту с обеспечением стерильности, периодические изменения режима, неизбежные задержки. Туда с улицы не ворвешься. Что дает выигрыш во времени: когда становится известно, что на заводе ожидаются излишне любознательные посетители, заинтересованные лица успевают спрятать все, что угодно. Вспомним также ядовитые химикаты, которые используют в производстве, кислоты для травления, растворы, покрытия; это же, можно сказать, химическое оружие — любой здравомыслящий человек сочтет за лучшее держаться подальше. Так что, помимо обычных мер безопасности, охранников, заграждений, камер наблюдения и просто сложности передвижения по цехам, есть еще одна серьезная причина туда не соваться — опасность для здоровья. Это безупречное, идеальное место для тайника. Я была там недели три-четыре назад, но ничего не нашла.

Пуденхаут глубокомысленно кивал:

— Вот-вот, нам пришло в голову то же самое. Как по-вашему, что там было? Или до сих пор есть?

— Сейчас уже ничего нет, но сдается мне, у них там был еще один сборочный конвейер.

Он моргнул.

— Чипы?

— А что еще можно делать на заводе по производству чипов?

— Хм. — По его лицу пробежала ухмылка. — Понятно. — Он поджал губы и кивнул, глядя на стол, где только что появился счет.

— Обед с меня, — сказала я и взяла чек. Пуденхаут протянул руку, но было уже поздно.

— Нет, позвольте мне.

— Не беспокойтесь, я расплачусь. — Я потянулась за сумочкой.

Он вырвал счет у меня из рук.

— Мужская прерогатива, — усмехнулся он. Я спряталась за ледяной улыбкой и подумала: ишь, как ты разошелся, друг мой. Он достал из бумажника корпоративную кредитную карточку.

— Так кто же, по-вашему, нас обманывал, кто за этим стоит? Дирекция завода? «Лайдженс Корпс»? Это ведь наши партнеры, да?

— Точно. Дирекция, очевидно, была в курсе: без этого ничего не делается. Но организатором выступил, как я полагаю, кто-то из «Бизнеса».

— Правда? — он встревожился. — О боже мой. Это плохо. У вас есть какие-то догадки? На каком уровне?

— На вашем, Адриан.

Он запнулся, опять мигая, рука с карточкой замерла на полпути к подносу, на котором принесли чек.

— На моем уровне?

— На втором, — доходчиво пояснила я, разведя руками.

— Ах да, само собой. — Поднос унесли.

— А вам-то удалось что-нибудь найти? У мистера Хейзлтона есть какие-то предположения?

Он цокнул языком.

— У нас есть кое-какие подозрения, но пока не время их разглашать, Катрин.