Павел Вяземский - Письма и записки Оммер де Гелль
Стр. 214. № 123.— К этому письму относится еще одно примечание П. П. Вяземского, часть которого комментирует содержание письма предыдущего (история о том, как Лермонтов «исправлял» стихи, якобы адресованные Омер де Гелль). В помещаемом ниже примечании Вяземского упомянуты: Столыпин Алексей Аркадьевич (Монго — дружеское прозвище; 1816–1858) — двоюродный дядя и друг Лермонтова; его братья — Николай Аркадьевич (1814–1884; егo отношения с Лермонтовым не были близкими) и Дмитрий Аркадьевич (1818–1893); семейство Карамзиных, с которым Лермонтов познакомился в 1838 г., а Вяземский состоял в родстве (вдова историографа Екатерина Андреевна (1780–1851) приходилась сводной сестрой отцу П. П. Вяземского), особенно дружеские отношения связывали Лермонтова с дочерью историографа Софьей Николаевной (1802–1856); сестры Оболенские: Наталья Васильевна (1827–1892; позднее — жена Александра Николаевича Карамзина, поэта-дилетанта, сына историографа), Екатерина Васильевна (1820–1871, в замужестве — Потапова), Софья Васильевна (1822–1891, в замужестве — княгиня Мещерская); Лужин Иван Дмитриевич (1804–1868) — флигель-адъютант. Автограф стихотворения «На севере диком стоит одиноко…», подаренный Вяземским княгине Зинаиде Ивановне Юсуповой (урожденной Нарышкиной; 1810–1893), ныне хранится в Институте русской литературы (Пушкинский дом) АН СССР. Сведения о реакции Николая I противоречивы; подробнее см.: Лермонтовская энциклопедия, с. 472 (статья «Романовы. Николай I»; автор — Л. И. Кузьмина). «Лермонтовский» фрагмент вошел в воспоминания П. П. Вяземского (впервые — Вяземский П. П. Собр. соч. 1876–1887. СПб., 1893, с. 643), перепечатывался и позднее, см.: М. Ю. Лермонтов в воспоминаниях современников, с. 342. К сожалению, воспоминания П. П. Вяземского о Лермонтове гораздо беднее имевшихся у него сведений о поэте (с 1852 г. он был женат на Марии Аркадьевне Бек, урожденной Столыпиной (1819–1889), сестре А. А. Столыпина (Монго),
Заметим, что в этом примечании Вяземский вновь вспоминает о «березах»; ср. примеч. к с. 138.
Приводим текст Вяземского, опустив французский оригинал стихов Омер де Гелль; дается перевод М. Л. Лозинского.
«Мы нашли в «Voyagedanslessteppes,delamerCaspienneetdanslaRussiemeridionale,parm-meHommairedeHell» I860 г., на с. 378–381 соответствующие два эпизода, переданные не в том же порядке. Стихотворение г-жи Гоммер де Гелль напечатано в «Journala» Odessa», № 104, 31 декабря 1840 (12 января 1841). В журнале помещено стихотворение в большем объеме, оно подписано: AdeleHommaireи оканчивается:
Благодарю, поэт! Тебе — огонь священный,Что в тайниках души пылает, сокровенный,И память милая умчавшихся времен,И славы призрачной неутомимый сон!
Тебе — все, что мой дух вверяет темным струнам,Все, что меня пьянит в моем восторге юном,Все, чем моя мечта прекрасна и светла,Все, что гармония из сердца извлекла!
Я помню, как в зиму 1840–1841 года Лермонтов набрасывал свои стихи то карандашом, то пером. Он все чертил их, как будто сочинял. В письме г-жи Гоммер, в конце 1840 года, мы их находим не в том же отчасти виде, но, видимо, они те же самые. Мнеоченьпомнитсястих: je vois blanchir une ombre, une ombre qui s'avance lentement. C'est une fouille que pousse le vent parfume de la nuit.Вместо их в печатаемом ныне тексте мы не находим: lafeuillequepousse. Но не находим и предложенного г-жою Гоммер исправления: c'estlapoussierequesouleve.
В последней строфе стихов Лермонтова мы находим: Lasd'attendre,jem'endorssoudain. Стих этот заменен третьим. Вместо шестого стиха той же строфы мы читаем: Tonpiedeffleuraitlemien. В письме значится: unefeuillequepousse. Оно грамматически правильно: queотносится к последующемуleventparfume,quiотносилось бы кfeuille, что по грамматическому смыслу невозможно. В подлиннике несомненноque» (ср. «Русская старина», 1887, кн. V, с. 406).
Француженка-красавица носилась еще в воображении Лермонтова в 1841 году. В последний приезд Лермонтова я не узнавал его. Я был с ним очень дружен в 1839 году. Когда я возвратился из-за границы в 1840 году, Лермонтов в том же году приехал в Петербург. Он был чем-то встревожен, занят и со мною холоден. Я это приписывал Монго Столыпину, у которого мы видались. Лермонтов что-то имел с Столыпиным и вообще чувствовал себя неловко в родственной компании. Не помню, жил ли он у братьев Столыпиных или нет; но мы там еженощно сходились. Раз он меня позвал ехать к Карамзиным: «Скучно здесь, поедем освежиться к Карамзиным». Под словом освежиться, seraffrai-chir, он подразумевал двух сестер княжен О<боленских>, тогда еще незамужних. Третья сестра была тогда замужем за кн, М<ещерским>. Накануне отъезда своего на Кавказ Лермонтов по моей просьбе мне перевел шесть стихов Гейне «Сосна и пальма». Немецкого Гейне нам принесла С. Н. Карамзина. Он наскоро, в недоделанных стихах набросал на клочке бумаги свой перевод. Я подарил его тогда же княгине Юсуповой. Вероятно, это первый набросок, который сделал Лермонтов, уезжая на Кавказ в 1841 году, и который ныне хранится в Императорской публичной библиотеке. Летом, во время красносельских маневров, приехал из лагеря к Карамзиным флигель-адъютант, полковник конногвардейского полка Лужин (впоследствии московский обер-полицмейстер). Он нам привез только что полученное в главной квартире известие о смерти Лермонтова. По его словам, государь сказал: «Собаке — собачья смерть».
В письме от 26 декабря 1838 г. г-жа де Геллъ упоминает о березах, разводимых помещиком Кирьяковым в поместьи своем Ковалевке, Одесского уезда. Характеристика березы, сделанная Лермонтовым, оправдывает вполне замечание, сделанное г-жою де Гелль, или правильнее Скальковским, на которого она ссылается: «в особенности березы, так трудно здесь растущей». На Кавказские и Крымские горы береза могла быть занесена ветром, в Крыму и на Кавказе я никогда не был, но в Италии я встречал в Альпах березы, которые туда только могли быть занесены ветром. В письме из Кисловодска есть след, что стихи эти писал Лермонтов г-же де Гелль еще на Кавказе.
Напрасно легкомысленная француженка (чтоб не отозваться о ней строже) издевается над почтенным г. Тэтбу де Мариньи и тщится его представить в смешном виде. Он, кроме многих других весьма почтенных трудов, оставил:
1) «Портулан Черного и Азовского морей», Одесса, 1830,
2) «Планы, порты и рейды Ч. и А. морей», там же и в том же году, 3) «AtlasdelamerNoiretdelamerd'Azov»,Odessa, 1850 и 4) Гидрография тех же морей, книга, изданная в 1856 году в Триесте. Он издал: 5) «VoyageenCircassieen1818»,Bruxells, 1821 и 6) другое свое путешествие в Черкесию, с видами и костюмами, Одесса и Симферополь, 1836.
Сомневаюсь, чтобы он дозволил на своей яхте провозить военную контрабанду непримиримым врагам России. Для него допускалось вести торговлю с непокорными черкесами и морем, но одними лишь дозволенными товарами. Впрочем, герцог Ришелье исходатайствовал высочайшее разрешение на торговлю с турецкими портами в самый разгар Турецкой войны (1806–1812).
Мы находим заметку о торговой деятельности г-на Тэтбу де Мариньи в «Морском сборнике», в статье И. Шаврова, 27 февраля 1862 года:
«В 1843 году М.TaitboutdeMarigny, нидерландский консул в Одессе, пожелал открыть торговые сношения с восточным берегом и испрашивал разрешения поселиться в Новороссийске. Это разрешение было дано ему, но торговля, им производимая, была весьма незначительна, судя по тому, что в 1844 году генерал Будберг не только не согласился выдать г. Мариньи заимообразно под залог построек в Новороссийске и 2 бригов, плавающих под русским флагом, 3000 руб., но даже возбудил вопрос, полезно ли пребывание г. Мариньи в Новороссийске, так как иностранец этот выставляет в неблагоприятном виде действия нашего правительства и притом занимается только доставкою из Одессы разных предметов для гг. офицеров, что, по мнению генерала Будберга, мог бы исполнить один из них, по общему выбору, без всякого участия негоцианта».
Стр. 217. …трех сестер в Гельсингфорсе … — Имеются в виду сестры Шернвалы Аврора Карловна (1808–1902) — жена П. Н. Демидова («близкого» Омер де Гелль — любовнице его брата — человека), Эмилия Карловна (1810–1846; в замужестве — графиня Мусина-Пушкина; к ней обращены стихи Лермонтова «Графиня Эмилия», 1839), Анна Карловна — позднее жена португальского посла в Петербурге Корреа. О сестрах Шернваль см. в мемуарах В. А. Соллогуба — Соллогуб В. А. Повести. Воспоминания. Л., 1988, с. 444–446 и примеч. И. С. Чистовой к ним.
Выстрел остался за Лермонтовым … — После промаха Баранта Лермонтов стрелял в воздух. В ходе расследования обстоятельств дуэли Барант обвинил Лермонтова в даче ложных показаний. Конфликт (дуэль с Лермонтовым и свидетельства последнего о ее ходе препятствовали возвращению высланного Баранта в Россию в качестве секретаря посольства) был ощутим на протяжении всего 1840 г. Подробнее см. в статье Э. Г. Герштейн «Дуэль с Э. Барантом» — Лермонтовская энциклопедия, с. 150.
